– Да.
– Мы оставим их очень, очень нежно, – сказал он.
– Очень нежно, – согласилась я. – Мы оставим их так нежно, что они даже получат от этого удовольствие.
– Да, – согласился он. – Например, я, – добавил он, распаляясь, куплю Энди подарок. Чтобы хоть как-то возместить ей утрату.
– А я, пожалуй, отправлю Джоса в отпуск, – сказала я, не желая уступать в великодушии.
– Ты такая заботливая, – сказал Питер.
– Я отправлю его в кругосветное плавание на лайнере «Королева Елизавета Вторая».
– О, Фейт, ты просто чудо, – сказал он. – Я уверен, он будет очень благодарен.
– Я дам ему отставку очень ласково, – пьяно кивнула я, – а именно, я скажу ему следующее. – Тут я склонилась над столом и заглянула Питеру в глаза. – Я скажу: извини, Джос, но я должна сообщить тебе кое-что. Боюсь, все кончено. Мы не можем больше встречаться. Почему? Так распорядилась Судьба. Мне очень жаль покидать тебя, но я всегда буду вспоминать о тебе с нежностью и уважением. И я всегда буду думать о тебе с любовью…
– Осторожно!
– А, да… Ну, хорошо – я всегда буду думать о тебе как о прекрасном друге. Мне жаль, что у нас ничего не вышло… – Я чувствовала, что к горлу и в самом деле подкатывает ком. – И я знаю, что причиняю тебе боль, – в этом месте я сглотнула, – но я всегда с благодарностью буду помнить то время, которое мы провели вместе. И всегда буду гордиться тем, что была твоим близким другом, хоть и недолго.
– Прекрасно, Фейт! – Питер аплодировал.
– По-моему, вышло неплохо. А ты?
– Ну, у меня не будет возможности произнести столь блистательную речь, – ответил он. – Она начнет швыряться чем попало еще до того, как я скажу: «Энди, дорогая, нам надо поговорить». Но она справится, – добавил он сухо, – ей не придется долго быть одной. – Он встал. – Извини, мне нужно в туалет.
Я смотрела Питеру в спину, пока он шел в дальний конец зала, когда вдруг заметила одного из посетителей. Он показался мне слегка знакомым, бог знает почему. Он сидел в одиночестве и читал газету. Я точно, совершенно точно знала его, но ничто, даже выпитое вино, не помогло мне вспомнить, где именно я его раньше видела. Кто же это? – мучилась я. Его внешность казалась и чем-то запоминающейся, и вместе с тем самой обычной.
«Ну конечно же! – внезапно воскликнула я про себя. – Я совершенно точно знаю, кто это».
Это был частный детектив Айан Шарп. Я снова посмотрела на него, пытаясь поймать его взгляд, я даже взмахнула было рукой, но вовремя удержалась. Ведь он, возможно, работает.
– Дорогая, ты знаешь этого человека? – спросил Питер, возвращаясь за столик.
– Человека? Какого человека?
– Вон того. Ты с таким интересом его разглядывала.
– О нет-нет, я понятия не имею, кто это, – солгала я. Потому что как я могла признаться Питеру, что знаю его? Питер посмотрел на меня слегка удивленно и недоверчиво, но тут официант принес горячее, и неловкий момент миновал. Мне подали баранью отбивную, как и в прошлый раз, а Питеру – палтус с лимоном. Мы смолкли, и тут я услышала эту песню. Она называлась «Теперь я ясно вижу».
Теперь я ясно вижу, дождь прошел, – тихо и проникновенно пел Джонни Нэш.
– Мне нравится, – сказала я Питеру. – Эта песня словно написана о нас с тобой, сегодня.
Я вижу все преграды на пути…
– Итак, о планах, – сказал Питер. – Почему бы нам не переехать? В конце концов, мы можем себе это позволить.
Уж пронеслись и не вернутся тучи, затмившие мой свет до слепоты…
– Это помогло бы нам начать новую жизнь. Грядущий день подарит свет и солнце…
– Мы могли бы подыскать что-нибудь поближе к реке.
Утихла боль – я все теперь могу…
– Чтобы там было четыре спальни, а не три. И смытое дождем уж не вернется…
– И потом, – сказал Питер с улыбкой, – вдруг нам захочется увеличить нашу семью.
– Ммм.
– Я бы очень хотел еще одного ребенка, Фейт, а ты?
Вон радуга – предмет моих молитв.
Грядущий день подарит свет и солнце…
Уголком глаза я заметила, что Айан Шарп пошевелился. Казалось, он что-то пробормотал сам себе. В следующий момент я осознала сразу две вещи: во-первых, дверь у меня за спиной распахнулась. Во-вторых, в глазах Питера застыл страх.
– О боже, – пробормотал он. Грядущий день подарит свет и солнце…
– Питер! – Это была Энди. Она уже стояла около нашего столика. – Не возражаешь, если я присяду, милый? – сказала она с натянутой улыбкой. – Уютно обедаем тет-а-тет, не так ли? – добавила она, хватая соседний стул и подсаживаясь к нам.
– Послушай, Энди, – Питер протестующе помотал головой, – я считаю, тебе лучше уйти.
– Но я не хочу уходить, – улыбнулась она. – Я хочу поговорить с тобой.
– Как ты узнала, что я здесь? – прямо спросил он.
– Да так, подружка нашептала.
Я посмотрела туда, где только что сидел Шарп. Его не было. Ну конечно! У меня, как ни странно, появилось такое чувство, будто меня предали.
– Послушай, дорогая, – обратилась Энди ко мне, разламывая пополам булочку, – мне жаль портить тебе настроение, но ты здесь лишняя.
– Не думаю, – сказала я.
– Это грязный романчик с чужим мужчиной, между прочим, ты это понимаешь? – Я молча смотрела на нее, не отводя глаз. – И как вам понравилось за городом? За вами следили всю дорогу.
– Энди, – раздраженно прошептал Питер, – мы поговорим об этом в другом месте.
– Отель «Пейнсуик» – звучит заманчиво. Питер, отвези туда как-нибудь и меня.
– Энди, – упорно продолжал он, – мне надо сказать тебе кое-что. Я собирался сделать это завтра, но скажу сейчас.
– Да, и что же это, дорогой?
– Я возвращаюсь к Фейт. Если она примет меня обратно, – добавил он.
– Конечно приму, – сказала я.
– Мы расстаемся, Энди, – повторил Питер резче. – Мне жаль огорчать тебя, но это правда.
– Да нет же, ни о каком расставании и речи быть не может, – тихо произнесла она в ответ. Вид у нее был угрожающий и одновременно очень довольный.
– Извини, Энди, но все именно так, как я сказал.
– Не думаю, что ты бросишь меня в сложившихся обстоятельствах, – спокойно произнесла она. – Дело в том, – она улыбнулась, – что я беременна.
Ноябрь
– Итак, конец бабьему лету, – с несвойственной мне резкостью объявила я в эфире в четверг рано утром.
