Госпожа Овнец ободряюще улыбнулась. Это вызвало странные телодвижения и шарканье в рядах. Сержант Колон посредством неимоверных усилий ухитрился выпятить грудь дальше живота. Моркоу, вопреки вечной привычке сутулиться, приосанился. Шноббс принялся бравировать военной выправкой: руки к бокам, носки вперед, куриная грудь раздута – казалось, капрал вот-вот оторвется от земли и взлетит.
– Я всегда считала, что мы можем мирно спать в моей постели, зная, что эти мужественные люди стоят на страже нашей безопасности, – произнесла госпожа Овнец, с царственным спокойствием прохаживаясь вдоль строя, словно груженный сокровищами корабль, гонимый легким морским ветерком. – А это кто?
Нелегко орангутану стоять по стойке «смирно». Если тело еще в состоянии кое-как схватить общую идею, то коже это не удается. Однако библиотекарь старался изо всех сил: бесформенный, но исполненный почтения, он замыкал строй, салютуя сложным жестом, выполнимым только в том случае, если у вас рука четырех футов длиной.
– Вольнонаемный, – быстро сориентировался Шноббс. – Морпоркские Человекообразные Силы.
– Весьма ценная инициатива, – одобрила госпожа Овнец. – И давно ты в человекообразных, дружок?
– У-ук.
– Прекрасно, – она повернулась к Ваймсу, который смотрел и не верил своим глазам.
– Это все твоя заслуга, – сказала она. – Отличная команда, прекрасные люди…
– У-ук.
– …И антропоиды, – даже бровью не поведя, добавила госпожа Овнец.
Несколько незабываемых мгновений прекрасные люди и антропоиды чувствовали себя так, как будто только что вернулись из похода, в ходе которого без всякой посторонней помощи завоевали отдаленную провинцию. Они гордо расправили чешуйки, а в зобах у них что-то клокотало – как бы выразилась госпожа Овнец, описывая их состояние, которое, честно говоря, было прямо противоположно типичному для них самочувствию. Даже библиотекарь был польщен и ради такого случая пропустил вольное «дружок» мимо ушей.
Громкий звук чего-то сочащегося и сильный запах заставили всех оглянуться.
Паинька Биндль Камнешлеп с видом глуповатой невинности растопырил крылья над тем, что было не столько пятном на ковре, сколько дырой в полу. Обожженные края курились.
Госпожа Овнец вздохнула.
– Не беспокойтесь, госпожа, – бодрым тоном успокоил ее Шноббс. – Сейчас это уберут.
– Видите ли, с ними такое иной раз случается. От радости, – объяснила она.
– Отличный образчик. Вам очень повезло, госпожа, – продолжал Шноббс, упиваясь новой ролью светского льва.
– Повезло не мне, – ответила она. – Теперь этот дракон принадлежит капитану. Или, может, всем вам. Он будет служить вам в качестве талисмана. Его зовут Паинька Биндль Камнешлеп Щеботанский.
Паинька Биндль Камнешлеп Щеботанский, нимало не смущаясь своего звучного имени, принялся обнюхивать ножку стола.
– Очень смахивает на моего брата Эррола, – сообщил Шноббс, ставя все на козырную карту этакого душки, развеселого городского воробушка. – Такой же востроносый – простите за фамильярность, госпожа.
Ваймс смотрел на дракончика, увлеченно исследующего новое окружение, и знал: теперь он, отныне и навсегда, Эррол. Дракончик попробовал стол на вкус, пожевал образчик, выплюнул, свернулся клубочком и погрузился в сон.
– А он ничего тут не подожжет? – встревоженно спросил сержант.
– Вряд ли. По-моему, он так до сих пор и не сообразил, для чего предназначены пламявыводящие железы, – успокоила его госпожа Овнец.
– Но все равно осторожность не помешает, – возразил Ваймс. – Короче, ребята…
– У-ук.
– Я не к тебе обращаюсь. Что это здесь делает?
– Э-э-э, – засуетился в поисках оправданий Колон. – Я, ну, в общем… Пока тебя здесь не было и все такое, нехватка людей, сам понимаешь… Моркоу вот сказал, что закону это не противоречит, в общем… Я привел его к присяге, сэр. Настоящий орангутан, сэр.
– И какое же у него звание?
– Особый констебль, сэр, – покраснел Колон. – Ну, вроде добровольной гражданской стражи.
Ваймс всплеснул руками.
– Особый констебль? Черт побери, это не особый, это прямо-таки уникальный констебль!
Библиотекарь одарил Ваймса широкой улыбкой.
– Это только временно, сэр. На чуть-чуть, так сказать, – умоляюще продолжал Колон. – Мы нуждаемся в помощи и… короче, он вроде как единственный, кому мы нравимся…
– По-моему, крайне ценная инициатива, – похвалила госпожа Овнец. – Здорово у вас это получилось, с орангутаном.
Ваймс лишь пожал плечами. Мир достаточно сошел с ума, хуже уже не будет…
– Ну, хорошо, – сказал он. – Хорошо. Сдаюсь. Выдай ему значок, хотя будь я проклят, если знаю, где он будет его носить. Прекрасно! Лучше не придумаешь! Почему бы и нет?
– Капитан, ты хорошо себя чувствуешь? – осведомился Колон, воплощение заботы.
– Отлично! Замечательно! Добро пожаловать в новую Ночную Стражу! – восклицал Ваймс, бесцельно расхаживая по комнате. – Превосходно! В конце концов, платят-то нам гроши, так почему бы не нанять каких-нибудь обезь…
Рука сержанта вежливо заткнула рот Ваймса.
– Э-э-э, один момент, капитан, – взволнованно обратился Колон к остолбеневшему Ваймсу. – Это слово произносить нельзя, ну, то самое, которое на букву «о». Услышав его, он прямо-таки взвивается, сэр. Ничего не может с этим поделать, полностью утрачивает самообладание. Как красная тряпка для этого, как его там… В общем, орангутан пойдет, сэр, но только не слово на букву «о». Потому что, сэр, обидевшись, он не станет дуться и забиваться в уголок – понятно, куда я клоню? А кроме этого, с ним никаких проблем. Хорошо? Главное, не называть его обезьяной. О черт…
Братья нервничали.
Наставник слышал, о чем они перешептываются. Он задал слишком большую скорость, нет, это не для них. Он планировал вводить их в суть заговора постепенно, выдавая истину по капле, чтобы их крохотные умишки успевали все переварить. И то просчитался. Сейчас нужна твердая рука. Твердая, но справедливая.
– Братья, – вопросил Верховный Старший Наставник, – заведены ли должным образом Жернова Правдивости?
– Чего? – неопределенно переспросил брат Сторожевая Башня. – А. Жернова. Угу. Заведены. Само собой.
– А Ласточки Знамения, отвлечены ли они?
Брат Штукатур виновато уставился на Верховного Старшего Наставника.
– Чего? Я? А-а. Да, прекрасно, все в порядке. Отвлечены. Да.
Верховный Старший Наставник сделал паузу.
– Братья, – его голос звучал тихо и проникновенно. – Мы так БЛИЗКИ К ЦЕЛИ. Остался всего ОДИН РАЗ. Всего лишь несколько часов. Всего один раз, и мир – НАШ. Братья, вы меня ПОНИМАЕТЕ?
