— Когтя поблизости нет? — спросил Огонек, гордый оттого, что на него выжидающе смотрят все эти сильные воины. Буран посмотрел на него с удивлением.
— Синяя Звезда просила его остаться в лагере — защищать оставшихся котят. Огонек удовлетворенно кивнул. Потом сказал:
— Буран, мне нужна твоя помощь. Я могу отвести тебя к котятам. Клубок ждет меня. Мы хотим забрать их сегодня ночью. Ты пойдешь с нами?
— Конечно, мы пойдем! Воины нетерпеливо замахали хвостами.
— Для этого придется совершить набег на лагерь Сумрачных котов, — предупредил Огонек.
— Ты можешь нас туда отвести? — перебил его Ветрогон.
— Я — нет. Щербатая может. Она обещала найти союзника в лагере среди своих старых друзей. Кисточка нетерпеливо забила хвостом.
— Так ты нашел Щербатую? — прошипела она.
— Не понимаю, — шепнул Буран, совсем сбитый с толку. — Предательница собирается помочь нам вызволить котят, которых сама же и украла? Огонек вдохнул поглубже, чтобы успокоиться, и смело посмотрел в глаза Бурану.
— Щербатая не трогала котят, — промяукал он. — И Пестролистую не убивала. Она хочет помочь нам спасти наших котят. Буран выпучил глаза, потом моргнул.
— Показывай дорогу, Огонек, — распорядился он. Клубок ждал у старого дерева, беспокойно бегая вокруг трухлявого ствола то в одну, то в другую сторону. Когда из тумана вышел отряд воинов, он остановился и пошевелил усами в знак приветствия.
— Щербатая не появлялась? — спросил Огонек.
— Нет еще, — отвечал Клубок.
— Мы не знаем, сколько идти до лагеря Сумрачных котов, — пробормотал Огонек, чувствуя, что Буран угрожающе нависает над ним. — Может, она на полпути к нам и скоро придет.
— А может, сидит и шушукается со своими товарищами, пока мы сидим тут, как дураки, и ждем, когда на нас нападут! — мяукнул Клубок.
Буран внимательно посмотрел на учеников. Уши его беспокойно задвигались:
— Ну что, Огонек?
— Она вернется, — пообещал Огонек.
— Хорошо сказал, юноша. Из-за трухлявого ствола вышла Щербатая и уселась на траву.
— Не только ты умеешь незаметно подкрадываться, — сказала она, обращаясь к Огоньку. — Помнишь тот день, когда мы с тобой впервые встретились? Тогда ты тоже смотрел не в ту сторону.
Еще три кота из Сумрачного племени вышли из-за дерева и уселись рядом с ней. Грозовые коты насторожились и на всякий случай распушили хвосты.
Два племени молча смотрели друг на друга. Огонек нервничал, не зная, что делать дальше.
Молчание нарушил серый кот из Сумрачного племени. Он был очень худой, и шерсть его, похоже, давно утратила блеск. Он сказал:
— Мы пришли помочь вам. Мы не желаем вам зла. Вы пришли за своими котятами. Мы поможем вам их забрать.
— А какая вам от этого польза? — осторожно спросил Буран.
— Мы хотим, чтобы вы помогли нам избавиться от Звездолома. Он нарушил воинский устав, и Сумрачное племя от этого страдает.
— Неужели все так просто? — прорычал Буран. — Мы врываемся в лагерь, хватаем котят, убиваем вашего предводителя и возвращаемся домой…
— Вы не встретите в лагере такого уж большого сопротивления, — промурлыкал серый кот. Щербатая встала.
— Позвольте мне представить вам своих старых друзей, — мяукнула она и заходила кругами возле Сумрачных котов. Подошла к серому и потерлась головой о его бок:
— Это Головешка, один из самых старых котов нашего племени.
Потом закружила вокруг потрепанного черного кота:
— А это Черняк, он был старшим воином, пока Клок Кометы не был убит. Черный кот кивнул.
— А это одна из наших старых королев, Темнобрюшка. Двое из ее котят погибли, когда изгоняли племя Ветра.
Темнобрюшка, маленькая полосатая кошка, мяукнула в знак приветствия.
— Я не хочу, чтобы и другие мои котята погибли, — сказала она.
Буран пригладил языком свою шерсть, чтобы она не топорщилась.
— Вы действительно хорошие воины, раз сумели к нам подобраться так незаметно. Но вас не много. Разве этого достаточно? Мы должны знать, с какой силой нам предстоит сразиться, когда мы прорвемся в лагерь Сумрачного племени.
— Старики и больные в нашем племени умирают от голода, — мяукнул Головешка. — А котята все чаще гибнут от несчастных случаев.
— Но если Сумрачное племя в таком плачевном состоянии, — вмешался Частокол, — откуда у вас взялось столько сил в последних сражениях? И почему Звездолом до сих пор остается вашим предводителем?
— Звездолома окружает группа отборных воинов, — отвечал Головешка. — Их-то и следует бояться, потому что они готовы умереть за него, если понадобится. Остальные воины подчиняются ему только потому, что запуганы. Пока они уверены в том, что он непобедим, они сражаются на его стороне. Но стоит им убедиться, что его самого побеждают…
— …То будут биться против него, а не за него! — брезгливо договорил Частокол. — Ничего себе верность!
Перебежчики из Сумрачного племени стали подниматься.
— Наше племя не всегда было таким, — вмешалась Щербатая. — Когда племя возглавлял Клок Кометы, нас боялись и уважали за нашу силу. Но тогда мы были сильны тем, что чтили воинский устав и хранили верность своему племени. Не то что теперь, когда сильным считается вероломный и кровожадный. — Старая целительница вздохнула. — Если бы Клок Кометы пожил подольше…
— А от чего он умер? — заинтересовался Буран. — На Совете ходили разные слухи, но точно никто не знает…
Щербатая скорбно опустила веки.
— Он попал в засаду, которую устроили воины из другого племени. Буран задумчиво кивнул.
— Да, похоже, так думает большинство котов. Действительно, настали плохие времена, когда на предводителей нападают исподтишка, в темноте, вместо того чтобы открыто вызвать на бой и сразиться один на один, как полагается. Огонек кивнул, припоминая разные тактические приемы ведения боя.
— Есть ли возможность забрать котят, не привлекая к себе внимания кошек племени? — спросил он.
Ему ответила Темнобрюшка:
— Их очень тщательно охраняют. Звездолом ожидает, что Грозовое племя придет за ними. Потихоньку унести их не удастся. Остается только открытое нападение.
— Тогда надо напасть на Звездолома и на его личную охрану, — мяукнул Буран. Щербатая предложила:
— Воины Сумрачного племени проведут меня в лагерь. Они скажут, что взяли меня в плен. Дождемся, когда Звездолом и его воины выйдут из своих укрытий. Услышав о том, что меня взяли в плен, они соберутся на поляне. И когда они будут на открытом месте, я дам вам сигнал к нападению.
Буран помолчал. Потом кивнул, и лицо его стало суровым: мысленно он уже послал своих воинов на бой.
