– Давай… давай… – донесся до меня крик комментатора. – Времени почти не осталось… ну же, давай!
Беспокойство? Я снова задумалась, глядя на Джоса, следившего за игрой. Вспомнила о том, как он флиртовал с геем и как он объяснял это мне; о девушке, которая подошла к нему в Глайндборне, и о том, в какое он от этого пришел раздражение. Я вспомнила о намеках Софи, хотя так их и не поняла. Вспомнила я и то, что Джос всегда прослушивает свой автоответчик, приглушая звук, и его «собственного приготовления» карри, и ноутбук Мэтта. Потом я представила сегодняшнее утро и то, как он кричал на Грэма. Джос, должно быть, почувствовал мой взгляд, потому что внезапно обернулся и улыбнулся своей потрясающей улыбкой.
Приходилось ли вам испытывать беспокойство в связи с какими-нибудь высказываниями или поступками вашего партнера?
Я улыбнулась Джосу в ответ и решительно поставила галочку в квадратике со словом «нет». После этого я подсчитала результат. Если более чем на семь вопросов вы ответили «да», то вы с партнером очень подходите друг другу. Если у вас оказалось десять «да» – ваш брак заключен на небесах. Именно так и обстоят дела у нас с Джосом – десять «да» из десяти возможных!
– Поразительный счет! – воскликнул комментатор. Совершенно верно, согласилась я с ним. – 15:14. Счет почти равный, но Англия впереди Австралии!
Возвращаясь в шатер выпить чаю, я снова чувствовала себя счастливой. Мы с Джосом – идеальная пара. Конечно, между нами возникают кое-какие трения, но это же совершенно естественно. Мы с Питером поженились такими молодыми, что у нас, в общем-то, и не было никаких острых моментов. Мы были зелеными юнцами, нам легко было во всем соглашаться. Мы взрослели вместе, бок о бок, приспосабливаясь один к другому. Но теперь, в тридцать пять, в отношениях с новым партнером какие-то недоразумения и споры неизбежны. В этом и состоит умение уживаться – иначе невозможно. Именно так поступают зрелые люди, размышляла я. Они стараются идти на уступки. То же самое происходит у нас с Джосом. Пока мы шли по травяному газону, Лили рассказывала о том, как она устала от бесконечных телефонных звонков.
– Это какой-то кошмар. Иногда звонят просто ненормальные или те, кого мне пришлось уволить, но чаще всего – прошлогодние номера.
– Кто-кто? – не понял Джос.
– Бывшие бойфренды, – пояснила Лили. – Но с ними легко справиться.
– Правда? – поинтересовался Джос. – И как?
– Не соединяться.
– Каким же образом?
– Есть такая специальная услуга. Нужно набрать номер 14258, после этого нажать на звездочку, еще раз на звездочку, а потом тот номер, на который не хочешь отвечать. Когда они позвонят в следующий раз, робот-автомат попросит их повесить трубку. Я все время этим пользуюсь. Очень удобно.
– Действительно удобно, – согласился Джос.
– Значит, у вас тоже возникают такие сложности? – поинтересовалась Лили.
– Ну, не то чтобы… но мне постоянно звонит… один тип, который пытается навязать мне… страховку. Я его голос слышать не могу. Вы же знаете страховых агентов. Он… эээ… просто не понимает слова «нет».
– В следующий раз, когда он позвонит, просто наберите этот код, – посоветовала Лили, – и он больше к вам не прорвется.
– Фейт, – сказал Джос через несколько минут, – жара меня совсем доконала. Не возражаешь, если мы вернемся домой?
Я покачала головой. С меня тоже было достаточно. Когда мы шли к машине, я опять взглянула на небо. Перистые облака вытянулись и начали изгибаться как бумеранг. Это означало, что антициклон задел фронт теплого воздуха, значит, давление будет падать. Пока мы ехали обратно к Лондону, кобальтовый цвет неба постепенно превращался в светло-серый. Войдя в дом, я посмотрела на барометр. Конечно же, он показывал «переменно». Сара ушла, Джос тоже решил отправиться домой.
Когда он целовал меня на прощанье, Грэм зарычал. Джос пренебрежительно взглянул на него и бросил:
– Ты, старина, кандидат на отбивную. Лучше бы он этого не говорил. Такой печальной нотой закончился этот день. Глядя, как Джос уходит по дорожке, я заметила, что небо стало свинцово-серым. На горизонте собирались дождевые облака. Послышались дальние раскаты грома. Как беспокойно, подумала я. Беспокойно. Прежде мне никогда не приходилось испытывать это чувство. Я хочу сказать, Питер, конечно, иногда вызывал во мне раздражение. Он мог оставить поднятым стульчак на унитазе или забыть завинтить колпачок от тюбика зубной пасты. Мог полночи храпеть или рассказать мне анекдот, который я уже слышала пятьдесят раз. Но прежде я никогда не испытывала смутного беспокойства, какое я иногда чувствую теперь, рядом с Джосом. Нет, с Питером я не испытывала беспокойства – по крайней мере, до начала этого года. Вот когда все изменилось, с горечью подумала я и услышала оглушительный раскат грома. Вот когда все пошло наперекосяк. Чувствуя настоятельную потребность поговорить с ним, я подняла трубку и набрала номер.
– Питер, – быстро проговорила я. В конце концов, он все еще был моим мужем. – Питер, я…
– Фейт, как замечательно слышать твой голос, – отозвался он. – Я…
– Да?
– Я… – начал он снова и засмеялся.
Я засмеялась тоже.
– Говори первый, – велела я.
– Понимаешь, я как раз собирался тебе позвонить.
– Правда? – радостно спросила я. Снаружи угольно-черное небо прорезала ослепительно сверкнувшая молния.
– Правда. Слушай, Фейт, – как-то робко, как мне показалось, продолжал Питер. – Я хотел поговорить с тобой.
– Да? – отозвалась я. Сердце мое застучало по-сумасшедшему. Было слышно, как на дорожку падают огромные и тяжелые капли дождя. Я стояла, прижав телефонную трубку к уху, и смотрела, как они поднимают пыль.
– Фейт, я просто хотел сказать…
– Да? – Из-за шума дождя его было почти не слышно.
– В общем, хотел предупредить, что уезжаю на несколько дней.
– По работе? – спросила я. В тот же миг воздух взорвался от оглушительного грохота.
– В общем, нет, – ответил он. Меня поразила прозвучавшая в его голосе неловкость. Просто… отдохнуть.
– Отдохнуть? Замечательно! – воскликнула я, а сердце молнией пронзила боль. – И куда же ты едешь?
– В Норфолк…
– Там будет чудесно, – перебила я его. Сад начал расплываться у меня перед глазами. – Огромные солнечные пляжи, синее небо…
– Нет, в Норфолк в штате Вирджиния. Понимаешь, – добавил он в тот самый миг, когда мне на руку капнула слеза, – я еду знакомиться с родителями Энди.
Август
Теперь мне снятся совсем другие сны, не такие, как я видела прежде. Я знаю это точно, потому что записываю их. Например, в начале года мне снились мобильные телефоны. Наверно, это оттого, что мы с Питером разучились общаться друг с другом. Еще мне снились огурцы. Думаю, это означало подавляемое желание скорейшего лета. Когда у меня появились первые подозрения насчет Питера, мне снилось, будто я застряла где-то на середине горы. Самое любопытное, что я не знала, куда двигаюсь: то ли наверх, то ли вниз. Когда Питер признался в измене, я снова и снова видела сон, будто падаю с большой высоты. Я испытывала ужас, стремительно опускалась лицом вниз, причем я видела под собой только бетонную площадку – ни земли, ни травы. Но в тот самый миг, когда я уже готовилась врезаться в бетон, я внезапно понимала, что у меня есть крылья, и – уже больше не падала, а летела. Странный сон. А последние несколько дней мне снилось, что Питер лежит в постели. Просто лежит в такой большой кровати с пологом на четырех столбиках и смотрит на меня. Наверно, это означает, что он постелил себе постель и теперь должен в ней спать, раз завел любовницу.
[97]
