* * *
Когда за окном послышалось шуршание гравия и на подъездной дорожке показался «Лендровер», Линдсей сидела на кухне и читала книжку Калину и Дэнни. Уже одетые в пижамы и халатики, они примостились возле нее и таращили уже слипавшиеся глазенки. Макс висел на телефоне у себя в кабинете, а Шарлотта наверху купала Алекса и Бена. Было восемь вечера, Роуленд и Джини отсутствовали уже несколько часов.
– А ну-ка, в постель, – скомандовала Линдсей. – Вы уже спите на ходу. И никаких споров! Марш!
Дэнни чмокнул ее в щеку, и, взявшись за руки, они с Колином послушно отправились в спальню. Линдсей встала и прошлась по кухне. Прошло еще десять минут. Что, черт возьми, делают Роуленд и Джини? Не могут же они стоять внизу, в темноте, и беседовать!
За чаем Макс с деланным равнодушием осведомился, не согласится ли Линдсей подбросить завтра днем Роуленда домой. Сам он, по его словам, решил выехать рано утром. Если Джини захочет заняться случаем Кассандры Морли, то ей, видимо, придется задержаться здесь еще на день-другой – побеседовать с подругами Кассандры и Майны. Отметив бегающий взгляд и уклончивость Макса, Линдсей решила: он боится, что это предложение придется не по душе Роуленду Макгуайру.
– А почему он не может вернуться с тобой? – поинтересовалась она.
– Потому что я выезжаю на рассвете. Шарлотта расстроится, если все разъедутся сразу. Ну же, Линдсей, уж пару часов ты, наверное, сможешь потерпеть его общество!
– Ну, хорошо, – смилостивилась та, – тем более, мне все равно нужно рассказать ему кое-что.
– Правда? – заинтересовался Макс.
– Да. Помнишь, он дал мне папку и просил просмотреть ее как можно быстрее? Я сделала это и наткнулась на одну странную вещь…
– Черт! Вечно этот телефон трезвонит некстати! Это, наверное, из отдела новостей. Или – Лэндис. Расскажешь потом, Линдсей.
С этими словами Макс исчез. Затем, пока Линдсей читала его сыновьям, он появлялся еще несколько раз, но уже не пытался расспрашивать ее. Линдсей, носившаяся со своим открытием как курица с яйцом, была разочарована этим и мрачно размышляла, что Максу не интересно ничего из того, что она могла бы ему рассказать. Роуленда, думала она, это, наверное, тоже не заинтересует.
Через пятнадцать минут после возвращения «Лендровера» она по-прежнему сидела на кухне, выбивая пальцами дробь по крышке стола. Наконец с террасы донеслись шаги. Открылась дверь, и вместе с потоком холодного ночного воздуха вошли Роуленд и Джини. Мужчина помог своей спутнице снять плащ и сделал какое-то замечание, смысл которого Линдсей уловить не смогла. Джини улыбнулась.
– Вы встретились с Митчеллом? – начала Линдсей, решив выйти из тени.
– Что? – Теперь Роуленд снимал собственный плащ. – Ах, да, конечно, встретились. И не без пользы. Где Макс?
– Так как вы полагаете, Роуленд? – заговорила Джини, явно продолжая начатый до этого разговор. – Я думаю, одного дня хватит. Один день – здесь, а потом я могу отправиться в Амстердам.
– Одного дня должно хватить с лихвой. Не думаю, что одноклассницы смогут поведать что-нибудь важное, но… всякое бывает. Не исключено, что кто-то из них слышал о Старе. Возможно ведь такое, что Кассандра и Майна встречались с ним прежде…
Он осекся, не договорив фразы. В комнату вошел Макс, размахивая листком бумаги. Он выглядел взволнованным, насколько это слово было вообще применимо к нему.
– Прорыв! – начал он. – Машина найдена! Мне только что звонили из полиции.
– Нашли «БМВ»? Где?
– В очень любопытном месте. – Макс бросил на Роуленда многозначительный взгляд. – В Париже!
– В Париже? Это точно?
– Подтверждено. Она была брошена в районе Пантэн, рядом с кольцевой дорогой. Какой-то полицейский случайно наткнулся на нее три часа назад.
Зазвонил телефон, и Макс умолк. Услышав, что на втором этаже Шарлотта сняла трубку, он снова повернулся к Роуленду и продолжил:
– Да, в Париже. И, учитывая то, что тебе уже было известно, надо заметить, что это – весьма любопытно. Как, по-твоему?
Линдсей снова ушла в тень и наблюдала за Роулендом, который почему-то медлил с ответом. Только тут до нее дошло, что внимание всех присутствующих приковано к Джини. Та стояла совершенно неподвижно. Секундой раньше она снимала свой зеленый шарф, и руки ее так и застыли в воздухе. Она прислушивалась к голосу Шарлотты, что-то говорившему в отдалении. Глаза ее неестественно расширились, лицо побледнело и было напряжено. Услышав шаги Шарлотты, она сдвинулась с места и через секунду уже сломя голову бежала по направлению к кабинету Макса. А Шарлотта в тот же момент, перегнувшись через перила, кричала:
– Джини! Быстрее! Он дозванивался несколько часов подряд! Слышимость ужасная, но хоть что-то да услышишь. Скорее, Джини, это Паскаль!
Часть вторая
ЕВРОПА
9
Mайну разбудил звук церковных колоколов. Во сне она гуляла по каким-то поросшим травой холмам, и поначалу ей показалось, что это звенят колокольчики на шеях коров. Потом они превратились в бубенчики на санях, на которых они со Старом летели по заснеженному полю, а затем сон начал таять, и девушка поняла, что звук доносится с колокольни за окном. Майна потянулась, открыла глаза и напрягла память. Она вспомнила эту комнату, матрац, на котором лежала, накрывавший ее плед, украшенный пришитыми к нему лоскутами в виде синих военно-морских звезд
[13]
и красных шестиугольников, вспомнила, что она находится в Париже.
Затем Майна села, потерла глаза и улыбнулась. Стар говорил, что должен будет выйти по делам, а ей велел отдыхать. Значит, он вернулся, поскольку сейчас сидел на маленьком деревянном стульчике напротив нее и следил за ее пробуждением.
– Сколько времени, Стар?
– Время второй мессы. Уже – восемь.
– Мессы? Ты хочешь сказать, что сегодня – воскресенье?
– Вот именно. Поездка была тяжелой, ты очень устала, а потом мы еще долго искали это место. Ты спала целые сутки. Хочешь позавтракать? Здесь неподалеку есть одно симпатичное кафе.
– Да, я ужасно проголодалась. Наверное, из-за твоей таблетки я так разоспалась. Хорошо бы позавтракать, Стар.
– На первом этаже есть небольшая ванная, можешь туда наведаться. Смотри, я купил тебе подарок, когда выходил на улицу. Косынка. Голубая косынка. Она – под цвет твоих глаз.
Движением иллюзиониста он вытащил из кармана косынку. Она была шелковой, легкой, чудесного цвета – как крылья зимородка. Майна радостно вскрикнула. Стар неторопливо поднялся и вручил ей подарок.
– Повяжи ее на голову, – сказал он. – Нам нужно соблюдать осторожность, Майна. Даже здесь.
