— Нет.
Полотенце пропиталось смесью туши и слез.
— Я, наверное, на чучело похожа.
— Да. — Он протянул руку и вытер слезы у меня под правым глазом, потом под левым. — Но ты симпатичное чучело, Роуз.
Я попыталась улыбнуться. Я внимательно посмотрела на его лицо и поняла, как мне будет его не хватать. Заглянула в его голубые глаза, скрытые за очками в стальной оправе. Лоб перерезала едва заметная морщинка. У него была резко очерченная линия скул, подбородок покрыт легкой щетиной, красивый изгиб рта. У Эда были тонкие губы, а у Тео полные и чувственные. Инстинктивно я наклонилась чуть ближе, всего на миллиметр, и наши взгляды встретились. И тут я еще ближе придвинула голову. Это получилось само собой. Как будто меня тянуло к нему силой гравитации. Внезапно я ощутила на губах мягкое прикосновение его рта.
— Извини, — произнесла я, отстранившись. Я сама не верила тому, что натворила. — Я тебя поцеловала.
— Да, — ответил он. — Я тоже это заметил.
— Я сегодня не в себе, — промямлила я.
— Значит, ты вовсе не хотела меня поцеловать? — Я опять посмотрела ему в глаза и заметила в их голубизне зеленые искорки. — Не хотела? — тихо повторил он. — Не хотела, Роуз?
— Нет, — прошептала я. — Хотела.
— Значит, волноваться не о чем, — пробормотал он. — Потому что я тоже хочу тебя поцеловать.
Когда Тео взял мое лицо в ладони, меня пронзил электрический заряд. Он прижался к моим губам своими, легкая щетина слегка царапала кожу. Он снова поцеловал меня, сначала нежно, потом сильнее, раздвигая губы языком. Мы сидели так несколько минут и просто целовались.
— О Роуз, — пробормотал он. Заставил меня подняться на ноги, и мы опять начали целоваться. — О Роуз.
Его руки скользнули мне под рубашку, он опустил бретельки лифчика. Я опустила ладони на ремень его брюк и принялась расстегивать джинсы. Он снял с меня рубашку, не прекращая целовать меня, и мы поднялись наверх. Мы вместе поднимались по лестнице, и я слышала, как скрипят ступеньки под нашими ногами. Распахнув дверь, я втолкнула его в спальню, мы упали на кровать, и наши ноги и руки переплелись. Он стянул мою юбку и стащил джинсы, потом быстро снял рубашку. Я увидела его широкие плечи, грудь, плоский, мускулистый живот.
— О Роуз, — вздохнул он, целуя мою грудь, сначала одну, потом другую. Потом он приподнялся. И когда наконец он вошел в меня, обуреваемый желанием, меня вдруг осенило. Я поняла. Наконец-то. До меня наконец дошло, что означает анаграмма его имени.
Тео Шин — моя судьба
[59]
.
— Ты моя судьба, — прошептала я, двигаясь в такт его телу. — Ты моя судьба, — повторила я, когда он вздрогнул в конце от наслаждения. — Тео Шин — ты моя судьба. — Он упал на подушку, крепко прижавшись щекой к моей щеке; его спина взмокла от пота. Так мы лежали несколько минут. Потом он отвернулся, и я обвила его грудь руками, сцепив их замком. Наши колени согнулись, тела плотно соприкасались, как ложка к ложке. Его спину покрывала россыпь веснушек, словно скопления звезд. Я провела по ним кончиком пальца и представила созвездия, на которые они похожи. Веснушки на правом плече напоминали созвездие Ориона, а бледная россыпь на левом плече — Большую Медведицу. Пятнышки на шее в форме буквы W походили на Кассиопею, а четыре веснушки чуть ниже — на Южный Крест.
— Я так давно об этом мечтал, — тихо проговорил он.
— Ты серьезно?
— Да. Но ты не замечала, правда?
— Нет. Я думала, ты просто… добр ко мне, — пробормотала я. — Что ты мне сочувствуешь.
— Но ты не смогла прочитать между строк.
— Ты прав, — ответила я. — Не смогла. И когда ты… в первый раз?.. — отважилась спросить я.
— О, не знаю, несколько месяцев назад.
— Серьезно?
— Угу. — Я была поражена. — Когда я в первый раз пришел посмотреть дом, я смутно почувствовал, что меня влечет к тебе, — признался он. — Ты казалась немного взбалмошной, но меня это не остановило. — Он повернулся и пристально посмотрел на меня. — Но все решилось в новогодний вечер, когда мы пошли смотреть на звезды. Тогда меня словно ударило. Твоя реакция была такой страстной. Я почувствовал, что твоя душа прекрасна…
— Спасибо.
— … и что мне удалось тронуть тебя.
— Это правда.
— Но ты казалась мне немного сумасшедшей. — Я засмеялась. — Ты была такой колючей, Роуз.
— Роза с шипами.
— Угу.
— Все так говорят.
— Ты была как комок нервов.
— Наверное.
— Было видно, что ты очень переживаешь из-за своей матери и из-за неудачного брака, поэтому, естественно, я тебя остерегался. В то время мне хватало своих переживаний из-за Фионы, и я не хотел рисковать. К тому же я снимал у тебя комнату: ситуация была неловкая. Потом на горизонте опять появился Эд, и я не знал, что ты к нему испытываешь и что собираешься делать. Мне нужен был знак, что я нравлюсь тебе, Роуз. Какой-нибудь сигнал. Но ты не подавала сигналов. До сегодняшнего дня. — Минуту или две мы просто смотрели друг другу в глаза. — Ты для меня загадка, Роуз, — тихо добавил он. — Ты как… головоломка.
— Я всю жизнь головоломки разгадываю.
— Я знаю. Поэтому ты и любишь составлять анаграммы. Ты сама как анаграмма.
И я поняла, что он прав. Я сама для себя головоломка, у меня в голове путаница, я запуталась, заблудилась, потерялась, и все в моей жизни перевернулось вверх дном. Буквы моей судьбы перепутались, но Тео помог мне поставить их в нужном порядке.
— Эрос, — нежно произнес Тео. — Вот твоя настоящая анаграмма. И ты на самом деле похожа на Венеру Боттичелли. — Он провел пальцами по моим выступающим ключицам. — У тебя прекрасная шея.
— Ты мне льстишь.
— И великолепные ноги.
— Правда?
— О да.
— И не забудь про волосы «мелким бесом».
— Да, волосы у тебя совершенно обезумевшие, — произнес он, накручивая прядь на палец. Ты прелесть, Роуз. Я всегда так думал. Ты немного ненормальная, но ты прелесть.
Я посмотрела на него. Ну и денек.
— Ну и денек, — выдохнула я. — Никогда, никогда в жизни этот день не забуду. Сегодня со мной приключились четыре важных и совершенно неожиданных события, а ведь еще даже не стемнело! — Я покачала головой.
— Какие же важные события?
— Например… вот это, — нежно ответила я. — И пришел ответ на объявление. — Мое сердце перевернулось, и воображаемые очертания лица моей матери встали у меня перед глазами.
— Что еще произошло сегодня?
Я вздохнула и рассказала ему о письме Джона. Тео был потрясен и поверить не мог.
