«Ради бога, перестань сравнивать их, — сказала она себе. Стивен и Лайал совершенно разные. И более того, — Стивен ушел от тебя».
— Хочешь вина? — спросил Лайал, великодушно возвращая ее к реальности.
Трапеза вышла великолепной — Лайал оказался прекрасным кулинаром. Затем последовал свежеприготовленный кофе с коньяком. Лайал купил какой-то экстравагантный бельгийский шоколад. И наконец, они уселись на уродливый диван слушать музыку.
— Еще бренди?
Тесс помотала головой, и они улыбнулись друг другу. Он вытянул руку и коснулся ее лица. Тесс с минуту смотрела на него. Непослушные темные волосы, которые часто были взлохмачены, серьезные карие глаза, стройное от природы тело. Она поняла, что делает его таким особенным, — Лайал был красив без всяких ухищрений, не прилагая усилий. У него был трогательный вид одинокого человека, нигде не ощущавшего себя вполне своим. Они оба переросли ту среду, из которой вышли, и она прекрасно понимала его. Ее супружеская жизнь со Стивеном закончилась, пора признать это. То, что она вообразила тогда в галерее, — не более чем фантазия. Ей нужен сейчас реальный человек, кто поддержит ее, кому она может довериться. И она понимала, что Лайал — именно такой человек.
Она аккуратно поставила стакан на столик рядом с собой и взяла его руку.
— Пойдем в постель? — спросила она, понимая, что первый раз в жизни сказала эти слова кому-то, кроме Стивена.
К счастью, свет в спальне был приглушенный.
Они осторожно сняли друг с друга одежду и легли в постель. В Лайале была какая-то невинность, почти благодарность, не патетичная, а открытая и ранимая, словно он отдавал ей всего себя, и это глубоко трогало ее и было совсем не похоже на смешливую страстность Стивена. Она скользнула под простыню, вся отдалась ему.
Если Земля и не вращалась ради нее, Тесс, по крайней мере, ощутила утешение и безопасность, как беженка, которая после длинного перехода по холоду приходит в теплое место, где с ней обращаются как с принцессой.
Глава 33
На работе Тесс решила не показывать перемену в своих отношениях с Лайалом, насколько возможно. Слава богу, он не будет хвастаться своими победами. Она знала, что может положиться на него, — он не будет рассказывать байки о том, что происходит в его постели.
От этих мыслей ее пробудил большой букет роз, который принесли ей утром. Жаки оглядела розы.
— От благодарного клиента, полагаю, — произнесла Тесс.
— Да, — кивнула Жаки. — Того самого, что заглянул пять минут назад в дверь и спросил, доставили ли его букет.
Тесс громко зашуршала своими бумагами и занялась какой-то незначительной работой. Не так уж скрытен Лайал, как она думала.
Тесс провела два последних вечера с Лайалом, но к утру она всегда бывала дома ради Элли и Люка.
Солнце уже пробивалось сквозь шторы, и только что отзвенел будильник, когда пришла Элли, уже одетая для школы, с чашкой чая и свежей почтой для Тесс, плюс белый конверт, адресованный лично ей, Элли.
— Прямо какой-то праздник: чашка чая и визит моей дочери. — Тесс оглядела почту. — Какое шикарное письмо. От кого оно? Или мне нельзя спрашивать?
— Это предложение учиться в художественной школе в Винчестере. О мам, пожалуйста, разреши мне учиться там! Это действительно хорошая школа. Я советовалась со многими. В конце концов, я тебе уже не нужна больше, — она посмотрела на мать, — теперь у тебя есть Лайал.
Тесс постаралась скрыть боль оттого, что Элли так сильно хочет уехать из дома.
— И как, ты предполагаешь, я буду платить за это? Мне ведь придется продолжать платить за тебя в Челси. У меня нет денег, Элли.
И тут Элли нанесла очередной удар:
— Джозефина говорит, что заплатит и я могу пожить у нее во время семестра, так что мы будем видеться с папой все время и не придется платить за еду и жилье. Пожалуйста, мам…
Тесс была потрясена. До самого последнего момента это казалось безумной затеей. И вот вдруг стало реальным предложением. Чертова Джозефина! Вначале — Стивен, теперь Элли.
— И что обо всем этом думает папа? — Она не могла поверить, что Стивен санкционировал все это за ее спиной.
На что Элли, предчувствуя победу, солгала:
— О, папа говорит, это здорово, что мы будем больше видеться.
Удар ниже пояса, прямо в начале дня. Тесс понимала, что она-то не совершит этого греха — не будет сражаться за Элли.
— Ты уверена, что хочешь этого?
Элли с энтузиазмом кивнула:
— Я абсолютно уверена, что это то, что мне надо.
— Ну, что ж.
Услышав нотки печального смирения в голосе матери, Элли почувствовала себя виноватой, но восторженное волнение при мысли о том, что она поступит в художественный колледж, вытеснило все остальное и переполнило ее радостью.
Стивен шел по Корк-стрит к Галерее Зора и размышлял. Какая разница, кто купил его морские пейзажи? Но все-таки, не считая картины с Тесс, он гордился ими больше всего, и не знать, кто их купил, было равносильно чувству, что ты отдал собственных детей и даже не выяснил, попали ли они в хороший дом. Пока все его попытки отследить покупателя заканчивались неудачей. Единственное, что ему оставалось, — это расспросить людей, работавших в галерее.
Он постучал в стеклянную дверь и подозвал молодого человека. Выставка уже закрылась, но, к счастью, нужный ассистент оказался на месте. Он ничего не мог сказать о покупателе картин, кроме того, что тот был ирландцем. Но он, по крайней мере, описал его Стивену.
— У него были длинные желтые волосы и желтые пальцы? — спросил Стивен.
Тот поразмыслил немного:
— Я не уверен насчет волос, но пальцы… да, я что-то припоминаю! Он предложил мне крепкие сигареты без фильтра. — От одного только воспоминания о них юноша закашлялся. — Это мне, с моей астмой! Попробуйте поискать в «Колони Клуб» на Дин-стрит. Кажется, я видел его там за стойкой.
— Большое спасибо. — Стивен почувствовал себя полицейским, выслеживающим мошенника. И, признаться, это было довольно забавно. — Спасибо, вы очень помогли мне. — Он осторожно положил десять долларов на стол. — Вот, выпейте за мое здоровье.
Ассистент взглянул не него с презрением:
— Я не прикасаюсь к спиртному, поскольку прохожу курс.
— Курс?
— В наркологической клинике. Кроме того, я — вегетарианец.
— А, ну тогда купите себе вегетарианскую пиццу.
Стивену наконец удалось найти «Колони Клуб», странно расположенный между только что отремонтированными закусочными и маленькими бутиками, которые захватили Сохо и вытеснили публичные дома, потому что были готовы платить более высокую аренду.
Было уже почти четыре часа, когда даже самые заядлые завсегдатаи баров подумывают вернуться на работу, но в «Мюриэль» было полно народу. Успех «Колони» объяснялся исторически: так сложилось, что он оставался единственным местом, где продавалась выпивка, — убежище для тех потерянных душ, которым некуда было податься, когда пабы с трех до пяти тридцати закрывались на перерыв. Теперь законы продажи спиртного изменились, и многие бары вообще не закрываются, но привычка успела укорениться среди постоянных посетителей.
