За просьбой Шарля-Анри о разводе последовало несколько недель неопределенности и предварительных обсуждений, которые всегда затевал он или его мать. Сюзанна сама звонила Рокси, выражая ей свою поддержку, а Шарль-Анри по телефону умолял Рокси и угрожал ей. После таких разговоров Рокси злилась или плакала. «Это же твои дети, Шарль!» — говорила она. Или: «Только через мой труп!» В конце концов Сюзанна убедила ее сходить к юристу, разузнать поточнее ее права. Рокси согласилась пойти вместе с Шарлем-Анри к некоему мэтру Дуано, которого рекомендовал месье де Персан. Полагаю, она потому согласилась, что могла повидать мужа. Она возбужденно вышагивала взад-вперед по комнате, не зная, что надеть. Ей хотелось выглядеть перед ним на все сто. Никогда не думала, что женское тщеславие распространяется на те месяцы, когда тебя безобразит живот. Если я когда-нибудь буду беременная, мне будет безразлично, как я выгляжу.
Мэтр Дуано, быстрый сухощавый господин, восседавший за большим столом, объяснил Рокси и Шарлю-Анри, что им придется делать.
— Вообще-то в бракоразводных делах в интересах обеих сторон прийти к обоюдному согласию, — говорил он. — Если вы оба подаете заявление — я могу его подготовить, — все очень просто. Суд следует вашим пожеланиям относительно раздела имущества, потом проходит несколько месяцев, и мы вторично подаем заявление о том, что стороны не передумали, суд удовлетворяет ходатайство о разводе, и вы свободны.
— Когда… когда разрешается вступать в повторный брак? — не моргнув глазом задал роковой вопрос Шарль-Анри.
— Через неделю. Что до мадам де Персан, она не имеет права выходить замуж до рождения ребенка.
Рокси была в ярости. Несправедливость по отношению к женщинам, к ее собственной судьбе, европейский сексизм — все это было как нож в сердце.
— Это неслыханно! Вы хотите сказать, что закон различает мужчин и женщин?
— В силу очевидных причин, — ответил мэтр Дуано и, кажется, даже кивнул на ее живот.
— Ничего очевидного тут нет! В Калифорнии я имею право выйти замуж когда захочу, и никакая Франция меня не остановит! — бушевала Рокси. Как ей хотелось в тот момент иметь какого-нибудь поклонника в Калифорнии, чтобы уехать из Франции, немедленно выйти замуж и дать ребенку Шарля-Анри имя другого мужчины. Шарль-Анри и мэтр Дуано обменялись сочувствующими мужскими взглядами.
— С имуществом никаких проблем не будет, — спокойно гнул свое Шарль-Анри. — Я верну все подарки и, разумеется, не намерен ничего брать из квартиры. Разве что какие-нибудь семейные реликвии. Пусть мои родители решат, что должно остаться в нашей семье.
— Твоя семья — это твои дети, — отрезала Рокси. — Вещи, которые перейдут к детям, остаются в твоей семье.
— Я имею в виду вещи, которые перевезут в Соединенные Штаты, — извиняющимся тоном сказал он.
Рокси неожиданно попритихла и словно бы насторожилась. Она почувствовала опасность остаться одной в чужой стране, среди чужих людей, говорящих на чужом языке. Она почувствовала согласие между мэтром Дуано и Шарлем-Анри, естественную взаимную симпатию соотечественников, точнее — мужчин, симпатию, которая рождается из общих взглядов на галстуки и черные носки, из знания трехсот шестидесяти сортов сыра, из их привычки к тому, что женщины душатся, и из неприязни к женским слезам.
— Я не еду в Штаты, — заявила Рокси. — Я остаюсь здесь. Надеюсь, ты будешь оказывать материальную помощь мне и своим детям.
— Мы обсудим процедуру расторжения брака по обоюдному согласию, — снова начал мэтр Дуано, предчувствуя новую вспышку клиентки. — Кроме того, супругов разводят «по причине». В этом случае один из вас является невиновной стороной и должен доказать виновность другой стороны.
Увидев, что клиенты не готовы ступить на такой путь, он поправился:
— Простите, что я говорю «невиновный», «виновность». Я использую эти слова как сугубо правовые термины. Если вы разводитесь по обоюдному согласию, у меня нет необходимости знать подробности событий, которые привели вас в суд. В этом случае нет ни виноватого, ни невиновного. Но если…
— Полагаю, что «невиновная» — это я, — перебила его Рокси. — Хотя этот термин неудачен. Он слишком расплывчат. Вполне невиновных людей не существует. — Рокси старалась говорить спокойно, но не удержалась от самодовольных ноток и умолкла.
Шарль-Анри, сидящий как истукан, поджал губы.
— Я больше не живу дома, — сказал он.
— Ах вот оно что! — с облегчением выдохнул мэтр Дуано, отыскав сравнительно безобидное нарушение супружеского долга. — Знаете, мадам, это может послужить основанием для подачи иска. Цель иска состоит в том, что один партнер нуждается в материальной компенсации со стороны другого партнера.
— Но я вообще не собираюсь подавать никакого иска, — возразила Рокси. — Идея развода принадлежит мужу.
Слышится досадливый вздох Шарля-Анри. Стараясь не потерять нить рассуждений мадам де Персан, мэтр Дуано заходит с другой стороны.
— Если месье де Персан захочет предъявить иск, ему придется назвать какую-либо причину — насилие, жестокость, супружескую измену, невменяемость… со стороны мадам.
— Ничего подобного обо мне сказать нельзя! — вспыхнула Рокси.
— Нет, конечно, нет, — согласился Шарль-Анри. — Вина целиком на мне.
— Месье де Персан настаивает на разводе, и он ушел из дома. Это было неблагоразумно с его стороны. Простите, но нельзя быть виновной стороной и одновременно добиваться развода, если другая сторона возражает… Впрочем, иск можно составить таким образом, чтобы другая сторона не возражала. Не «за», но и не «против». Я верно вас понял, мадам де Персан?
— Я не хочу развода, — ответила Рокси. — Я против развода.
Шарль-Анри видел, что Рокси со всей очевидностью представила себе преимущества формально замужней женщины. Раздельное жительство супругов лучше, чем развод. В этом случае она сохраняла за собой кое-какие права жены, более или менее обеспеченное положение. Пусть Шарль-Анри поступает как ему заблагорассудится, она останется мадам де Персан с площади Мобера, будет водить своих детей в школу для малышей, будет по воскресеньям покупать на рынке pain и légumes
[43]
. Радости любви теперь не для нее. Женщина с двумя детьми — что романтического может ее ожидать? Поджатые губы выдавали направление ее мыслей, старили и ставили в неисчислимую вековечную вереницу обиженных, обманутых, обездоленных женщин, старающихся сохранить то, что они имеют. Я бы лично не стала вести себя так, но, может быть, беззаботность слетает, как шелуха, когда у тебя двое детей, когда нужно самой оберегать свое гнездо и когда не слишком доверяешь жизни.
— Сторона, давшая повод к разводу, не может одновременно добиваться его. На развод подает только потерпевшая сторона, — повторил мэтр Дуано.
Залившись вдруг горючими слезами, Рокси встала. Оба мужчины, как куклы-близняшки, вскочили со своих мест.
