– Звучит ужасно, только мне делается лучше, когда я слышу, что кому-то тяжелее, чем мне, – призналась Трейси Монике.
Они вдвоем пили кофе после собрания ранним вечером в воскресенье.
– Ничего ужасного. Мы ведь сравниваем себя с другими женщинами. Поэтому естественно, что если кто-нибудь рассказывает, как вызывает у себя рвоту пять раз в день, а ты делаешь это только дважды – сразу думаешь, что все не так уж плохо. – Моника усмехнулась: – Что, в сущности, очень грустно, если вдуматься.
– Да, ты права. Все та же психологическая защита «могло быть и хуже». – Трейси откусила полрогалика – пустого, без масла или сыра.
Она старалась преодолеть стереотипы диеты, хоть это оказалось и нелегко. Трейси попросту не могла не подсчитывать мысленно каждую калорию и грамм жира, который попадал ей в рот.
– Сколько времени ты потратила на достижение такого комфорта? – спросила она.
– О чем ты?
– По тебе видно, что ты комфортно чувствуешь себя в собственном теле. Как будто не задумываешься, как выглядишь в глазах людей.
– Вот уж странный комплимент, не так ли?
– У меня просто не получилось хорошо выразить мысль. Я имела в виду, ты не выглядишь неловко и зажато.
– Ты не совсем права, Трейси. Во многих ситуациях я не могу не думать о своей внешности. Например, когда иду на свидание, не говоря уж о необходимости раздеваться перед парнем. – Моника медленно пила кофе. – А вот в том, что касается повседневной жизни, пожалуй, да, я преодолела неловкость. Однажды я вдруг поняла, что провожу большую часть времени, беспокоясь о теле, о том, не выгляжу ли я толстой, и что могу позволить себе съесть… Когда я сидела на диете, каждая вечеринка или торжественный ужин вызывали у меня ужас. А смотреться в зеркало я просто ненавидела.
– И что же произошло?
– Я тогда встречалась с парнем, который оказался подлецом. Мы расстались в прошлом году, примерно в это же время. Планировалось, что он придет ко мне домой на День благодарения, познакомится с моей семьей и все такое. Он позвонил за день до праздника и сказал, что не может прийти – мол, работа задерживает.
– Ну, вообще-то такое случается…
– Нет, в тот раз он встречался с другой женщиной. А на следующей неделе он меня бросил. – Моника отпила глоток кофе и продолжила: – И порвал со мной по телефону! Так вот, я положила трубку, совершенно раздавленная, и вдруг поняла, почему парень меня бросил. Не потому, что он оказался негодяем, или эгоистом, или испугался ответственности. Всему виной – мой лишний вес! – Она понизила голос. – Вот что было настоящей причиной! Все, о чем я могла тогда думать, – это о том, какая я жирная, уродливая и отвратительная. Конечно, мужчина не мог хо теть связать со мной жизнь. Непонятно даже, почему он вообще соглашался ко мне прикасаться!
Трейси слушала с изменившимся лицом. Она прекрасно понимала, что имеет в виду Моника.
– Да, – кивнула она. – Я через это тоже проходила.
– Правда, самое удивительное случилось потом. Я прочла гору книг о любви к своему телу, о правильном питании. Ничто не помогало. И вдруг я вспомнила кое-что, прочитанное давным-давно, – что дурные мысли о теле порождает вовсе не тело. И я поняла: на самом деле я попросту несчастная, оскорбленная и злая. Считать себя уродиной оказалось куда легче, чем признать, что влюбилась в подлеца. – Она откинулась на спинку кресла. – Похоже?
– Да, весьма.
– Вот таким оказался поворотный пункт. Куда проще сваливать вину на свои физические недостатки, чем осознать, что ты попросту обижена и тебе тяжело, или скучно, или одиноко. Нас беспрестанно убеждают, что необходимо только хорошо выглядеть – остальное придет само. Забудьте о том, счастливы вы или нет, довольны ли своей жизнью, – главное, носите ли вы четвертый размер? Достаточно ли худы? Есть ли у вас пара больших, но не отвисших грудей? – Моника покачала головой: – Извини, что-то меня понесло.
– Да ладно, я обожаю Денниса Миллера!
[44]
Проблема только в том, что я не понимаю половину его намеков.
– Не уверена, что он и сам их все понимает, – рассмеялась ее подруга. – Впрочем, поняла, что ты имеешь в виду.
Трейси осушила свою чашку.
– Ну что, будешь еще кофе? Или пора платить? Моника протянула руку к сумочке, но Трейси ее остановила:
– Нет, я угощаю. Всякий раз после наших разговоров я чувствую, что научилась чему-то ценному. – Она положила в папку со счетом десятку. – Ты – мой личный кумир общества «Анонимных обжор».
– Тсс! Тише, ведь мы должны сохранять анонимность! – улыбнулась Моника.
– Нет, серьезно, я рада, что мы познакомились.
– Я тоже, Трейси. Потом будет легче, обещаю. Не буду врать – придется попотеть. Зато пройдет время – и ты обернешься назад и спросишь себя: «Как я только умудрилась заболеть?»
Хорошо, что ты так говоришь. Иногда ведь бывает страшновато.
Глава 45
МЕЖДУ НАМИ, ДЕВОЧКАМИ
Кейт с обычной недовольной гримасой выписала очередной чек. Триста девяносто семь долларов тридцать восемь центов отправляются в Студенческий центр ссуд. Господи, почему она трижды не подумала, прежде чем пойти в юршколу? Несколько лет платила за образование, даже не зная, собирается ли им воспользоваться!
Нед позвонил в воскресенье вечером, по возвращении домой.
– Ну как ты съездил?
– Хорошо. Отличные ребята. Мне бы очень хотелось тебя с ними познакомить.
– Нед, я и так чувствую себя виноватой…
– Извини. Да ладно, познакомитесь в следующий раз.
– Знаю, просто мне надоело все время ждать следующего раза! Сколько суббот я провела на работе! Сколько вечеров задерживалась в офисе, или брала документы домой, чтобы работать там, или оставалась без обеденного перерыва! – Голос ее сорвался. – Ох, прости. Я совершенно не хотела вести себя как стерва.
– Ты и не ведешь. Самое стервозное, что можно сделать, – это жаловаться, а потом ничего не менять. Безумие – делать раз за разом одно и то же, но ожидать иных результатов.
– Что? Где ты вычитал такой афоризм?
– Может, я цитирую не точно, но идея примерно такова. Работа – не цель твоей жизни, Кейт. Она всего лишь одна из ее составляющих.
– Это не только работа, Нед…
Он перебил:
– Знаю, знаю. Не работа, а карьера. Какая разница, Кейт? Жизнь коротка. Если ты так несчастна в своей фирме, почему бы тебе оттуда не уйти?
– И чем заняться после ухода?
