— Разумеется. Ваша связь была предопределена с первой встречи. Прежде чувство было сильным, но не находило выхода. Надо надеяться, что случившееся к добру.
— Ты считаешь, что это возможно? Что прошедшая ночь только начало?
— Да. А ты разве так не думаешь?
— Да, — тихо произнесла она, внезапно осознав, насколько это важно для нее.
Они молча пошли дальше и остановились у самого озера, покрытого льдом. И ветер дул ледяной.
Меган взглянула на Джейка. Ветер дул прямо ему в лицо.
— А как же мы с тобой?
— Мы?
— За все это время мы ни разу не поговорили о нас с тобой. О наших отношениях. — Она помолчала. — А теперь все кончено.
— И труп не нуждается во вскрытии, — сказал Джейк, не отворачиваясь от ветра. Он тоже помолчал и добавил просто: — Мне будет не хватать тебя, Меган. Не хватать нас.
Меган и Стефан старались — довольно безуспешно — скрывать взаимные чувства до возвращения в кампус. Но на обратном пути Бет безошибочно поняла, что случилось. Кэрри обратила внимание на молчаливость Джейка, но не понимала, в чем дело, до самого вечера, когда Меган ей сказала:
— Мы с твоим братом любим друг друга, Кэрри.
— Ты потрясная актриса, Меган. Я почти тебе поверила.
— Но это правда. Все выяснилось прошлой ночью. То есть все встало на свои места.
— На свои места?
— Вся эта борьба. Мы ведь считали, что ненавидим друг друга. Чувствам надо было дать верное направление. И прошлой ночью это произошло.
— Бет знает? — мгновенно спросила Кэрри и добавила тихонько: — А Джейк?
В то же самое время на другом конце кампуса Стефан постучался к Джейку. Тот никогда еще не видел его таким счастливым и возбужденным.
— Ведь вы с Меган настоящие друзья, верно?
Джейк даже отпрянул, услышав вопрос. Неужели Стефан не знает, что они с Меган любовники? Впрочем, вполне возможно, ведь он сам никогда даже не намекнул на это. Зато Кэрри почувствовала это немедленно, и они очень старались скрывать от нее свои отношения.
— Да. Искренние друзья.
— Я думаю, что полюбил ее, — гордо объявил Стефан.
Он никогда не узнает, поклялся себе Джейк. Надо попросить Меган, чтобы она не проговорилась.
— Это чудесно, — совершенно искренне сказал Джейк.
Они с Меган были великолепными любовниками и добрыми друзьями, но они не любили друг друга.
На следующее утро Джейк встретился с Меган после первой лекции.
— Надо поговорить.
— Хорошо.
Меган посмотрела на совершенно спокойное лицо Джейка — он явно не намерен заниматься «вскрытием трупа».
— Стефан ничего о нас не знает. Я считаю, что пусть так и будет.
— Согласна. Спасибо тебе.
— Это во-первых, а во-вторых, я хотел бы предложить Стефану, вернее, вам обоим, домик в Сан-Грегорио. Живите там, если понравится.
Джейк знал, что платить за мотель Стефану не по карману, а влюбленным необходимо уединение.
— Но я считала, что домик принадлежит твоему приятелю!
— Он надолго предоставил его в мое распоряжение. Но я все же решил переговорить с тобой, прежде чем сделать такое предложение.
— Из-за того, что мы с тобой там бывали?
— Да.
— Ты просто удивительный! Мы любили этот домик, верно? Почему ты предлагаешь его нам?
— Потому что вы оба мне дороги. Мне нравится заботиться о вас.
— Ты и позаботился!
— Я же сказал, что мне будет тебя не хватать.
В тот же вечер Стефан позвонил Бет. Трубку, как обычно, подняла Меган.
— Стефан!
Она очень ждала от него звонка.
— Привет, — поздоровался он. — Меган, я должен поговорить с Бет. Объяснить ей.
— Понимаю. Хорошо. А когда мы увидимся?
— Я перезвоню тебе после того, как поговорю с Бет. Мне необходимо встретиться с ней сегодня вечером. Хорошо?
Бет заявила, что не хочет встречаться со Стефаном. Это не нужно, она все прекрасно поняла. Стефан очень просил ее о встрече, ему хотелось объяснить ей, что он ничего не мог с собой поделать, причина не в ней, а в нем и в Меган, это было выше его сил.
— Не надо ничего объяснять, Стефан. Я же сказала, мне все понятно.
— Как же так, Бет? Я и сам ничего не могу понять!
— Ну хорошо, это произошло. Больше нечего обсуждать. До свидания, Стефан.
Бет поняла одно: все это штучки Меган. Это вина Меган, а не Стефана. Бет возненавидела Меган. Ненавидеть Стефана она не могла.
В последующие недели, которые стали для Бет временем боли и тоски, к ней вернулось одиночество, ее постоянный спутник до встречи со Стефаном. Ледяные барьеры, защищавшие и отгораживавшие Бет от всего остального мира, вновь поднялись. Бет ушла в себя. Она отказалась присутствовать на музыкальных вечерах по четвергам, сославшись на занятость. Но это была неправда; ей просто стали не нужны ни веселье, ни смех, ни друзья.
Бет скрывала от Меган свою боль, для этого она была слишком горда. Держалась так, словно ничего особенного не произошло. Но в эту весну их комнаты напоминали линию фронта. Ни смеха, ни шуток, ни болтовни. Только вежливая враждебность.
Кэрри видела, что Стефан еще никогда не был так счастлив и так сильно влюблен. Изменилась и Меган. Ее заносчивость как рукой сняло, самовлюбленность тоже, она искренне, самозабвенно привязалась к человеку, которого полюбила. Она оберегала Бет от подробностей своих отношений со Стефаном. Меган не хотела никому причинять боль и меньше всего Бет. Все, чего она хотела, это быть вместе со Стефаном в их собственном мирке.
Бет и Кэрри дружили по-прежнему. Бет не делилась с Кэрри своими страданиями. Но Кэрри и так все понимала, потому что сама испытывала муки женщины, покинутой ради другой. И для них с Бет разлучница была одна и та же — Меган.
Глава 11
Джейк в полном недоумении смотрел на письмо, лежавшее перед ним на столе. Он прочел его один раз и был не в силах перечесть.
«Мой дорогой Джейк.
Когда ты получишь это письмо, я стану графиней Жан-Филип Пино. Я знаю графа целую вечность. Ему пятьдесят, он очень привлекателен — настоящий французский граф (но не зануда). Разведен, жаждет обзавестись «законной» спутницей жизни. Я устала от сплетен, от одиночества и потому согласилась выйти за него замуж. И начались обычные предсвадебные хлопоты.
Джейк, я понимаю, что ты рассердишься и огорчишься. И вряд ли поймешь. Но это именно то, что мне сейчас необходимо…»
