— Слушай, я не хочу обвинять тебя. Во многом ты проявила огромное терпение. Я просто хочу, чтобы ты поняла.
Тесс кивнула.
— И кроме того, искусство, — сказала она многозначительно.
Он улыбнулся:
— И кроме того, искусство, как ты говоришь. — Он дотронулся до ее руки. — Я понимаю, ты думаешь, что это все моя эксцентричность, даже, может быть, эгоизм, все равно, как если бы я проводил все выходные на поле для гольфа или в пабе. Но это не так, понимаешь? Это страсть. Жаль, что ты не можешь разделить ее со мной.
Тесс вернула ему улыбку.
— Гольф кажется мне проще, по крайней мере, конкретней. Я устала, понимаешь?
Стивен сжал ее руку.
— Может быть, нам надо установить основные правила игры. Правило первое: мы оба постараемся меньше работать и больше бывать друг с другом.
Тесс решила, что нужно продолжить в том же духе:
— Правило второе: мы выходим куда-нибудь по крайней мере раз в неделю, и нам не позволяется вовлекать детей в свои проблемы.
— Правило третье: больше секса, — он произнес это энергично, как психоаналитик, — ты такая сексуальная, но мы все время чувствуем себя слишком усталыми. Четвертое правило: я не занимаюсь живописью в выходные.
Тесс почувствовала раскаяние. Всего несколько дней назад она сказала себе, что надо дать ему больше возможности работать в мастерской. Он явно старался пойти ей навстречу.
К счастью для Стивена, его первая встреча с Джозефиной произошла на большом собрании — представляли его вариант остальным менеджерам. Джозефина, профессионал до кончика ногтей, сделала вид, что между ними ничего не произошло. Собрание прошло как обычно.
К удивлению Стивена, изменилось только поведение Хьюго. Вместо того чтобы лить холодную воду на все предложения Стивена, он поддержал его. Несколько раз Стивен замечал, как Хьюго рассматривает его с терпеливым интересом. К его, Стивена, великому смущению. Он что, все уже знает? И Джозефина рассказала ему, что все кончено? Поразительно, как Хьюго может позволить чему-то личному влиять на свое мнение, а ведь именно так он вел себя всегда. Но, с другой стороны, у Джозефины достаточно сил повлиять на любого.
Он взглянул на нее. Она выглядела шикарно, как обычно, только темные тени под глазами придавали ей какую-то хрупкость. Стивен оторвал взгляд он нее и обратился к спасительным цифрам и фактам на бумаге перед ним. Отныне их отношения будут исключительно служебными.
— Итак, Стивен, — Джозефина обратилась к нему в первый раз за все собрание, — я думаю, вы планируете слетать в Нью-Йорк?
— Да, — он надеялся, что голос его прозвучит твердо, — как только мы сделаем образцы.
Когда собрание закончилось, он собирался выйти вместе со всеми, но Джозефина подозвала его:
— Ну, — спросила она, глядя в какие-то бумаги на своем столе, — и как прошла трогательная сцена примирения?
— На нервах. Думаю, нам понадобится время.
— Ты хочешь сказать, что заключил ее в объятия, проклиная меня и мои злодеяния?
— Джозефина, я не хочу это обсуждать. Мы попробуем заново. Это всё.
Но Джозефина не могла удержаться, чтобы не задеть за больное.
— Нет, скажи, интересно, как устроены современные браки.
— Мы просто решили проводить больше времени вместе. Она будет меньше работать, а я — немного меньше заниматься живописью.
— О! — Голос Джозефины утратил всю насмешливость и зазвучал по-настоящему испуганно. — Ты не должен позволять ей делать это с собой.
Стивен встал.
— Тем не менее это так, Джо. Она не просит меня отказаться от живописи. Я сам предложил это. Не хочу превратиться в своего отца.
— Может быть, художники должны быть эгоистами.
Стивен засмеялся, открывая дверь:
— Очень удобно для художников.
Когда он уходил, на мгновение ему вспомнилось ее тело, шелковистое и гибкое, раскрывшееся перед ним, как спелая смоква.
— Я хочу сегодня начать убирать в мастерской, — сказал Стивен в следующую субботу. Они сидели в халатах на кухне, склонившись над ворохами субботних газет, грозивших занять и все воскресенье объемом новостей. — Если ты не против, — добавил он осторожно.
Тесс улыбнулась, уловив нотки настороженности в его голосе.
— Замечательно, знаешь, я могу даже помочь тебе. Нет ничего лучше хорошей уборки, чтобы почувствовать оптимизм.
Он взял ее за руку.
— Значит, тебе нужно заставить себя вернуть оптимизм?
Тесс ощутила слабое дуновение депрессии. Эта новая фаза в их отношениях — как будто ходишь по яичной скорлупе. Она переменила тему:
— Пойдем подыщем какую-нибудь старую одежду. Там есть чайник?
— Сомневаюсь. Приятель Слоука больше увлекался пивом.
Тесс засунула в рюкзак чайные принадлежности, пачку печенья, радио и пошла переодеться в старый спортивный костюм. Немного физического труда — это то, что нужно. Убираться в мастерской было задачей гораздо менее трудной, чем казалось, и уже к обеду стали видны результаты усилий.
— Пошли, — Стивен взял два черных пакета, набитых мусором, — выбросим это и поедем посидим в «Финчес». Может быть, мы повстречаем там владельца этой стремительно обновляющейся мастерской.
Они сидели в пабе над тарелками с «завтраком пахаря» и большими стаканами охлажденного пива и рассматривали посетителей. Большинство выглядели так, будто спали в одежде или кувыркались в кроватях пять минут назад, а потом одевались в полной темноте, Завеса табачного дыма с доминирующей голубой дымкой от «Галуаз» — просто удивительно в наше пуританское время.
— Здесь и писатели тоже бывают, — сказал Стивен, — старой школы, из тех, кто не может коснуться пером бумаги, не выкурив пачку чего-нибудь без фильтра, и очень крепкого. Зато никак уж не встретишь простых выпивох. Тут к выпивке относятся серьезно. Каждый хочет стать Томасом Диланом. Проблема только в том, что они на сорок лет опоздали.
— Не говоря уже о том, что у них нет таланта, — произнес голос позади них. Стивен обернулся.
— Слоук, — заулыбался он, вставая и освобождая ему место. — Тесс, это Слоук Хейвард, мой преподаватель в Брайанте.
— Много слышала о вас, — сказала Тесс, протягивая ему руку.
— Ничего хорошего, я надеюсь.
— Совершенно ничего, — улыбнулась Тесс. — Хотите маринованного лука?
Слоук оглядел ее. Рыжие волосы, стянутые в пучок, — в ней сразу бросалась в глаза эта сливочная светлая масть, которая так нравилась ему в ирландских девушках. И эти фантастические светло-зеленые глаза, которые вспыхивают всякий раз, когда она сердится. Тесс — боец. Он облегченно вздохнул. Она совсем не похожа на Джозефину с ее холодной изощренностью, но под стать ей, если он вообще что-либо смыслит в людях. Повезло Стивену: две женщины хотят его. Он почувствовал некоторое напряжение и догадался: между ними что-то произошло. Может быть, не так уж повезло Стивену?
