– Здравствуйте, Тиффани, – сказал он.
Но затем поступил довольно странно. Он не протянул руку, а попытался меня поцеловать. Поцеловать! Это уж слишком опережает события. Меня это удивило, и я отстранилась.
– Мне нельзя вас поцеловать? – спросил он с обиженным видом.
– Нет, – сказала я решительно. – Ведь я вас даже не знаю.
Он засмеялся:
– Ну что ж, тогда, может, пожмем друг другу руки, да?
– Да, конечно.
Мы так и сделали. Затем уселись, и он улыбнулся мне. Но я была несколько шокирована его поведением, поэтому ответила ему холодным взглядом.
– Ну, мисс Снежная Королева, очень рад познакомиться с вами, – сказал он с улыбкой.
Снежная Королева! Какая наглость! Я надеялась, что такая развязность не свойственна мужчинам из агентства Каролины Кларк. Я решила не рассказывать ему анекдот про говорящую свинью. Несмотря на мои ожидания, вечер начинался не слишком хорошо. Более того, он явно мог закончиться катастрофой.
– Давайте выпьем, – предложил Патрик. Он заказал бутылку довольно приличного вина, и не успела я опомниться, как бутылка опустела, беседа потекла ручьем, а я растаяла, как шоколадное мороженое в июле.
– Итак, расскажите мне об Уимблдоне для юниоров, – попросила я с искренним интересом. – Многого вы добились?
– Ну я прошел в четвертьфинал, – сказал он.
– В четвертьфинал! – воскликнула я. – Ничего себе!
– Да. И мог бы попасть в полуфинал, но в тай-бреке мой противник сделал неожиданный удар на заднюю линию, и я его пропустил.
– Как жаль, – сказала я. – Но здорово и то, что вы дошли до четвертьфинала. Расскажите поподробнее, как проходил этот матч.
Он так и сделал. И я почувствовала, что он мне нравится. Потом мы заказали какую-то еду и еще бутылку вина и проболтали три с половиной часа. Я рассказала ему про свинью и уже дошла до кульминации, в которой и заключалась вся соль анекдота, когда он сказал:
– …и свинья говорит: «Но я же водопроводчик».
– Ох, вы его уже знаете. – Я чувствовала легкое головокружение. – Черт, а я-то думала, как это смешно и как вы будете хохотать, когда я закончу, – а вы все знали наперед. Вы меня провели. Боже, я чувствую себя такой дурой.
– Но вы так здорово рассказывали этот анекдот, – сказал он. И посмотрел на меня так загадочно, что у меня в животе, если честно, запорхали бабочки.
Затем нам принесли счет, и я спросила:
– Можно я заплачу за себя?
Потому что лучше самой предложить, хотя не очень-то приятно, когда твое предложение принимают. Но Патрика, кажется, это шокировало.
– Конечно нет, – ответил он.
Он не сказал: «Да. Давайте поровну», как Пол из «Встреч за столом». И не попросил у меня пятнадцать фунтов, как Манго Браун. Он просто достал свою золотую карточку «Америкэн экспресс» и заплатил. Я взглянула на часы. Оказалось, что уже полночь и пора отправляться по домам: Патрику в Хаммер-смит, а мне в Айлингтон.
– Какой чудесный вечер, – сказала я, и это было правдой. – Спасибо.
Я ожидала, что он скажет: «Я позвоню вам», или «Давайте встретимся снова в ближайшее время», или «Давайте сходим куда-нибудь потанцуем», или что-то в этом роде. Но он ничего такого не сказал. Он просто сказал: «Ну, до свидания», и я почувствовала такое разочарование, потому что считала, что, несмотря на начало, не сулившее ничего хорошего, вечер прошел на удивление славно. Сидя на заднем сиденье такси, я подумала, не всплакнуть ли мне, но потом решила, что не стоит: в конце концов, я могу познакомиться с кем-нибудь стоящим на свадьбе у Джонатана.
На следующее утро в десять часов зазвонил телефон. Я была еще в постели.
– Да? – сказала я.
– Тиффани?
– Да?
– Это Патрик.
– ПРИВЕТ! – сказала я радостно.
– Вы встали, Тиффани?
– О да, – сказала я. – Встаю… через десять секунд.
– Так вот, я знаю, что должен сохранять спокойствие и подождать по крайней мере неделю, прежде чем звонить снова, но я не хочу заниматься всем этим вздором. Я звоню, чтобы сказать…
– …Да?
– …как я рад, что познакомился с вами. Ух ты!
– И я подумал, не захотите ли вы пойти со мной в театр?
– Да! – сказала я. – Да! Да! Да! В любое время. Что, если сегодня?
На самом деле ничего такого я не сказала.
– О, ну… м-м… да, это было бы неплохо, – сказала я.
– Вы свободны в субботу?
– О, боюсь, что нет. Я собираюсь в Йоркшир на свадьбу.
– Тогда, может, в следующую среду?
– Пожалуй, да. Только взгляну сейчас в свой ежедневник. Да, хорошо, в среду.
– Вы можете сами выбрать пьесу.
– Хорошо, – обрадовалась я. – Я бы хотела посмотреть «Школу жен».
Март
– Какие чудесные нарциссы! – сказала я Нику, когда мы ехали на свадьбу к Джонатану в поезде, отправившемся с Кингз-Кросс в девять тридцать.
– Да, – согласился он, глядя в окно.
Цветы росли вдоль железнодорожного полотна, они кланялись и качали головками с вордсвордской порывистостью, в то время как мы проезжали через сельские просторы Харфордшира. Мы выехали вовремя, и в нашем распоряжении было почти три часа на путешествие до Йорка.
– Надеюсь, Джонатан не забыл, что он должен говорить в церкви, – сказал Ник со смехом.
– Если что, Сара ему подскажет, – отозвалась я, когда поезд подошел к Стивнейдж, нашей первой остановке.
– Ты помнишь, где там церковь? – спросил Ник.
– Не помню. А ты?
– Нет. У меня с собой только приглашение.
– У меня тоже. Но все будет в порядке, – заверила я его. Дверь вагона со стуком захлопнулась, и поезд двинулся в Питерборо. – Венчание в церкви Святой Марии в Уэстоу. Это, наверное, где-то недалеко от города, потому что на почтовом адресе значится только Йорк. Так что на такси это не займет больше десяти минут. Начало церемонии в двенадцать, поезд приходит в одиннадцать тридцать – мы доберемся туда самое позднее без четверти двенадцать.
– Отлично, – сказал он. – Мне нравится твое платье, Тиффани.
– Спасибо. Ты и сам отлично выглядишь.
Видите ли, Ник был в визитке, полосатых серо-черных брюках и в цилиндре. В общем, при полном параде. Ведь он ехал на свадебную церемонию. А там недопустимы никакие пиджаки – только фраки и брюки в полоску.
Я провела рукой по подолу моего платья от Джаспера Конрана из светло-зеленого швейцарского джерси – оно прекрасно на мне сидело и подчеркивало все изгибы фигуры. Чтобы надеть его, пришлось морить себя голодом целую неделю. А еще я надела большую темно-синюю соломенную шляпу от Филлипа Триси и накинула на плечи бархатную шаль бирюзового цвета.
