– И прекрасно увязывается со всеми этими загадочными кражами, ваша милость, – ввязался Воунз.
– Но ведь есть следы, – упрямо настаивал Ваймс.
– Мы находимся неподалеку от реки, – возразил патриций. – Это вполне могла быть, скажем, какая-нибудь водоплавающая птица, вылезшая побродить по берегу. Простое совпадение, – добавил он, – но на твоем месте я бы ликвидировал следы. Нам ведь ни к чему, чтобы люди получали ошибочное представление о случившемся и делали всякие глупые выводы? – резко добавил он.
Ваймс сдался.
– Как скажете, ваша милость, – произнес он, разглядывая свои сандалии.
Патриций похлопал его по плечу.
– Не бери в голову, – совсем по-отечески сказал он. – Продолжай в том же духе. Отличный пример инициативы. К тому же ты патрулируешь Тени. Отличная работа.
Он развернулся, чтобы уходить, и чуть было не врезался в стену кольчуги, которая на самом деле была Моркоу.
Капитан Ваймс с ужасом заметил, что его новобранец вежливо указывает на карету патриция. Экипаж окружали шестеро солдат из Дворцовой Стражи. Заметив жест Моркоу, они выпрямились и выказали настороженный интерес. Ваймсу дворцовые стражники никогда не нравились. На шлемах они носили плюмажи. Он ненавидел плюмажи.
Словно издалека до Ваймса донеслись слова Моркоу:
– Прошу прощения, это ваша карета?
Патриций смерил Моркоу непонимающим взглядом.
– Моя. А ты кто такой, юноша?
Моркоу отдал честь.
– Младший констебль Моркоу, ваша честь.
– Моркоу, Моркоу… Это имя мне чем-то знакомо.
Волч Воунз, все это время порхавший за спиной патриция, принялся что-то шептать ему на ухо. Лицо лорда Витинари просветлело.
– А-а, юный ловец воров. Полагаю, произошла небольшая ошибка, однако усердие похвальное. Ведь перед законом все равны, правда?
– Так точно, ваша милость, – отчеканил Моркоу.
– Похвально, похвально, – завершил беседу патриций. – А теперь, господа…
– Насчет вашей кареты… – гнул свое Моркоу. – Не могу не заметить, что переднее боковое колесо в нарушение…
«Он собирается арестовать патриция, – сказал себе Ваймс. Эта мысль ледяным ручейком заструилась по его мозгу. – Он на полном серьезе намерен арестовать патриция. Верховного правителя. Он собирается арестовать его. Именно это он и собирается сделать. Мальчишке неведом смысл слова „страх“. Жаль, что ему также неведомо значение слова „выживание“…
А я стою как столб и не могу пошевелить языком.
Мы – покойники. Или хуже того, мы все теперь целиком и полностью зависим от милости патриция. А как известно, его милость – крайне редкое явление…»
Именно в этот момент сержант Колон заслужил свою метафорическую медаль.
– Младший констебль Моркоу! – выкрикнул он. – Смирно! Младший констебль Моркоу, кру-у-гом! Младший констебль Моркоу, быстрым шагом шагом-арш!
Моркоу вытянулся, подобно амбару, встающему на ноги, и уставился прямо перед собой со свирепым выражением рьяного повиновения.
– Молодец парнишка, – задумчиво прокомментировал патриций, когда Моркоу окостенело зашагал прочь. – Продолжай в том же духе, капитан. И пресекайте на корню любые слухи насчет драконов, понятно?
– Так точно, ваша милость.
– Вот и молодец.
Карета загрохотала прочь, сопровождаемая бегущими по обеим сторонам телохранителями.
Капитан Ваймс остался стоять на мостовой. Словно сквозь пелену он слышал, как сержант Колон орет стремительно удаляющемуся Моркоу, чтобы тот остановился.
Капитан Ваймс думал.
И смотрел на отпечатки в грязи. С помощью своей пики, длина которой, как он знал, равнялась ровно семи футам, он измерил длину следов и расстояние между ними. Тихонько присвистнул. Затем свернул за угол и, двигаясь очень осторожно, прошел в самый конец переулка. Переулок заканчивался низенькой, запертой на висячий замок и облепленной грязью дверцей – черный ход, которым давным-давно никто не пользовался и который вел на склад древесины.
Что-то здесь очень неладно, подумал он.
Следы вели из переулка, однако как попал сюда тот, кто оставил отпечатки? Что же касается водоплавающих птиц, в окрестностях реки Анк таких очень немного, а те, что осмелятся поплавать в этой речке, мигом лишатся своих ног – промышленные отходы, производимые городом, крайне ядовиты. Кроме того, реку Анк было проще перейти, чем переплыть.
Капитан Ваймс поднял глаза к небу. Веревки для сушки белья плотной сетью закрывали узкий голубоватый четырехугольник.
«Итак, – подумал Ваймс, – из этого переулка появилось нечто большое и огнедышащее. Все следы ведут оттуда, но не туда.
И патриция это очень беспокоит.
Мне было велено забыть…»
Сбоку в переулке он заметил кое-что еще. Наклонившись, он поднял пустую арахисовую скорлупку.
Уставившись в пространство, капитан Ваймс принялся перебрасывать ее из руки в руку.
Надо бы выпить. И немедленно. Впрочем, нет, пожалуй, это обождет.
Постукивая костяшками пальцев, библиотекарь торопливо ковылял по длинным проходам между дремлющими книжными полками.
Крыши города были его царством. Ну, не совсем его, временами наемные воры и убийцы тоже ими пользовались, но он давным-давно обнаружил, что лес из каминных труб, водостоков, горгулий и флюгеров представляет собой удобную и куда более спокойную альтернативу улицам.
По крайней мере, так было до сегодняшнего дня.
Библиотекарь последовал за Ночной Стражей в Тени, в эти городские джунгли, – то было забавное и поучительное путешествие; трудно чем-то напугать трехсотфунтовую человекообразную обезьяну. Однако кошмар, который довелось увидеть библиотекарю, заставил бы его, будь он человеком, усомниться в свидетельстве собственных глаз.
Впрочем, будучи орангутаном, он не испытывал никаких сомнений по поводу своих глаз и верил им всегда.
И сейчас он надеялся срочно сфокусировать их на книге, содержащей, возможно, ключ к разгадке. Книга хранилась в отделе, которым никто особо не интересовался; находящиеся там книги не были магическими в полном смысле этого слова. На полу немым упреком лежала пыль.
И в пыли той были следы.
– У-ук? – произнес библиотекарь в теплом рассветном полумраке.
Шаги его стали осторожнее, библиотекарь предчувствовал, что подозрительные следы ведут туда же, куда направляется он.
Он повернул за угол – туда же свернули следы.
Отдел.
Шкаф.
Полка.
Пустое место.
Множественная вселенная содержит в себе немало ужасающих картин. Однако почему-то для души, чьи струны настроены в унисон с тонкими ритмами библиотеки, немного найдется зрелищ более ужасных, нежели пустота на том месте, где должна стоять книга. Кто-то украл книгу.
