Последовала пауза. Так и знал, подумал Гаспод. Этот придурок забыл текст.
— Я прошу выходной за свой счет, господин Достабль.
Гаспод перевел дух.
— За свой, говоришь?
— За свой.
— Но я так полагаю, вернувшись, ты захочешь снова получить работу? — ядовито полюбопытствовал Достабль.
Гаспод весь напрягся. Он долго натаскивал Виктора.
— Ну, я надеюсь на это, господин Достабль. Но вообще-то я собирался поинтересоваться состоянием дел у «Алхимики Бразерс».
Раздался звук, означающий удар спинки стула о стену. Гаспод злорадно ухмыльнулся.
Еще один мешочек с деньгами плюхнулся на стол перед Соллом.
— «Алхимики Бразерс».
— Похоже, они вот-вот научатся звучить картинки, господин Достабль, — кротко сказал Виктор.
— Но ведь они дилетанты. Да еще прохвосты в придачу.
Гаспод насторожился. Дальше они текст не прорабатывали — невозможно все предсказать.
— Это утешает, господин Достабль.
— И почему же?
— Ну, куда хуже было бы, если б они были жулики, да еще профессионалы.
Гаспод кивнул. Неплохо. Очень неплохо.
Торопливые шажки обозначили круг, в середине которого должен был стоять стол. Когда Достабль снова заговорил, в его голосе можно было бурить скважину и продавать содержимое по десять долларов за баррель.
— Виктор! Вик! Я же всегда был тебе как дядя!
«Да уж, — подумал Гаспод. — Он тут большинству людей дядя. Просто потому, что большая часть сотрудников — его племянники».
Дальше Гаспод не слушал. Отчасти потому, что и так уже было понятно: Виктор получит выходной и, по всей вероятности, оплаченный, но главным образом потому, что в контору ввели еще одного пса.
Он был громаден и величествен. Медовая шерсть лоснилась.
Гаспод сразу узнал чистокровную овцепикскую борзую. Пес расположился неподалеку от него — будто стройная гоночная яхта причалила рядом с угольной баржей.
Гаспод услышал голос Солла:
— Это, значит, и есть новая дядина затея? И как зовут псину?
— Лэдди, — ответил сопровождающий.
— А сколько стоит?
— Шестьдесят долларов.
— За собаку! Оказывается, мы не тем бизнесом занимаемся…
— Собаковод утверждает, что пес обучен разным фокусам. Умен, говорит, как человек. Именно то, что заказывал господин Достабль.
— Ну, привяжи его вон там. А если дворняга затеет драку, пните ее как следует.
Гаспод одарил Солла долгим взыскательным взглядом. Когда на них перестали обращать внимание, он подобрался к вновь прибывшему, внимательно оглядел его с головы до лап и негромко спросил одной стороной пасти:
— Ты здесь зачем?
Пес ответил ему непонимающим взглядом.
— Ты тут чей-нибудь или как?
Пес тихонько заскулил.
Гаспод перешел на облегченный собачий жаргон, представляющий собой комбинацию поскуливаний и пофыркиваний.
— Эй! Дома кто есть?
Пес неуверенно стукнул по полу хвостом.
— Жратва здесь отвратная, — сообщил Гаспод.
Пес поднял породистую морду.
— Где я? — спросил он.
— Это Голывуд, — словоохотливо ответил Гаспод. — Я Гаспод. Это в честь знаменитого Гаспода, если знаешь. Будет что нужно, ты просто…
— Много, много двуногих… Где я!
Гаспод оторопело уставился на него.
В эту минуту дверь кабинета Достабля распахнулась. Появился Виктор, кашляя от дыма зажатой в зубах сигары.
— Вот и отлично. Отлично, — говорил Достабль, провожая его. — Я знал, что мы обо всем договоримся. Ты, парень, кури, кури сигару. Они по доллару за коробку. А этот твой песик с тобой, да?
— Гав! — раздраженно сказал Гаспод. Второй пес коротко гавкнул и с благонравной готовностью выпрямился. Каждый волосок на нем аж лучился.
— О! — вскричал Достабль. — Да это же наш чудо-пес.
Гаспод раз-другой дернул огрызком хвоста.
И тут его осенило.
Он взглянул на борзую, открыл пасть, собираясь заговорить, но вовремя спохватился и сумел-таки превратить несказанные слова в вопросительный «гав».
— Мне эта идея пришла в тот вечер, когда я повстречал тебя с собакой, — продолжал Достабль. — Люди любят животных, сказал я себе. Я сам люблю собак. Вокруг собаки сформировался удачный образ. Жизнь спасает. Лучший друг человека, ну и так далее.
Виктора ошпарил яростный взгляд Гаспода.
— Гаспод вообще очень понятлив, — заметил он.
— Это естественно, иначе ты думать и не можешь, — снисходительно сказал Достабль. — Но приглядись сейчас к ним обоим. С одной стороны — умное, проворное, красивое животное, а с другой — блохастый кабысдох. Ну разве тут можно проводить какие-либо сравнения? «Чудо-пес» отрывисто тявкнул:
— Где я?
Хороший мальчик Лэдди, хороший. Гаспод закатил глаза.
— Вот видишь? — усмехнулся Достабль. — Найти хорошее имя, немного потренировать, и готово — родилась звезда. — Он хлопнул Виктора по спине. — Рад-тебя-видеть-рад-тебя-видеть-захо-ди-в-любое-время-только-не-слишком-часто-да-вай-как-нибудь-пообедаем-вместе-а-теперь-сту-пай. Эй, Солл!
— Иду, дядя.
Виктор вдруг остался один — если не считать двух собак и целой толпы народа. Он вынул изо рта сигару, плюнул на ее тлеющий кончик и аккуратно спрятал окурок за каким-то цветочным горшком.
— Тоже мне, звездун… — с бесконечным презрением произнес негромкий голос снизу.
— Что сказал? Где я?
— Нечего на меня смотреть, — сказал Виктор. — Я здесь ни при чем.
— Нет, ты только взгляни на него. На какой живодерне его отыскали?
— Хороший мальчик Лэдди.
— Пошли, — позвал Виктор. — Мне через пять минут надо быть на площадке.
Гаспод потрусил за ним, что-то бормоча сквозь гнилые зубы. Время от времени до слуха Виктора доносились характеристики типа: «старый половик», «лучший друг человека» и «чудо-клятый-пес». Наконец, ему надоело это слушать.
— Ты просто завидуешь, — сказал он.
— Кому? Этому щенку-переростку с коэффициентом умственного развития в одну цифру? — прошипел Гаспод.
— Зато с блестящей шерстью, с холодным носом и, наверное, с родословной куда длиннее твоей ру… моей руки, — закончил Виктор.
— С родословной? Родословной? Да что это такое — родословная? У меня тоже, знаешь ли, был отец. И два деда. И четыре прадеда. И многие из них были одной породы. Так что не надо мне рассказывать о родословных! — заявил Гаспод.
