– Софи, – позвала я ее минуту спустя. – Софи, это я, Фейт.
Она, обычно такая сдержанная, вышла из дальней кабинки с распухшим от слез лицом.
– Эти двое не успокоятся, пока я не уволюсь, – заплакала она, ухватившись за край раковины.
– Именно поэтому ты ни в коем случае не должна уходить, – заявила я, протягивая ей бумажный платочек.
– Но мне этого не вынести, – проговорила Софии, и ее худенькое тело согнулось от рыданий. – Мало того что приходится работать в это отвратительное, ужасное время, так мне еще подстраивают всякие гадости. И никакой поддержки от Даррила.
– Даррилу на все наплевать. К тому же он мало что может сделать, у Терри железный контракт.
– Я всего лишь стараюсь хорошо делать свою работу, – всхлипнула Софи, и по ее лицу снова потекли слезы.
– И делаешь ее просто отлично, – заверила я. – Потому-то эти двое и злятся.
– Это было так унизительно, – причитала Софи. Ее лицо сморщилось, будто пустой пакет от чипсов. – Я опозорилась перед пятью миллионами зрителей. Перед пятью миллионами! Надо мной все будут смеяться.
– Знаешь, в этот самый момент я берусь предсказать, что в конечном счете смеяться будешь ты.
– Ты правда так думаешь? – спросила она, когда чуть успокоилась.
– Правда, – подтвердила я.
– Но как? – мрачно возразила она. Я пожала плечами.
– Не знаю. Единственное, что мне точно известно, ты знаешь все обо всем на свете, а Терри с Татьяной – нет.
– Спасибо, Фейт, – шмыгнула носом Софи и тяжело вздохнула. – Большое тебе спасибо. Мне стало легче.
Она через силу улыбнулась и смыла с лица потекшую тушь.
– Ну а как твои дела? – спросила она, глядя в зеркало.
– Знаешь, я все-таки развожусь.
– Мне очень жаль, – тихо проговорила она, отрывая большой кусок бумажного полотенца.
– Но самое поразительное, что я уже встретила другого.
– Вот это да! Ну и хорошо.
Я не собиралась ничего рассказывать о Джосе, но Софи спросила:
– Расскажи, какой он.
– Очень симпатичный мужчина, – с жаром призналась я. – Более того, просто красавец.
Заговорив о Джосе, я уже не могла остановиться.
– Он очень добрый и порядочный человек, – с восторгом добавила я, пока она поправляла макияж. – К тому же страшно талантливый. Он театральный художник и на редкость привлекательный – с темно-русыми вьющимися волосами.
Внезапно Софи встретилась взглядом с моим отражением в зеркале.
– Как его зовут? – спросила она.
– Джос Картрайт.
Ее рука с помадой застыла на полпути.
– Ты о нем слышала?
На мгновение наступило молчание.
– Э… да, слышала, – ответила Софи. Сердце мое забилось сильнее.
– Значит, ты с ним знакома? – продолжала я.
– В общем, нет, – услышала я в ответ. – То есть я хочу сказать, что никогда с ним не встречалась.
– Ты просто слышала о нем от кого-то?
– Да, – она покраснела.
– О его репутации?
– Да. Да. Вот именно.
– Ну, это меня не удивляет, – заметила я. – Он становится известным. Знаешь, я познакомилась с ним всего несколько недель назад. Так что сейчас рано о чем-то говорить. Но мне он очень нравится. И я ему, похоже, нравлюсь.
К этому времени на лице Софи появилось какое-то странное выражение.
– Фейт, – заговорила она, но мне уже было не остановиться.
– Я страшно рада, что встретила его. До этого я пребывала в жутком состоянии. Но благодаря Джосу я чувствую себя счастливой и… желанной. После того, что мне пришлось пережить за последние несколько месяцев, я думала, уже больше никогда не испытаю такого.
Софи молча кивнула и посмотрела на меня со странной полуулыбкой.
– Я рада за тебя, Фейт, – проговорила она, закрывая сумочку. – Я… я правда надеюсь, что у тебя все будет хорошо.
И все действительно хорошо. В этом нет ни малейших сомнений. То есть, я хочу сказать, он остроумный, привлекательный и талантливый. К тому же настоящий джентльмен. Он доказал это той ночью. Я думала, что случившееся оттолкнет его, что он сочтет меня невротичкой, под завязку загруженной проблемами, – в общем, так оно и есть. Но он поступил совсем иначе. Он понял, что мне нужно больше времени. Теперь мы не торопимся, а просто наслаждаемся обществом друг друга. А сегодня он пригласил меня на ленч. Мы встречаемся у Ковент-Гардена, потому что у него там совещание по поводу постановки «Мадам Баттерфляй». Он показал мне эскизы костюмов, пока мы сидели на солнышке возле винного бара «Таттонз».
– Это варианты кимоно для Баттерфляй, – объяснил он.
– Очень изысканно, – пробормотала я. – В них столько экспрессии. Я бы с удовольствием вставила их в рамку и повесила дома на стене.
Потом он показал мне эскизы, уже почти готовые для того, чтобы по ним изготовить декорации:
– Сначала мы создаем модели, или макеты, – это вариант декорации в миниатюре со всеми деталями. Если режиссеру понравится, делаются настоящие декорации. Я предлагаю традиционное решение, – продолжал он. – Вот здесь, в центре, стоит домик Чио-Чио-сан, но позади него я добавил зловещего вида многоэтажный дом. По существу опера проста, в ней нет ничего авангардистского. Между прочим, примерно десять лет назад в Глайндборне
[79]
была очень интересная постановка.
– Да? – рассеянно спросила я, рассматривая эскизы.
– Поедем? – внезапно предложил он.
– Куда?
– В Глайндборн. Двадцать пятого мая состоится открытие нового сезона.
Сердце в груди забилось сильнее. Глайндборн? Я еще никогда там не бывала.
– С удовольствием. Но ведь туда трудно достать билеты?
– Только не с моими возможностями! – воскликнул Джос. Он улыбнулся и легонько постучал себе по носу. – Уверен, что сумею это провернуть. «Так поступают все»! – воскликнул он.
– Что?
– Этой оперой Моцарта открывается сезон. Я ее обожаю. А ты?
– Да. Думаю, да. Я ее очень давно не слушала. Откровенно говоря, я забыла, о чем она.
– Об измене, – объяснил Джос. – Фейт, ты уверена, что с этим справишься?
– Да, – со смешком ответила я. – Справиться я не могу только в жизни.
