— И куда она выходит?
— По-моему, она никуда не выходит, она остается на месте, — ответил Ринсвинд.
— Выясни, куда она ведет, демон!
— Это может оказаться неблагоразумным, — осторожно заметил Ринсвинд.
— Я тебе приказываю!
Ринсвинд с мрачным видом направился обратно к люку.
Люк со скрипом открылся.
Внизу — довольно далеко внизу — виднелась мокрая булыжная мостовая, по которой легкий ветерок гнал несколько обрывков утреннего тумана. Ринсвинд слегка вздохнул и развернул лестницу.
Две минуты спустя они уже стояли во мраке того, что показалось им огромной площадью. Сквозь туман проступали очертания зданий.
— Где мы? — спросил Эрик.
— Понятия не имею.
— Ты не знаешь!
— Не имею ни малейшего представления, — сознался Ринсвинд.
Эрик свирепо уставился на затянутые дымкой образчики архитектуры.
— И мы должны искать самую прекрасную женщину в мире на такой помойке? — буркнул он.
Вдруг Ринсвинду пришло в голову посмотреть, откуда они только что вылезли. Он поднял глаза.
Над ними — высоко над ними, — возвышаясь на четырех массивных ногах, что опирались на громадную платформу на колесиках, стояла гигантская деревянная лошадь. Вернее, это был круп гигантской деревянной лошади.
Ее строитель мог бы разместить люк в более — достойном месте, но по каким-то своим причинам, видимо юмористического свойства, решил этого не делать.
— Э-э…— начал Ринсвинд.
Кто-то кашлянул.
Ринсвинд опустил глаза.
Редеющий туман открыл его взору стоящих широким кругом вооруженных людей. Многие из них ухмылялись, и все они держали в руках сошедшие с конвейера, бездушные, но тем не менее острые копья.
— А-а, — изрек Ринсвинд и снова посмотрел на люк.
Взгляд его был достаточно красноречив.
— Единственное, чего я не понимаю, — заметил сержант стражи, — так это почему вас двое. Мы ожидали, ну, может, сотню.
Он откинулся на спинку стула. У него на коленях лежал огромный, украшенный пучком перьев шлем, а на лице играла довольная улыбка.
— Честное слово, ну вы, эфебцы, даете! — хмыкнул он. — Смех, да и только! Вы, должно быть, думаете, что мы только вчера родились! Всю ночь пилили да колотили, и вдруг за воротами появляется здоровенная деревянная лошадь. „Забавно, — думаю я, — громаднейшая деревянная лошадь с вентиляционными отверстиями“. Я, видите ли, умею подмечать всякие мелочи. Так что я мигом кличу ребят, мы выскакиваем из крепости с утреца пораньше, втаскиваем эту штуку в ворота, как от нас и ожидалось, а потом тихонько сидим вокруг, ну и, типа, ждем, что она нам выплюнет. Если можно так выразиться. А теперь, — он придвинул небритое лицо к самому лицу Ринсвинда, — у тебя есть выбор, понял? Верхняя скамья или нижняя — тебе решать. Мне достаточно сказать лишь слово. Брось диск мне, и я брошу диск тебе. <Тогда игры с мячом на Плоском мире еще не изобрели.>
— Какая-какая скамья? — переспросил Ринсвинд, отшатываясь от щедрой струи чесночного запаха.
— Боевые триремы, — жизнерадостно пояснил сержант. — Три скамьи, одна над другой. Триремы. Видишь ли, тебя приковывают к веслам на долгие годы, и тут все зависит от того, на верхней ты скамье, на свежем воздухе, или же на нижней, где, — он ухмыльнулся, — этого воздуха совсем нет. Все в ваших руках, ребята. Будете хорошо себя вести, и единственная ваша проблема — это чайки. Итак… Почему вас только двое?
Он снова откинулся на спинку стула.
— Извини, — вмешался Эрик, — по-моему, это Цорт, я угадал?
— Ты часом не пытаешься ли надо мной шутки шутить, а, парень? А то ведь существуют такие штуки, как кинкиремы, там пять скамей. Это тебе совсем не понравится.
— Нет, сир, — возразил Эрик. — С вашего позволения, сир, я всего лишь маленький мальчик, сбившийся с пути из-за дурной компании.
— О, спасибочки, — горько сказал Ринсвинд. — Ты совершенно случайно начертил кучу оккультных кругов и…
— Сержант! Сержант!
В караулку влетел какой-то солдат. Сержант поднял глаза.
— Там еще одна деревянная штуковина, сержант! Прямо за воротами!
Сержант торжествующе ухмыльнулся Ринсвинду.
— А, вот оно, значит, как? Вы были всего лишь передовым отрядом, посланным сюда, чтобы открыть ворота. Прекрасно. Мы сейчас пойдем разберемся с вашими друзьями и сразу же вернемся. — Он указал солдату на пленников. — Ты останешься здесь. Если они шевельнутся, сделай с ними что-нибудь ужасное.
Ринсвинд и Эрик остались со стражником наедине.
— Ты хоть понимаешь, что натворил? — спросил Эрик. — Ты всего-навсего перенес нас обратно по времени, в эпоху цортских войн! На тысячи лет назад! Мы проходили это в школе, деревянного коня и все остальное! Как прекрасную Элинор похитили у эфебцев — или, возможно, это эфебцы похитили ее, — в общем, потом началась осада, чтобы вернуть ее обратно, и так далее.., — Он на мгновение умолк. — Но… но это означает, что я встречусь с ней…— Он снова замолчал, а затем восхищенно выдохнул: — Ого!
Ринсвинд осмотрел помещение. Древним оно не выглядело, но, впрочем, и не должно было, потому что таковым еще не являлось. Любая точка во времени существует либо „сейчас“, — если вы в ней находитесь, — либо „тогда“. Ринсвинд попытался припомнить те немногие сведения из классической истории, которые он когда-то впитал, но это была какая-то мешанина из битв, одноглазых великанов и женщин, чьи лица отправляли в плаванье тысячи кораблей.
— Разве ты не понял? — прошипел Эрик. Его очки сияли. — Они, должно быть, занесли коня в ворота прежде, чем в нем спрятались солдаты! И мы, мы знаем, что произойдет! Мы могли бы сделать себе целое состояние!
— Каким образом?
— Ну…— Эрик замялся.-Можно поставить на результаты скачек и…
— Замечательная мысль, — кивнул Ринсвинд.
— Да, и…
— Итак, все, что нам нужно, это сбежать отсюда, а потом выяснить, проводятся ли здесь скачки, после чего серьезно напрячься и попробовать припомнить клички лошадей, которые выигрывали на скачках в Цорте несколько тысяч лет назад.
Они вернулись к своему прежнему занятию — мрачному разглядыванию пола. В этом кроется основная проблема всех путешествий во времени. Они происходят как-то спонтанно, в результате чего на место вы прибываете абсолютно неподготовленным. Ринсвинд решил, что практически единственное, на что он может надеяться, это найти Источник Жизни, о котором рассказывал да Щеботан, и умудриться остаться в живых в течение пары-тройки тысяч лет, чтобы потом убить собственного дедушку. Вот это было действительно заманчиво. Его предки сами на это напросились.
Однако забавно… Ринсвинд вспомнил знаменитого деревянного коня, которого использовали для того, чтобы обманом пробраться в укрепленный город. Разве внутри коняги были всего двое людей? В следующей мысли, которая пришла ему в голову, было что-то неизбежное.
