По знаку товарища молчаливый охотник поднял визжащего Славика за грудки и унёс наверх. Вернулся через полминуты, равнодушно встав на прежнее место, вытер руки салфеткой.
– Ненавижу мятных вампиров, но иногда приходится иметь с ними дело – продажны до умопомрачения! Мы с другом не один год тренируем охотников, готовя молодых ребят к яркой и короткой жизни. Надеюсь, вы понимаете, что здесь собрались профессионалы и не стоит тратить время на пустое перечисление взаимных претензий и обид?
Мы кивнули. Эту тему попробуй только начать, и не остановишься раньше Нового года. Впрочем, нет… диспуты такого рода редко длились больше получаса – потом начиналась банальная резня.
– Начнём с того, что Совет нашего Ордена выдвинул ряд взаимовыгодных и конструктивных предложений полномочным представителям вашего клана. Мир меняется, и охотники, и вампиры уже не те, что были лет двести назад. Я не буду перечислять все пункты договора, коснусь лишь тех, что имеют непосредственное отношение к нашей беседе. Итак, были чётко обозначены территории, где мы проводим учения для подрастающей смены. В их числе названа и Астрахань, как город, густо населённый практически всеми видами активно действующих вампиров. Таким образом, право официальной Охоты здесь закреплено Орденом и…
– Почему вы никак не произнесёте слово «гончие»? – извинившись, прервал я.
Мужчина потупился, усмехнулся и пристально посмотрел мне в глаза:
– Вы не хуже нас знаете, что деятельность Гончих была запрещена ещё в позапрошлом столетии. Мы не скрываем, что в нашей организации трудится пара специалистов из их рядов, но в целом у нас несколько иные задачи. Давайте вернёмся к Астрахани… Она объявлена «учебной», или «профилактической», зоной, а значит, мы охотимся в городе исключительно редко и только с образовательными целями. Наш лимит строго регламентирован, а список и адреса предоставленных объектов утверждаются уже вашим начальством, мы только…
– Минуточку! Вы хотите сказать, что кто-то там «официально» разрешает убийство своего собрата-вампира и максимально облегчает вам работу, выдавая на него исчерпывающее досье?! – не поверил я. Сабрина успешно делала вид, будто все эти переговоры пропускает мимо ушей. С салатом она покончила и теперь, аккуратно потягивая коктейль, скромно ждала горячее.
– Ну, во-первых, не «кто-то там», а полноправный руководитель вашей общины. Во-вторых, если уж несмотря ни на что Охота себя не изжила, то почему бы не сделать её чуточку цивилизованнее? Согласитесь, уничтожать одного вампира раз в два-три года гораздо гуманнее и практичнее, чем проводить прежние, агрессивные зачистки целых лежбищ! – с убийственной логикой закончил «кондор».
– Хорошо, пока я не намерен дискутировать по поводу нравственных аспектов данного соглашения. Кстати, кто его подписывал?
– Вы не знаете? Странно…
Я впервые почувствовал беспокойство Сабрины. Она ничем не выдавала своей заинтересованности, но я кожей ощущал неуловимое волнение её ресниц. Моя подруга никогда не испытывала страха, по крайней мере, страха за собственную жизнь (или за её подобие). Неужели она всерьёз боялась, что я назову имя того, кто дал это постыдное согласие…
– Если я правильно вас понял, на этот раз волей слепого Рока на барабане выпало имя Сабрины Страстенберг.
– Мне искренне жаль… – равнодушно кивнул охотник.
– Так чего же вы ждёте от меня?
– Ничего.
– Этого я не обещаю.
– Но именно это нам и нужно. Мы очень надеемся, что вы не станете НИЧЕГО предпринимать для изменения сложившейся ситуации. Во-первых, вы можете сорвать плановые учения выпускников, а недоучившийся охотник долго не живёт. Вам нужны смерти этих юношей? Во-вторых, ставится под удар плод долголетних переговоров, первый опыт сотрудничества охотников и вампиров сразу может стать последним. К чему это приведёт? И в-третьих, даже если предположить, что вам удастся скрыться вместе с вашей подругой, её место на жертвенном алтаре должен будет занять кто-то другой. Эта кровь опять-таки обагрит ваши руки…
Я молча смотрел ему в глаза. От «кондора» не требовались дополнительные объяснения. Он кивнул и, делая знак напарнику, встал:
– Ваше благородство вызывает уважение. Итак, вы полностью отдаёте себе отчёт в том, что отныне противопоставили себя всем – и нашим и вашим?
– Сожалею…
– А почему ваш друг всё время молчит? – неожиданно спросила Сабрина.
– Разучился разговаривать, знаете ли… У него была семья, квартира, приличная работа, друзья. Однажды он вернулся домой после того, как там побывали вампиры… Шесть гробов. Месяц спустя он воткнул осиновый кол в грудь своего младшего… – тихо, как-то буднично объяснили нам.
Больше вопросов не было.
Я не помню, о чём мы говорили после их ухода. Горячее было подано буквально через минуту, нас больше никто не беспокоил, мы имели полную возможность обсудить всё без суеты и принять единственно верное решение. А мы… мы, кажется, болтали о погоде, о кино, о современной литературе, о политике, о ценах на нефть, о профессиональном спорте, о… Ни тогда, ни сейчас я не в состоянии вразумительно объяснить причины нашей преступной беспечности. Не храбрость, не отчаяние, не безрассудство, нет… что-то иное, более подсознательное и менее объяснимое.
Когда рассчитывались, официант полушёпотом напомнил, что на выходе нас «ждут». В сущности, отказывать противникам в элементарной логике было бы непорядочно – в Гончие законченных идиотов не берут. Даже на роль «пушечного мяса»… Я сунул ещё сотенную, и нас деликатно выпустили через заднюю дверь. Это разумно и справедливо; устраивать «мафиозные разборки» в непосредственной близости от «Подковы» неэтично по отношению к хозяевам. Те и так стараются сохранить это место максимально лояльным к представителям любой формы жизни, и нежизни тоже. Один раз туда даже наведывался Серёжа Жуков из «Руки вверх» и (о чудо!) вышел своими ногами. В тот день Сабрины не было в городе, только это спасло растолстевшую звезду эстрады…
Мы поймали частника на Октябрьской площади, «феррари» наверняка находился под присмотром юных охотников. Пусть постоит, угнать эту машину невозможно. Примерно через четверть часа водитель доставил нас на мою квартиру. В сущности, место не более опасное, чем любое другое. Если Гончие взялись за дело всерьёз, то будут искать везде – нет смысла усложнять условия и без того нечестной игры.
– Не включай свет, мы оба отлично видим в темноте.
– Как скажешь, тогда проходи на кухню. После сегодняшних разговоров мне надо принять душ, потом я сварю тебе кофе.
– Нет, я первая. – Сабрина отодвинула меня, и через минуту из ванной комнаты уже доносился плеск воды под аккомпанемент её неповторимого музыкального урчания. Она напевала какие-то старинные немецкие песенки, ей их пела в детстве бабушка. Её сделали вампиром в Японии. Будучи к тому времени совершеннолетней девицей, она нашла в себе силы покинуть отцовский кров без жертв. Обычно, голод вытесняет из разума всё: честь, порядочность, любовь, родственные чувства… и вампир вполне способен залить кровью даже родной дом. Она многое пережила до нашей встречи, и я врагу бы не пожелал такой судьбы…
