— Да, да, я уверена, вы правы. Но ведь он никогда в жизни так не поступал, по крайней мере до сегодняшнего дня.
— Значит, что-то изменилось?
— Да. — Тесс посмотрела прямо на Стивена, решив, что сейчас самое время сказать правду. — Мы с мужем не очень ладим в последнее время, и Люк заметил это. — Стивен перехватил ее взгляд, потом отвел глаза. — Я— юрист. Но у меня нет большого опыта в воспитании подростков. Что будет теперь с Люком?
— Это зависит от магазина. Обычно они настаивают на судебном разбирательстве. Но насколько я вижу, ваш сын — не совсем обычный случай. Возможно, вам стоит переговорить с менеджером магазина. Конечно, тот факт, что раньше он никогда так не поступал, — это большой плюс. Не хочу вас обнадеживать, но вполне вероятно, что он отделается предупреждением.
— Кто те мальчики, которые были с ним? — Тесс захотелось позвонить маме кого-нибудь из них: может быть, то, что произошло, никак не связано с ней и со Стивеном?
Женщина заглянула в записную книжку и прочла имена мальчиков.
— Но это даже не его друзья…
— Может, они только что познакомились, и, кажется, они оказали на него плохое влияние.
— Да, спасибо за помощь. Я постараюсь встретиться с менеджером как можно скорее.
— Постарайтесь. Мне пора идти. Боюсь, скоро придется с вами связаться.
Тесс проводила ее.
Стивен остался сидеть за кухонным столом, уставившись прямо перед собой. Потом, не глядя на Тесс, сорвался с места и вбежал в гостиную, схватил Люка за плечи и стал трясти.
— Люк, зачем ты это сделал? Мы же говорили с тобой об этом.
Тесс в ужасе увидела, как Люк зарыдал.
— Стивен, это бесполезно. Оставь его. Слишком поздно разыгрывать возвращение строгого отца.
Но Стивен не обращал на нее никакого внимания.
— Вначале ты воруешь у матери, теперь из магазина. Ты что, хочешь испортить себе жизнь? Да что с тобой творится? Отвечай, когда с тобой разговаривают! — Он замахнулся, собираясь ударить Люка. Тесс схватила его за руку, а Люк выбежал с плачем из комнаты.
Элли взглянула на них обоих:
— В последнее время вы великолепны в роли родителей. — И выбежала из комнаты вслед за Люком.
— Пора взглянуть правде в лицо, Тесс… — Синие глаза Стивена стали темней от боли, и впервые она заметила, что он выглядит точно на свой возраст. — У нас ничего не выходит…
На следующее утро Тесс проснулась с мыслью, что ей не хочется открывать глаза. Была суббота, их любимый день. Обычно кто-нибудь из них приносил чай, а потом они валялись в постели полчаса, читая газеты, пока Люк или Элли не врывались в спальню, чтобы напомнить об опрометчиво данном накануне обещании подбросить их в какую-нибудь трудно доступную часть города. Потом они, бывало, спорили, кому придется вставать и ехать, пока другой будет нежиться в ванной и наслаждаться тихим утром.
Она повернулась к Стивену. Он лежал, отвернувшись, сжимая подушку так, что из-под одеяла были видны его слегка загорелые плечи. Ей захотелось дотронуться до него. Ласкать гладкую кожу, пока он не повернется и с ленивой улыбкой, все еще сонный, не приподнимет одеяло, чтобы она увидела его напряженную плоть, всегда просыпавшуюся быстрее хозяина. Потом она засмеется и откинется на спину под одеялом, открываясь ему, как она делала уже столько раз.
Но не сегодня.
Словно почувствовав ее взгляд, он повернулся и посмотрел ей в глаза. В это утро в них не было ни радости, ни вожделения, только та же глухая боль, что и прошлой ночью. Он протянул к ней руку, но не для того чтобы, привлечь ее к себе.
— Мы пытались, никто не сможет нас упрекнуть. И, может быть, это было бы не так уж важно, если бы Элли и Люку было хорошо с нами. Но им плохо. Вчерашнее происшествие — доказательство тому. Я думаю, мне надо переехать в мастерскую на некоторое время.
— В мастерскую? Ты хочешь сказать, на Лоте Роуд? По крайней мере, это недалеко.
Стивен быстро дотронулся до ее лица, прежде чем ответил:
— Нет, в Винчестер.
— А, понимаю, — вздрогнула Тесс. Стивен убрал руку.
— Сомневаюсь, но это неважно.
Он выскочил из кровати. Тесс отвернулась, пытаясь выкинуть из головы образ его тела. Он натянул джинсы и старую, выпачканную в краске майку, кроссовки, немедленно напомнившие ей о Люке. Не в силах пошевелиться, она наблюдала, как он снимает свой самый большой чемодан и упаковывает его.
Внизу он схватил зимнее пальто и шарф, который Люк подарил ему на Рождество. Быстро оглядел гостиную, будто стараясь сохранить ее образ в памяти, и заметил фотографию, еще без рамки: Тесс и дети на пляже в Корке, выглядевшие так беспечно и счастливо, что казалось, никакие тучи никогда не смогут омрачить их жизнь. Он вложил ее между страниц журнала, чтобы не помять, и засунул в боковой кармашек чемодана. Тесс лежала в кровати замерев и слушала, как он осторожно постучал вначале в дверь комнаты Элли, потом Люка. Через минут десять он вернулся.
— До свиданья, Тесс. — Он сел на край кровати, но не коснулся ее на этот раз. — Мы пытались, пойми. Никто не мог бы требовать большего. Я попрощался с Элли и Люком и сказал, что люблю их и очень скоро позвоню. Держись. Так всем будет легче. Ты знаешь, где меня найти.
Стивен быстро вышел из комнаты. Вниз по лестнице и — из дома, не оглядываясь. Если бы он оглянулся, то увидел бы лицо Люка, смотревшего ему вслед из-за занавесок, напряженно, и мрачно, и слишком удивленно, чтобы плакать.
Глава 28
Джозефина, все еще в своем белом кимоно, отложила экземпляр «Дейли Мейл» и прислушалась к звуку машины, повернувшей к ее подъезду. Она сердито выглянула из окна спальни. Если это тот ковбой — чистильщик стекол, она ему задаст. В прошлый раз он оставил после чистки разводы на окнах, которые не переставали ее раздражать вот уже много недель.
Машины не было видно, но отчетливо были слышны решительные шаги по гравию. Она открыла окно спальни и высунулась наружу. Ее дыхание участилось, когда она увидела, что на машине приехал не чистильщик стекол, а Стивен и он занят тем, что вытаскивает свой чемодан и несет его в мастерскую. Итак, свершилось!
Она осторожно закрыла окно и начала одеваться, позабыв о благоухающей горячей ванне, которую только что наполнила. Через пять минут она уже стояла во всем своем субботнем великолепии: бледный шелковый свитер и индийские штаны — и дрожала от волнения. Она расчесала темные блестящие волосы и готова была уже бежать к нему, сказать, что он принял правильное решение, что Тесс только тянула его назад и это она, Джозефина, понимает, что значит быть настоящим художником.
И тут она вспомнила свое собственное обещание, когда предлагала ему переехать в мастерскую: она даже не будет знать, что он там. Интуитивно она поняла, что должна оставить его одного. Что он сам должен прийти к ней, а не она — к нему. Она села на кровать, подавив разочарование. Схватка еще не выиграна. Все, что ей остается сейчас, — это утешаться мыслью о том, что ветер удачи явно дует в ее сторону.
