Брута с трудом поднялся. Болели все мышцы без исключения.
– Откуда ты знаешь?
– Чувствую. Насколько тебе известно, я – бог.
– Но ты же говорил, что чувствуешь только мысли.
Ом про себя выругался. Брута ничего не забывал.
– Ну, все несколько сложнее… – попытался вывернуться он. – В общем, положись на меня. И пойдем скорей, пока не стемнело. Да, и не забудь этого своего Ворбиса.
Ворбис, свернувшись, лежал в углу. Он посмотрел на Бруту невидящими глазами, но беспрекословно поднялся, когда Брута потянул его за руку. Тем не менее вид у дьякона был отсутствующий.
– По-моему, он находится под действием какого-то яда, – сказал Брута. – В море водятся всякие ядовитые твари, есть даже ядовитые кораллы. Он постоянно шевелит губами, но я не могу понять, что он пытается сказать.
– Пошли быстрее. Бери его и пошли, – сказал Ом. – Нельзя его здесь оставлять.
– Но вчера ты хотел, чтобы я его бросил.
– Правда? – Даже панцирь Ома излучал святую невинность. – Ну, наверное, пока ты спал, я сбегал в эту твою Этику, и мое отношение к нему резко поменялось. Теперь-то я понимаю, как он нам нужен. Добрый старый Ворбис. Давай, бери его и пошли.
Симони и два философа стояли на вершине утеса. Они смотрели на иссушенные пастбища Омнии и далекую скалу Цитадели. Во всяком случае, двое из них смотрели в ту сторону.
– Дайте мне рычаг и место, где встать, и я расколю этот город, что твое яйцо, – зарычал Симони, помогая Дидактилосу спускаться по узкой тропинке.
– Судя по виду, он не маленький, – покачал головой Бедн.
– Видишь отблеск? Это двери.
– Судя по виду, массивные, – снова покачал головой Бедн.
– Я не перестаю думать о лодке, – сказал вдруг Симони. – О том, как быстро она двигалась. Такая штука без труда вышибет любые двери, как ты думаешь?
– Сначала тебе придется затопить равнину, – предупредил Бедн.
– А если поставить ее на колеса?
– Ха, конечно разнесет! – хмыкнул Бедн. День выдался долгим и трудным. – Будь у меня кузница, дюжина кузнецов и столько же помощников… Колеса? Нет проблем. Но…
– Мы подумаем, как решить эту проблему, – многозначительно произнес Симони.
Солнце уже клонилось к горизонту, когда они подошли к очередному каменному островку в море песка. Брута поддерживал Ворбиса, обняв дьякона за плечи. Этот островок был больше, чем тот, у которого они убили змею. Ветер высек из скал вытянутые, неприятные фигуры, похожие на пальцы. В расщелинах скал даже виднелась чахлая растительность.
– Где-то здесь есть вода, – заметил Брута.
– Вода есть везде, даже в самых безжизненных пустынях, – откликнулся Ом. – Один, может, два дюйма осадков в год.
– Я чувствую какой-то запах, – принюхался Брута. Его ноги сошли с песка и захрустели по известняковому щебню, разбросанному вокруг валунов. – Чего-то тухлого.
– Подними-ка меня повыше.
Ом осмотрел скалы.
– Отлично. Теперь опускай. И иди к тому камню, похожему на… Никак не ожидал увидеть здесь такое.
Брута посмотрел на камень.
– Да уж, – наконец прохрипел он. – Порой диву даешься, на что способен ветер.
– Местному богу ветра не откажешь в чувстве юмора, – подтвердил Ом. – Хотя и в достаточно примитивном.
У подножия скалы бесформенной кучей вались каменные глыбы. Промеж них виднелись мрачные ходы.
– Этот запах… – начал было Брута.
– Наверное, животные приходят сюда на водопой, – пояснил Ом.
Бруте под ногу попалось что-то бело-желтое, запрыгавшее по камням с грохотом мешка, полного кокосовых орехов. Звук далеко разнесся душной тишине пустыни.
– Что это было?
– Сомневаюсь, что череп, – соврал Ом. – Так что не волнуйся и…
– Здесь повсюду валяются кости!
– Ну и что? А ты что ожидал увидеть? Это пустыня! Люди здесь умирают! Самое популярное занятие в округе!
Брута поднял кость. Он прекрасно понимал, что ведет себя глупо, но люди, отдав концы, не имеют привычки обгладывать собственные кости.
– Ом…
– Здесь есть вода! – заорал Он. – Она нам нужна! Ну да, возможно, существует пара препятствий, но…
– Каких-таких препятствий?
– Ну, природных опасностей!
– Каких?
– Ну, это, львов знаешь? – в отчаянии произнес Ом.
– Здесь водятся львы?
– Э-э… слегка.
– Слегка львы или слегка водятся?
– Какой-то один-единственный лев, а ты…
– Какой-то?
– …Бывает, что живут обособленно. В первую очередь следует опасаться старых самцов, которые были изгнаны молодыми соперниками в менее богатую на добычу область. Львы отличаются злобным характером и коварством, а в последние годы жизни совсем не боятся человека…
Воспоминание ушло, освободив наконец голосовые связки Бруты.
– Это именно такой лев? – уточнил он.
– Сытый лев нисколечки не страшен, – успокоил Ом.
– Неужели?
– Поев, обычно они сразу засыпают.
– Поев?
Брута оглянулся на сидящего у скалы Ворбиса.
– Значит, поев? – переспросил он.
– Мы поступаем правильно, – возразил Ом.
– По отношению ко льву – несомненно! Стало быть, ты замыслил использовать его в качестве приманки?
– Он не выживет в пустыне. Кроме того, с многими тысячами людей он обошелся куда хуже. Ему же предстоит умереть во имя добра.
– Добра?
– Мне он сделает добро.
Откуда-то из камней раздалось рычание – негромкое, но в нем чувствовалась определенная сила. Брута сделал шаг назад.
– Взять и скормить живого человека львам! Просто так, за здорово живешь?
– Он этим занимался постоянно.
– Да. А мне как-то не приходилось.
– Ладно, ладно. Тогда другой план. Заберемся на камень, а когда лев им займется, ты столкнешь на зверюгу какой-нибудь валун побольше. Ну лишится Ворбис руки или ноги. Он этого даже не заметит.
– Нет! Нельзя поступать так с людьми только потому, что они беспомощны!
– Думаешь, будь он в себе, он бы согласился с этим планом?
Из груды камней снова послышалось рычание. Уже значительно ближе.
Брута в отчаянии смотрел на разбросанные кости. Среди них вдруг блеснул металл клинка. Меч был старым, ковка не самая искусная, зато клинок надраен песком до блеска. Брута осторожно поднял меч.
