– Да?
– ДА.
Сдумс сел и прижался спиной к мосту. Камни были еще теплыми от дневной жары.
К его удивлению, Смерть поступил точно так же.
– ПОТОМУ ЧТО ТЫ – ЭТО ТЫ.
– Что? Да, и это тоже. А там, снаружи, есть только огромная холодная вселенная.
– ТЕБЯ ЖДЕТ СЮРПРИЗ.
– Одна жизнь – это так мало.
– О, НЕ ЗНАЮ, НЕ ЗНАЮ…
– Гм-м?
– ВЕТРОМ СДУМС?
– Да?
– ЭТО БЫЛА ТВОЯ ЖИЗНЬ.
И с огромным облегчением, величайшим оптимизмом и чувством, что все могло быть гораздо хуже, Ветром Сдумс умер.
Где-то в ночи Редж Башмак воровато огляделся по сторонам, достал из кармана маленькую кисточку и баночку с краской и принялся выводить на ближайшей стене следующий лозунг: «Внутри Всякого из Нас Живет Мертвец, Которому Не Терпится Выбраться…»
И на этом все кончилось. Конец.
Смерть стоял у окна в своем темном кабинете и смотрел на свой сад. Его темное царство застыло в вечной тиши. В форелевом пруду, где ловили рыбу гипсовые скелеты гномов, цвели темные лилии. Вдалеке виднелись призрачные очертания гор.
Это был его мир. И этого мира не было ни на одной карте.
Но сейчас этому миру чего-то не хватало.
Смерть взял в огромной прихожей косу, прошел мимо часов без стрелок и вышел на улицу. Он миновал черный сад, где возился с пчелиными ульями Альберт, и поднялся на небольшой холм, что высился на границе сада. За ним до самых гор простиралась бесформенная равнина – она выдерживала ваш вес и каким-то образом существовала, никаких других отличительных примет у нее не было.
Смерть уставился на равнину.
Подошел Альберт, вокруг головы которого еще жужжали несколько темных пчелок.
– Что ты делаешь, хозяин?
– ВСПОМИНАЮ.
– Да?
– Я ПОМНЮ, КОГДА ВСЕ ЭТО БЫЛО ЗВЕЗДАМИ.
Что же он хотел? Ах да…
Смерть щелкнул пальцами. Вдаль протянулись волнистые поля.
– Немного золота, – кивнул Альберт. – Красиво. Лично я всегда считал, что неплохо бы нам было поэкспериментировать с цветами. Смерть покачал головой. Чего-то все равно не хватало. А потом он понял, чего именно. Жизнеизмерители, эта огромная комната, заполненная гулом исчезающих жизней, были эффективными и необходимыми вещами, просто необходимыми для порядка. Но…
Он снова щелкнул пальцами, и подул ветерок. Поля пшеницы пришли в движение, по ним покатились волны.
– АЛЬБЕРТ?
– Да, хозяин?
– ТЕБЕ ЧТО, НЕЧЕМ ЗАНЯТЬСЯ? У ТЕБЯ ЕСТЬ КАКАЯ-НИБУДЬ РАБОТА?
– Вроде нет.
– ТОГДА, МОЖЕТ, ПОЙДЕШЬ ПРОГУЛЯЕШЬСЯ? Я РАЗРЕШАЮ.
– Ты хотел бы остаться один, – догадался Альберт.
– Я ВСЕГДА ОДИН. НО СЕЙЧАС Я ХОЧУ ОСТАТЬСЯ НАЕДИНЕ С СОБОЙ.
– Хорошо. Тогда пойду, займусь чем-нибудь в доме.
– ЗАЙМИСЬ.
Смерть стоял и смотрел, как танцует пшеница на ветру. Конечно, это всего лишь метафора. Люди – это нечто большее, чем пшеница. Они проживают свои короткие насыщенные жизни, работают, пока не кончится завод, заполняя свои дни от края до края тем, что стараются просто выжить. И все их жизни имеют одинаковую длину. И самые короткие, и самые длинные – все они равны. По крайней мере, с точки зрения вечности.
«Но не с точки зрения владельца жизни. Всегда хочется пожить подольше», – произнес где-то внутри тонкий голос Билла Двера.
– ПИСК.
Смерть посмотрел вниз. У его ног стояла крошечная фигурка. Он наклонился, поднял ее и поднес к глазной впадине.
– Я ЗНАЛ, ЧТО КОГО-ТО НЕДОСЧИТАЛСЯ. Смерть Крыс кивнул.
– ПИСК?
Смерть покачал головой.
– К СОЖАЛЕНИЮ, ПОЗВОЛИТЬ ТЕБЕ ОСТАТЬСЯ Я НЕ МОГУ, – сказал он. – У МЕНЯ НИКОГДА НЕ БЫЛО ЛЮБИМЧИКОВ.
– ПИСК?
– ТЫ ОДИН И ОСТАЛСЯ?
Смерть Крыс раскрыл маленькую костлявую лапку. Там стоял совсем крошечный Смерть Блох, смотревший смущенно, но с надеждой.
– НЕТ, НЕЛЬЗЯ. Я ДОЛЖЕН БЫТЬ БЕЗЖАЛОСТНЫМ. Я – СМЕРТЬ… ЕДИНСТВЕННЫЙ В СВОЕМ РОДЕ.
Он взглянул на Смерть Крыс. Вспомнил Азраила, заточенного в башне одиночества.
– ЕДИНСТВЕННЫЙ… ОДИН… ОДИНОЧЕСТВО… Смерть Крыс поднял мордочку.
– ПИСК?
Представьте себе высокую темную фигуру в окружении пшеничных полей…
– НЕТ, НА КОТЕ ТЕБЕ ЕЗДИТЬ НЕЛЬЗЯ. СМЕРТЬ КРЫС ВЕРХОМ НА КОТЕ – ТЫ САМ ПОДУМАЙ, ГЛУПОСТЬ КАКАЯ. СМЕРТЬ КРЫС ДОЛЖЕН ЕЗДИТЬ НА КАКОЙ-НИБУДЬ ТАМ СОБАКЕ…
Представьте себе еще более огромные поля, уходящие плавными волнами к далеким горизонтам…
– А МНЕ ОТКУДА ЗНАТЬ, НА КАКОЙ? НА КАКОМ-НИБУДЬ ТЕРЬЕРЕ…
…Поля пшеницы, живые, шепчущие что-то на легком ветерке…
– ПРАВИЛЬНО. И СМЕРТЬ БЛОХ ТОЖЕ МОЖЕТ НА НЕМ ЕЗДИТЬ. ОДНИМ УДАРОМ УБЬЕТЕ ДВУХ ЗАЙЦЕВ.
…Ждущие, когда заработает механизм смены времен года.
– ОБРАЗНО ВЫРАЖАЯСЬ, КОНЕЧНО.
А в конце всех историй Азраил, которому была ведома тайна, подумал:
«Я ПОМНЮ, КАК ВСЕ ЭТО СЛУЧИТСЯ ВНОВЬ».
