На шестой день из Парижа неожиданно нагрянул Тэд. И сразу стал барабанить в дверь, потом с шумом ввалился в прихожую — с ним в их мирок ввалился и весь остальной мир.
Льюис был еще в постели, собираясь с силами после любовных утех; навострив уши, он ждал, когда Хелен откроет дверь, и, услышав знакомый голос, застонал.
— Можешь ничего не говорить, — бросил он вновь появившейся в комнате Хелен. — Не смог прорваться по телефону и решил явиться собственной персоной.
— Ты угадал. — Она стала одеваться. Она выглядела такой, как всегда, ни капельки не располнела.
— Я все ему расскажу. — Он отшвырнул одеяло и стремительно соскочил с кровати. Потом схватил Хелен сзади за плечи и крепко обнял.
— Прямо сейчас?
— А что? Он ведь все равно узнает. Все узнает.
И пусть. Пусть знают. Я готов забраться на крышу и прокричать об этом на весь мир.
— Я вижу, что готов. Только почему-то побаиваюсь Тэда.
Что-то в ее лице заставило Льюиса промолчать. Он вспомнил ту сцену на съемках в Трастевере. Хелен никогда не говорила об этом — ни разу. Но сейчас лучше ничего не спрашивать, скорее всего какая-нибудь ерунда, при случае Хелен все ему расскажет.
Случая так и не представилось, но в то утро ничто не могло поколебать его уверенности в себе, даже присутствие Тэда. Он поцеловал Хелен, наслаждаясь ролью счастливого сообщника и тем, что Тэд ничего не знает. Он уже предвкушал, как огорошит его новостями, у бедняги челюсть отвиснет от изумления.
Ничего подобного. Когда он, обняв Хелен за талию, с лукавым равнодушием выложил свои новости, Тэд похлопал глазами — и только. Сидел себе как сидел, оглаживая кружку с чаем на жирных своих коленях. Неловко ею маневрируя, он очень светским тоном произнес:
— Иди ты. Молодцы. И когда?
Тут Льюис залился краской, жутко на себя из-за этого злясь. До него вдруг дошло, что слова «у Хелен будет ребенок, мы собираемся пожениться» означают, что он отец ребенка. Ляпнул, не подумав, все хотел утереть нос своему дружку, а теперь глупо что-то объяснять. Тэд с невозмутимым видом ждал ответа. Льюис улыбнулся:
— Что когда?
— Что, что. Свадьба когда, ребенок когда.
— Свадьба как можно скорее. А ребенок…
— Весной, — спокойно продолжила Хелен; Льюис ликовал: она подхватила его фразу, дав ему еще больше ощутить радость их тайного сообщничества.
— Потрясающе. Просто фантастика. — Тэд покончил с чаем и поднялся. — Ну рад за вас, очень рад. А теперь — о фильме. Или, говоря точнее, — о фильмах. — Улыбнувшись, он с легкой укоризной продолжил: — Между прочим, имеются некоторые сдвиги к лучшему. Я, как проклятый, вам названиваю…
Хелен и Льюис переглянулись. Он бросил взгляд на телефон: слава богу, включен. Хорошо, если Хелен удалось включить незаметно, у Тэда глаз зоркий.
Они с Хелен уселись. Тэд, естественно, размахивая руками, начал носиться по комнате. «Ночная игра», можно считать, в полном ажуре. Он здорово ее порезал. Показал Трюффо. Ну и кое-каким парижским приятелям. Все просто в шоке.
Тэд был «скромен», как всегда. «Ночная игра», по его словам, не уступает по уровню «Гражданину Кейну» Орсона Уэллса, более того, это переворот в кино. Этой картиной он сразу сделает себе имя, да и кассовые сборы, считай, обеспечены, в этом смысле он даже переплюнет Уэллса…
Довольно скоро Льюису стало скучно. Что-то подобное он уже выслушивал. Тогда в Лос-Анджелесе в первую их встречу он верил в Тэдовы прожекты безоговорочно. В Риме, когда от прожектов перешли к делу, он несколько охладел, и теперь его снова одолевали сомнения по поводу гениальности их фильма. Определенно, старик преувеличивает. Неужели он не понимает, какую несет дичь! Нет, надо самому увидеть, что они в конечном итоге испекли, какой такой шедевр. Этот скромник ни о ком, кроме себя, любимого, даже и не вспомнит. Ни слова о Хелен, будто она тут вообще ни при чем. Льюис оскорбился. Он взглянул на Хелен, их взгляды встретились. И опять он с радостью заметил, что она подумала то же самое. — Итак. — Тэд начал говорить об Анри Лебеке. Богатый бездельник из Франции, их с Льюисом знакомый, он же любитель мужчин, он же наследник порядочного состояния, нажитого его папенькой на минеральной воде. Изображает из себя мецената и вьется около киношников. Тэд познакомился с ним у Трюффо, Лебек на пару с Льюисом финансировал съемки «Игры». По пятьдесят тысяч долларов с носа. Льюис вздохнул. Если их фильм провалится, плакали его денежки. Не беда, как-нибудь переживет, и для Лебека это тоже не смертельно. Да и вообще: он же сознательно шел на риск.
Деньги Льюиса не слишком волновали, поскольку всегда имелись у него в избытке. Захотел помочь Тэду — и помог, но если его гениальный дружок снова что-то затевает, он, Льюис, пас. Хорошего понемножку. Дурак он, что ли, разбазаривать деньги на безумные затеи! Теперь не то, что раньше, теперь у него на руках Хелен и ее будущий младенец.
Но Тэд помаленьку выруливал на другую тему. Он действительно говорил о деньгах — но об огромных деньгах. К которым Льюис с Лебеком не имели никакого отношения.
— В общем, разведка донесла, что имеется уже тьма заявок на «Ночную игру». Всем он почему-то понадобился. Буквально всем. Мы в фаворе. Трюффо считает, есть резон сунуться в Канны. Можем получить прокат даже в Америке, не по всей стране, конечно, но поблизости от студенческих городков или, скажем, в некоторых нью-йоркских клубах… Это для начала. Получим, значит, эту говенную «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах, и чихали мы на этот хренов Лос-Анджелес, что мы там забыли, однако стоящий прокат в Америке и кое-какая прибыль нам не повредят. Потом мы заделаем еще один фильмец, тоже здесь, в Европе, — в Лондоне скорее всего, а третий уж тогда в Америке. Там и осядем. Нечего нам писать против ветра в Европах. Если они нас поддержат, дело пойдет. Фильм под кодовым названием «Третий» вполне может стать явлением, штучной вещью. Ну а «Четвертый» вообще…
— Они нас поддержат? Да кто такие «они»? — не выдержав, перебил его Льюис, на что Тэд с оскорбленной миной изрек:
— Ты не слушаешь меня, Льюис. Я же говорил…
— Повтори еще раз, я не очень понял, о чем речь.
— Ладно, повторю, — Тэд со вздохом снова плюхнулся на кресло и со смиренным терпением начал объяснять:
— Существует компания, занимающаяся прокатом фильмов, «Сфера». Это американская компания, усек? Она дышала на ладан, а ее вдруг взяли и купили. «Партекс Петрокемикалс», — с небрежностью фокусника, достающего из шляпы кролика, уточнил Тэд. Эта компания не могла быть неизвестна Льюису, ведь он был банкирским сыном.
— Ну?
— У этого самого «Партекса» появились грандиозные планы в отношении «Сферы». Они готовы засыпать ее деньгами, Льюис. Нефтяными долларами. Они хотят поднять «Сферу» на ноги, причем не только за счет проката, но и заставить ее делать фильмы. Они готовы эти фильмы субсидировать. Мои фильмы. — Тэд самовольно ухмыльнулся. — Понимают, что к чему, а? Знают, что теперь в кино никого в Америке не затащишь, все в свои телевизоры уткнулись, кто же этого не знает? А им плевать. Чуют — а я знаю это наверняка, — что выросло новое поколение зрителей, их только умело подмани, найди подход к этим юным душам. Им до смерти надоели сериалы, всякие там «Дым пушек» и прочая чушь; дайте время, они снова побегут в киношки, как только найдется тот, кто поймет, что им нужно. Чьи фильмы будут обращены к ним. Они уже по горло сыты Джейн Рассел и дрыгающимися под музыку девицами. Дайте им настоящее кино. Крепкие американские фильмы. Такие, какие делает ваш покорный слуга.
