Когда они наконец, прижав уши и выпучив глаза, рысью двинулись по улицам, матушка Ветровоск отправилась следом. Вскоре экипаж остановился — у подъезда большого и довольно обветшалого дома, расположенного неподалеку от дворца.
Матушка притаилась за углом и принялась подмечать детали. Со стен дома осыпалась штукатурка, даже дверной молоточек у входной двери был сломан.
В атмосферы матушка Ветровоск никогда не верила. И во всякие там психические ауры тоже. Настоящая ведьма должна четко отдавать себе отчет, во что она верит, а во что — нет. Но сейчас матушка была готова поверить, что в этом доме есть что-то очень неприятное. Не злое, нет. Эти две не-совсем-женщины не были злом — так же, как не являются злом кинжал или отвесный обрыв. Быть злым означает быть способным делать выбор. Злой может быть рука, сжимающая кинжал или сталкивающая человека с обрыва. Вот что здесь происходило…
Матушка знала, кто стоит за всем этим, но лучше бы она этого не знала…
Люди вроде нянюшки Ягг встречаются повсюду. Такое впечатление, что где-то существует некий морфический генератор, специально настроенный на производство старушек, которые не прочь посмеяться и пропустить кружечку-другую напитка, который обычно подается в очень маленьких стаканчиках. Таких старушек можно встретить где угодно, причем зачастую парами
[20]
.
Эти старушки как будто привлекают друг друга. Возможно, они испускают какие-то неслышимые сигналы, указывающие, что неподалеку объявился человек, которого можно засадить за разглядывание семейного альбома и который с радостью поохает над фотографиями чужих внуков.
Нянюшка Ягг нашла себе подружку. Ее звали тетушка Приятка, она была кухаркой и первой чернокожей женщиной, с которой нянюшке приходилось разговаривать
[21]
. Тетушка Приятка относилась к кухаркам высшего разряда, к тем самым, которые большую часть времени проводят, сидя на своем троне посреди кухни и почти не обращая внимания на то, что творится вокруг.
Время от времени кухарки высшего разряда отдают приказы. Но происходит это исключительно редко, поскольку за долгие годы работы на кухне они окружили себя персоналом, который либо делает все так же, как они, либо вообще не работает на данной кухне. Раз или два с большой торжественностью главная кухарка встает со своего тронного места, пробует что-нибудь и, возможно, добавляет щепотку соли.
Подобные кухарки всегда рады поболтать с бродячим торговцем, знахарем или маленькой старушкой с котом на плечах. Грибо возлежал на плече нянюшки с таким довольным видом, словно только что сожрал попугая.
— Стало быть, вы на Сытый Вторник к нам пожаловали? — спросила тетушка Приятка.
— Да так, помогаю подружке в кой-каких делах, — ответила нянюшка. — М-м, какое вкусное печенье!
— Я как взглянула в ваши глаза, так сразу увидела, — продолжала тетушка Приятка, пододвигая тарелку поближе к нянюшке, — что вы человек, не чуждый магических занятий…
— В таком случае ты видишь куда дальше, чем большинство людей в здешних краях, — покачала головой нянюшка. — А знаешь, чтобы это печенье стало совсем уж объедением, неплохо было бы во что-нибудь его макать, как по-твоему?
— Как насчет банановой подливки?
— Бананы здесь будут в самый раз, — радостно согласилась нянюшка.
Тетушка Приятка властно махнула одной из своих помощниц, которая немедленно принялась готовить угощение.
Нянюшка тем временем сидела на стуле, свесив пухлые ножки, и с интересом оглядывала кухню. Дюжина поваров работала с целеустремленностью ведущей обстрел артиллерийской батареи. Создавались огромные торты. В очагах жарились целые туши. Огромный совершенно лысый верзила с пересекающим все лицо сверху донизу шрамом терпеливо втыкал в колбаски крошечные палочки.
Нянюшка еще не завтракала. В отличие от Грибо, которому по пути удалось заморить червячка (или в данном случае попугая). Но даже сытый желудок не смог бы долго выдерживать эту изощренную кулинарную пытку.
И нянюшка, и Грибо как загипнотизированные повернулись следом за огромным подносом с бутербродами, который пронесли мимо них две служанки.
— Вижу, вы очень наблюдательная женщина, госпожа Ягг, — промолвила тетушка Приятка.
— О, я столько всего вижу… — задумчиво пробормотала нянюшка.
— А еще, сдается мне, — чуть погодя продолжила тетушка Приятка, — что этот кот на вашем плече довольно необычной породы…
— Тут ты права.
— Само собой, само собой…
Перед нянюшкой возник стакан, наполненный до краев желтой пеной. Некоторое время нянюшка внимательно изучала его, а потом неимоверным усилием воли заставила себя вернуться к разговору.
— Я в здешних краях впервые, — сказала она, — но меня очень интересует ваша местная магия. Хотелось бы навестить кого-нибудь из…
— Кстати, не желаете ли чего-нибудь перекусить? — вдруг перебила ее тетушка Приятка.
— Что? Э-э, еще бы!
Тетушка Приятка закатила глаза.
— Но этой гадостью я вас кормить не стану, — с отвращением промолвила она.
Лицо у нянюшки изумленно вытянулось.
— Зачем же ты тогда это готовишь? — заметила она.
— Затем, что так мне было велено. Вот старый барон знал толк в хорошей еде. А это? Это же просто свинина, говядина и баранина, начиненные всякой дрянью. Нынешние правители ничего не понимают в кухне. Единственная тварь на четырех ногах, которую можно вкусно приготовить, это аллигатор. Нет, я имею в виду настоящую еду.
Тетушка Приятка обвела взглядом кухню.
— Сара! — крикнула она.
Одна из младших поварих обернулась.
— Да, тетушка?
— Мы с этой госпожой ненадолго уйдем. А ты присмотри тут за всем, ладно?
— Хорошо, тетушка.
Тетушка Приятка поднялась и многозначительно кивнула нянюшке Ягг.
— И у стен бывают уши, — сказала она.
— Да что ты! Неужели?
— Мы немножко прогуляемся.
Орлея, как теперь стало казаться нянюшке Ягг, на самом деле содержала в себе два города. Один был белым, с новыми особняками и дворцами с голубыми крышами, но вокруг него и даже под ним располагался старый город. Новому городу, возможно, не нравилось присутствие старого, но обойтись без него он не мог. Ведь кто-то где-то должен готовить нормальную человеческую еду.
