– Я шла к бассейну, – неубедительно соврала она.
– Всего на пять минут. Яссер обидится, если вы отвергнете его гостеприимство.
Какое гостеприимство, подумала Кэрри Эн. Яссер практически похитил ее, обхватив рукой за талию и протолкнув в душный маленький магазинчик. У нее было такое чувство, что как только она переступит порог, она обречена. Все равно что пригласить в гости вампира. Взяв из его рук маленькую чашечку липкого и сладкого мятного чая, она явно напрашивалась на неприятности.
– К вашему тону кожи подходит самое лучшее золото, – начал он, покачивая перед носом у Кэрри Эн толстой золотой цепью, будто пытаясь ее загипнотизировать.
– Милая цепочка, – на автомате проговорила Кэрри Эн.
Яссер встал позади нее и обернул цепь вокруг ее шеи.
– Она только подчеркивает вашу красоту, – сказал он.
Кэрри Эн невольно фыркнула, разбрызгав мятный чай. Закончив вытирать нос, она обнаружила, что ювелир продолжает зачарованно смотреть на нее, будто она прекраснейшая из женщин, когда-либо входивших в его магазин. Он явно хорошо потренировался. В какой-то момент Кэрри Эн даже перестала замечать его простуду.
– Две цепочки будут смотреться даже лучше, – заверил он.
– Боюсь, мне даже одна не по карману, – ответила Кэрри Эн, прикидывая стоимость цепи, что болталась на ее шее.
Даже по турецким меркам на ней красовалась цепь ценой не меньше пяти сотен фунтов – в последний раз она видела такую в каталоге «Аргос». Если бы у нее были деньги, такая покупка стала бы победой расточительства над хорошим вкусом.
– Посмотрите. – Яссер взял ее за руку и подвел к другой витрине, разукрашенной таким же разнообразием безвкусицы, что и в окне. – На ваших прекрасных пальцах нет колец. У каждой женщины должны быть кольца.
Кэрри Эн опять не удержалась и фыркнула.
– Вы носили кольца в прошлом? – спросил Яссер.
– Лучше бы я носила наручники.
– Вас обидел муж? – Он выговаривал слова, словно ясновидящий.
– У меня нет мужа, – ответила Кэрри Эн.
– Но раньше был.
Губы Кэрри Эн сжались в строгую тонкую линию. Она не горела желанием обсуждать свое семейное положение или отсутствие такового с этим человеком.
– Он дурак, что упустил такую женщину, – заявил Яссер. – Если бы у меня была такая женщина, как вы, я бы пристегнул ее к сердцу и никогда не отпускал. Мы были бы неразлучны до самой смерти.
– Как романтично, – проговорила Кэрри Эн с каплей сарказма в голосе и собралась расстегнуть цепочку. Но Яссер был тут как тут.
– Вам не нравится цепочка?
– Я же сказала, – ответила Кэрри Эн. – Она очень милая. Но сегодня я не собиралась ничего покупать.
Новый друг Кэрри Эн мрачно оглядел ее.
– Мне все равно, богаты вы или нет, – произнес Яссер. – Мне нравится то, что у вас здесь. – Он постучал по сердцу. – А не здесь. – Он похлопал себя по левой ягодице.
Кэрри Эн догадалась, что он имел в виду: его не интересует ее бумажник. Ведь ее ягодицы были ему явно по душе.
– Идите сюда, – сказал он, взяв ее за руку и приложив ее ладонь к своему сердцу. – У меня есть для вас кое-что особенное. Подарок от Яссера. Закройте глаза.
Кэрри Эн покорно пожала плечами. Вряд ли он будет делать что-то неприличное на виду у стойки администрации. Но тут она почувствовала, что он что-то вытворяет с футболкой у нее на груди.
– Эй! – Она сразу же открыла глаза. – Что вы делаете?
Он слегка присел на корточки, чтобы добраться до нужной высоты. И смотрел ей в глаза так умоляюще, словно старый Лабрадор Грега, которого пришлось усыпить. (Грег тогда струсил и отказался везти Лапочку к ветеринару.)
– Дарю вам подарок, – сказал Яссер. – Украшение.
Кэрри Эн взглянула на то место, где он взволнованно возился с ее футболкой. Неужели подарит ей ту золотую божью коровку, что она присмотрела в витрине? Единственную приличную вещь во всем магазине?
Но это была не та чудесная божья коровка. На ее месте торчало нечто похожее на обычную булавку. На булавке болталась кривая голубая стеклянная бусинка и самая крошечная золотая монетка в мире. Хотя не факт, что золотая.
– Что это?
– Злой глаз, – объяснил Яссер. – Он будет защищать вас от злых духов.
– А на турецких мужчин он действует? – поинтересовалась она.
Яссер обиделся.
– Пойдешь со мной на закрытую вечеринку вечером? – спросил он.
– Я уже с подругами договорилась.
– И подруг приводи, – нашелся он. – Буду ждать тебя в магазине.
– Может быть, – ответила Кэрри Эн, быстро выскочила из магазина, прежде чем Яссер вытянул из нее обещание, и уткнулась прямо в рахитичную грудь Мортена.
– Доброе утро! – обрадованно воскликнул он. – Как твой живот, Кэрри Эн? Не хочешь выпить со мной?
Проклятье, подумала Кэрри Эн. Похоже, турецкий глазок на норвежцев тоже не действует. Кэрри Эн судорожно оглядывалась в поисках пути к отступлению.
– Может, ты идешь на пляж? – Мортен показал на бинокль, висевший на шее. – Поглазеть на птичек.
Ага, подумала Кэрри Эн. Ты только и делаешь, что на птичек глазеешь.
– Может, пойдем вместе?
Мортен с надеждой ждал ответа. Он улыбался. Кэрри Эн заметила, что у него в зубах застрял салатный лист. И тут ей на глаза попался листок бумаги на двери одного из конференц-залов рядом со зданием службы размещения.
«Шахматный клуб» – гласила надпись на французском.
– Я бы с удовольствием понаблюдала за птичками, – проговорила Кэрри Эн. Ее осенила гениальная мысль. – Обожаю смотреть, как резвятся голубки. В смысле птицы. Но сейчас я опаздываю на шахматы.
20
«Что я здесь делаю?» – спрашивала себя Салли, во второй раз присаживаясь на бордюр теннисного корта. Она ждала, пока Жиль закончит занятие с туристкой средних лет в коротеньких шортиках, которые были ей явно малы. Каждый раз при движении сиреневые шортики исчезали у нее в попе, ей приходилось одергивать их, и она снова пропускала подачу Жиля.
Наконец женщине удалась единственная хорошая подача через сетку в правую часть поля. Жиль подбежал к ней через корт, поднял на руки и попытался пронести ее по кругу, но женщина так пронзительно визжала, что пришлось ее отпустить.
– Полетт, в следующем году вы попадете на Открытый кубок Франции! – тараторил Жиль.
– Сегодня вечером я буду в баре, – подмигнула Полетт. Проходя мимо Салли на выходе с корта, она подмигнула и ей. – Ваша очередь, – добавила она. – Не слишком его мучьте!
