Большинство же смертных такой укорененности лишены. Их жизни можно уподобить кляксам, растекающимся вокруг точек, где в данный миг находятся их тела, — такие смертные либо предвосхищают будущее, либо стараются, вернуться в прошлое. Их поглощенность тем, что может свершится. такова что способность распознавать свершающееся они проявляют лишь тогда, когда обращаются к нему в качестве уже свершившегося. Все это слегка запутано, но такой тип людей распространен наиболее широко. Они боятся потому, что подсознательно знают, что их ждет. И чаще всего их ожидания сбываются.
Тогда как Веренс вел свое существование только в настоящем времени. Во всяком случае до недавних пор.
Смерть вздохнул.
— ТЕБЕ, ПОХОЖЕ, ТАК НИКТО НИЧЕГО И НЕ РАСТОЛКОВАЛ, — наконец обронил он.
— Виноват?
— ЧТО, НИ МУЧИТЕЛЬНЫХ ПРЕДЧУВСТВИЙ НЕ БЫЛО? НИ ЖУТКИХ СНОВИДЕНИЙ? ТЫ, СЛУЧАЕМ, НЕ ВСТРЕЧАЛ НА УЛИЦАХ СТАРЫХ, ВЫЖИВШИХ ИЗ УМА ГАДАЛОК, КОТОРЫЕ КРИЧАЛИ БЫ ТЕБЕ ВСЛЕД ВСЯКИЕ МЕРЗКИЕ ПРОРИЦАНИЯ?
— Насчет чего? Насчет того, что я умру?
— ВИДНО, НЕ БЫЛО НИЧЕГО. ЗРЯ Я НАДЕЯЛСЯ! — горестно посетовал Смерть. — ОПЯТЬ ВСЕ НА МЕНЯ ВЗВАЛИЛИ.
— О ком это ты? — спросил заинтригованный Веренс.
— О СУДЬБЕ. ОБ УЧАСТИ. О РОКЕ. МАЛО ИХ, ЧТО ЛИ… — Смерть положил костлявую руку монарху на плечо. — ВОТ ЧТО. БОЮСЬ, ТЕБЕ ПРИДЕТСЯ СТАТЬ ПРИЗРАКОМ.
— Ну и ну, — пробормотал король, осматривая… собственную плоть. Одно непродолжительное мгновение она казалась ему вполне материальной, а в следующий миг сквозь него прошмыгнул кто-то из слуг.
— НАДЕЮСЬ, ТЫ НЕ БУДЕШЬ ИЗВОДИТЬ СЕБЯ ИЗ-ЗА ТАКИХ ПУСТЯКОВ.
Веренс наблюдал, как с надлежащими почестями утаскивают из залы его начинающее коченеть тело.
— Постараюсь, — буркнул король.
— ВОТ И МОЛОДЕЦ.
— Только я не уверен, что морально готов бродить по Диску в белых простынях, да еще и с цепями на шее.
— А ТЕБЕ ЧТО, ТАК ЭТО НАДО? — пожал плечами Смерть.
— Да нет вроде…
— НУ И НЕ БЕРИ ТОГДА В ГОЛОВУ.
Смерть пошарил в укромных пределах своего темного плаща, извлек на свет песочные часы и поднес их к лазурным глазницам:
— ВОТ ТЕПЕРЬ МНЕ И В САМОМ ДЕЛЕ ПОРА ИДТИ.
Закинув косу на плечо, Смерть развернулся и зашагал прочь, прямо сквозь стену залы.
— Э, любезнейший… Обожди! Стой, говорю! — вдруг заорал Веренс, бросаясь вдогонку.
Смерть и не думал оборачиваться. Веренс последовал за ним сквозь толщу стены. Камень напомнил ему туман.
— И это все? — вскричал бывший король. — Сколько ж, по-твоему, я буду теперь в призраках ходить? И почему меня вообще определили в призраки? Неужели ты меня бросишь здесь? — Веренс замер на месте и воздел к небу свой властительный, хотя и малость просвечивающий перст. — Повелеваю тебе остановиться!
Смерть, не переставая хмуриться, лишь повел головой и опустил ногу в следующую стену. Король, стараясь не растерять достоинство, которое всякий монарх сохраняет даже в полупрозрачном состоянии, устремился следом, нагнав своего собеседника только у одного из зубчатых бастионов.
Смерть уже затягивал подпругу под крупом огромного белого скакуна.
— Ты что, действительно бросаешь меня? Как ты можешь? — неверяще пробормотал Веренс. Смерть наконец удостоил его внимания:
— ВОТ ТАК И МОГУ. ТЫ ТЕПЕРЬ СТАЛ СВОЕГО РОДА БЕССМЕРТНЫМ. ПРИЗРАКИ И ПРИВИДЕНИЯ НАСЕЛЯЮТ МИР МЕЖДУ ЦАРСТВАМИ ЖИВЫХ И МЕРТВЫХ, НО ЭТО УЖЕ НЕ МОЯ ЕПАРХИЯ. — Он дружески потрепал короля по плечу: — ЛАДНО УЖ, НЕ ГОРЮЙ. НЕ НАВЕЧНО ЭТО, НЕ НАВСЕГДА.
— Радостно слышать.
— ТОЛЬКО КАЖЕТСЯ, ЧТО ЭТО — НАВСЕГДА.
— И когда же я освобожусь?
— ПОЛАГАЮ, КОГДА ВЫПОЛНИШЬ СВОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ.
— А кто-нибудь укажет мне, в чем именно состоит мое предназначение? — едва не заламывая руки, спросил король.
— МНЕ ОЧЕНЬ ЖАЛЬ, НО ЗДЕСЬ Я ТЕБЕ НЕ ПОМОЩНИК.
— Но как я это выясню?
— НАСКОЛЬКО Я ЗНАЮ, О ТАКИХ ВЕЩАХ РАНО ИЛИ ПОЗДНО САМ ДОГАДЫВАЕШЬСЯ, — буркнул Смерть и одним прыжком взгромоздился на лошадь.
— А до тех пор я вынужден обретаться в этом ужасном месте. — Король обвел хмурым взглядом открытые всем ветрам бастионы. — И разумеется, в одиночку… Неужели никто и никогда меня больше не увидит?
— ОТЧЕГО Ж… ТЕБЯ СМОГУТ ВИДЕТЬ БЛИЗКИЕ РОДСТВЕННИКИ, ПОДДАННЫЕ, СКЛОННЫЕ К ДУХОВИДЕНИЮ. НУ И, САМО СОБОЙ, КОШКИ.
— Терпеть не могу этих тварей.
Лик Смерти, если такое только возможно, вытянулся и посуровел. Лазурное марево в глазницах внезапно зардело злобными всполохами.
— ВОТ ОНО ЧТО… — Тон, каким была отпущена эта реплика, наводил на мысль, что тот, кто проявляет нетерпимость к кошкам, тем более не достоин Смерти. — ТЫ, ЗНАЧИТ, ПИТАЕШЬ СЛАБОСТЬ К ОГРОМНЫМ, ЗУБАСТЫМ ПСАМ…
— По правде говоря, да.
Король понуро воззрился на вспыхнувший край горизонта. Псы. Как же их будет ему не хватать! А ведь, похоже, занимается изумительный для псовой охоты денек!
Тут он задумался, могут ли привидения охотиться. Скорее всего не могут, решил он спустя непродолжительное время. Равно как и ублажать свой желудок, смаковать прекрасные вина… Веселенькая его ожидает жизнь! А ведь он был завсегдатаем шумных, беспутных застолий — за одну ночь мог принять на грудь<«Принять на грудь» и «выпить» — синонимы. Разница лишь в количестве спиртного, разминувшегося с целью > баснословное количество кубков с хорошим элем. Или же с элем никудышным. Правда, отличать один от другого он никогда не умел — разве что на следующее утро.
В отчаянии король пнул ногой камень — и, к вящей своей удрученности, убедился, что ступня прошла сквозь гранит, не встретив сопротивления. Итак, ни тебе охоты, ни возлияний, ни пирушек, ни карнавалов… Жуткий вывод пришел на ум покойному. Число радостей плоти, не сопряженных с плотью как таковой, было пугающе невелико. Внезапно королю расхотелось жить. То, что на самом деле он и так уже мертв, нисколько его не вдохновляло.
— А НЕКОТОРЫМ НРАВИТСЯ БЫТЬ ПРИЗРАКАМИ, — заявил Смерть.
— Чего? — безрадостно переспросил король.
— НЕ ТАК УЖ ЭТО СКУЧНО, КАК ТЫ ДУМАЕШЬ. ПРИЗРАКИ МОГУТ НАБЛЮДАТЬ ЗА ДЕЛАМИ СВОИХ ПОТОМКОВ… ВИНОВАТ, Я ЧТО-ТО НЕ ТО СКАЗАЛ?
Однако Веренс уже бесследно исчез в стене.
— ТЫ МЕНЯ УЖ НЕ РУГАЙ… — сварливо пробубнил Смерть.
Взглядом, что не увязнет ни во времени, ни в пространстве, окинул Смерть бескрайние дали, увидав страшный оползень в Клатче, уловив рев урагана в Очудноземье, учуяв чуму в Гергене.
— ЗА РАБОТУ, ЗА РАБОТУ, — буркнул он и пришпорил лошадь, тут же взмывшую в небесную высь.
А меж тем Веренс, не признавая дверей, мчался сквозь собственный замок. Ступни его ног едва касались пола, а иногда и вовсе не касались.
