Потом Даша кликнула Мела; он внес детей, уже слишком тяжелых для матери, в гостиную, завернув каждого в махровую простыню. Отмытые и переодетые в ночные костюмчики, которые доставил Николай, близнецы постепенно отходили от пережитого. Им только хотелось спать.
— Потерпите немножко, Жорж-Алекс. Сейчас пообедаем, вы заляжете в берлогу и дадите храповицкого до вечера… — сказал Мел.
— Какого храповицкого? Кто этот дядька? — тревожно поинтересовались сыновья; теперь они в каждом мужчине подозревали ненавистных "дядек", но уже не боялись, так как рядом был отец.
— Папочка шутит, — вмешалась Даша, — это значит, что вы сможете спать до вечера, а мы будем вас караулить и собирать вещи. Завтра вернемся домой.
Педиатр, тщательно осмотрев детей, не нашел никаких следов насилия. На сгибе локтя он обнаружил слабый след от укола. Дети были в руках бандитов почти четверо суток, за это время он превратился в едва заметное пятнышко. Но все же симметричность следа на детских ручонках убеждала, что след не случайный. Подробно расспросив мальчиков, врач вынес вердикт: дети здоровы, насилию не подвергались; им ввели несколько дней назад, по-видимому, большую дозу снотворного, чтобы без помех доставить на юг. Детский испуг в спокойной домашней обстановке, около родителей быстро пройдет. Поздравив Мела и Дашу с тем, что их дети в серьезной опасности отделались "нелегким испугом", и получив щедрый гонорар, он удалился.
Мел заказал обед в номер. Они с Дашей накормили сыновей. Поев с отменным аппетитом, мальчики запросились в постель.
Перед тем как заснуть, они долго обнимали мать и отца, один Дашу, другой Мела; потом просили родителей поменяться местами, чтобы каждому из взрослых досталась равная доля любви и ласки.
Дождавшись, когда дети уснут, Мел и Даша покинули спальню.
— Неужели все закончилось? — тихо спросила Даша, прильнув к Мелу. Опустившись перед Дашей на колени, Мел глухо зарыдал без слез; тело его сотрясала крупная дрожь, мышцы на шее вздулись и затвердели, руки конвульсивно сжимали Дашу, так что она чувствовала себя раздавленной.
— Дашенька, девочка моя, я чуть не потерял тебя и Жорж-Алекса. Прости меня, девочка, что я послал тебя на испытание, но я ничего не мог сделать! Ты веришь мне, дети были в залоге! Наши мальчики, наши близнецы… Простишь ли ты меня? У меня не было другого выхода…
— Мой Мел, успокойся, ты сделал все, что мог! Я знаю, ни один мужчина в таких условиях не смог бы сделать больше! В конце концов, со мной ничего не случилось, и дети в порядке… наши мальчики… Ну успокойся, родной… Я люблю тебя, ты всегда знаешь, как поступить… Мой милый… наш защитник… Ты все сделал правильно… А седым ты стал еще красивее, — попыталась Даша отвлечь его мысли от покаянных дум.
Она подняла Мела и подвела к дивану. Но он не мог успокоиться и продолжал бесслезно рыдать. Бессильная ярость униженного какими-то подонками мужчины была страшна. Страшнее Даша пока еще в жизни не видела! Она поняла, что нужно что-то делать. Уложив Мела, которого продолжала сотрясать крупная дрожь, она подошла к телефону и набрала номер медкабинета.
Появившаяся вскоре медсестра сделала Мелу укол успокоительного. Мел даже не заметил ее прихода и не повернул головы, когда она вводила иглу в его судорожно сжатую руку.
— Укройте мужа одеялом, в спальне должны быть запасные, — тихо сказала пожилая женщина, когда Мел начал засыпать. — Знаете, милочка (ее возраст позволял ей допускать такую легкую фамильярность), ваш муж не в порядке. Я ему вчера днем укол сделала, вас не было в номере, и вот опять… Следить за ним нужно, не волновать!
У Даши на глазах показались слезы.
— Нам пришлось пережить страшное… — тихо сказала она. — Он вчера переволновался из-за детей…
— Ну, ну, милочка, не расстраивайтесь… Хотите, я и вам укол сделаю? Поспите немного, отдохнете…
Даша отрицательно покачала головой.
— А что с детьми?
— Сейчас они в порядке… Спят в соседней комнате. Спасибо вам.
— Берегите мужа… Такой красивый молодой мужчина… и уже седой.
Задумчиво покачав головой, сестра покинула номер.
Даша тихонько всплакнула. Ей было всех жалко: Мела, детей, себя. Но сейчас она, как птица в критической ситуации, распластала крылья над своим гнездом, охраняя своего сильного мужа, своих слабых сыновей. Ей и выплакаться-то по-настоящему было нельзя!
…В дверь тихонько постучали. Даша спросив: "Кто?" — впустила Николая.
— Дашенька, вечером мы с Ириной приглашаем вас к себе. Нужно отметить счастливое окончание этой жуткой истории. Вместе с ребятами. Я им приготовил сюрприз, думаю, им понравится.
Он заметил на диване спящего Мела.
— Что это с хозяином? Спит днем — небывалое дело!
— Спасибо за приглашение, Коля. Мел немного сорвался. Переволновался за нас…
— Немудрено! — вставил Николай.
— Пусть немного отдохнет… Я не хочу его будить, и дети тоже спят…
— Дашенька, голубушка, мы очень просим…
— Хорошо, Коля, хорошо…
Близнецы проснулись к вечеру, оба одновременно (они все делали одновременно), и тут же потребовали еды и пепси-колы. Еда у Даши была, осталась от обеда, а пепси не было. Объяснив детям, что за пепси она должна выйти, а значит, они останутся одни (отца будить нельзя, ему нездоровится), но можно вскипятить чай, Даша предложила сыновьям выбирать: "чай или остаться в номере одним". Близнецы, подумав, согласились на чай: оставаться в полном одиночестве (мама не велела будить папу) им было страшно.
Втроем они шепотом переговаривались; дети припоминали все новые подробности своего недавнего плена. Из их рассказов Даша поняла, что сыновей сторожили двое молодых "дядек", те, что их доставили в ущелье. Еще несколько человек, которые "непонятно разговаривали", то приезжали, то уезжали и все время громко кричали в соседней комнате. "Дядьки" раздевали их и хохотали, а спать укладывали вместе на один диван. Кормили какими-то лепешками, огурцами и "много-много черешни", а пить давали только воду. Даша прижимала к себе сыновей, содрогаясь от ужаса, который пришлось пережить ее мальчикам. "Господи, спасибо тебе, что с ними не успели ничего сотворить!" — думала неверующая Даша.
Время приближалось к десяти вечера, когда из гостиной послышался негромкий голос Мела:
— Дашенька, где ты?
Близнецы, не сдерживаемые матерью, бросились в другую комнату и оседлали еще не отошедшего от сна и лекарства Мела.
— Папа, папочка, покатай нас на животе!
— Подождите, парни, дайте встряхнуться, — попросил, отбиваясь, Мел. Но отказать сыновьям не мог.
Заливаясь звонким хохотом, дети стали играть с отцом. Подбрасывая мальчишек на упругом животе, Мел постепенно приходил в себя. Впервые за эти дни в глазах его появился робкий проблеск радости; они опять стали синими, как и прежде. Увидев это, Даша не выдержала и ушла в спальню. "Господи, укороти нашу память, дай нам забыть поскорее весь этот ужас, и детям, и нам", — рыдала она, уткнувшись в подушку.
