— Файфи, давай немного поспим. Встретимся в отеле за завтраком. Тогда и вернемся к этому.
Когда расстроенный Файфи ушел, Вито сел и призадумался. Если Файфи серьезно обеспокоен качеством игры этих балбесов, то Вито столкнулся с гораздо более мрачной перспективой. Когда Мэгги две недели назад была в Мендосино, она рассказала ему такие новости, что он ушам своим не поверил.
* * *
— Вито, — твердила она, — я не могу сказать, кто мне сообщил, но поверь, это не слухи. Арви сказал, что намерен при первой возможности применить к твоему фильму «Положение о смене владельца».
— Но почему, Мэгги, почему? — Оба они знали, что «Положение о смене владельца», стандартное в большинстве контрактов, гласит, что с той минуты, как продюсер превысил бюджет, студия вправе заменить его. Это положение почти никогда не применялось, и сотни продюсеров, гораздо менее именитых, чем Вито, выбивались и из бюджета, и из графика, за что на студии их в худшем случае слегка журили.
— Насколько могу судить, он с самых Канн копит злость за то, что вложил деньги в «Зеркала». Он дал тебе «добро» на них только ради того, чтобы насолить этой сучке, своей жене, показать ей, кто на студии главный. Насколько я понимаю, он просто рисовался, а когда вы с Билли поженились, решил, что его обвели вокруг пальца. Назло жене он сделал широкий жест, а через две недели ты окрутил самую богатую женщину в мире, а он остался с этой филадельфийской снобкой, которая копейки ему не даст без того, чтобы сто раз об этом не напомнить.
— К деньгам Билли я не прикасаюсь!
— Ага, скажи это Арви. Он считает, ты должен ставить фильм на свои бабки, а не на студийные. Знаю, знаю, это не твой метод, но он в ярости. Вито, этот подлый завистник на все пойдет, чтобы до тебя добраться.
Да, подумал Вито, вспомнив, что говорила Мэгги. Когда Арви с такой легкостью зажег ему зеленый свет, Вито сам мог бы заподозрить, что дело неладно. Он верил всему, что рассказала Мэгги. Все складывалось одно к одному. К несчастью, все было совершенно ясно.
На следующий день незадолго до полудня Файфи и Вито нашли в отеле «Мендосино» укромный уголок и уселись среди викторианских кружевных салфеточек и пальм в горшках, как два побежденных самурая, которые нашли подходящее место для ритуального харакири.
— Черт знает что, — прорычал Вито. — Файфи, если бы Сандра превратилась в камень от того, что я наговорил ей, она бы ожила. Я испробовал все, даже правду, но и правда не помогла! Я говорил ей, что такой случай бывает раз в жизни, что сделаю из нее звезду, что она не может так поступить со мной и с тобой, что она больше никогда не найдет работы, что ее мать умрет от разочарования, что все режиссеры и продюсеры в мире внесут ее в черный список, я умолял, я кричал, только что не трахнул ее. Я бы и на это пошел, но она была холодна как лед.
— Вито, я там был, избавь меня от подробностей.
Вито не обращал внимания на измочаленного режиссера.
— А этот паршивец Хью Кеннеди, чтоб у него все отвалилось. «Позвоните моему агенту!» Ладно, я позвоню его агенту. Он разве не понимает, что как профессионал совершает самоубийство?
— Он слишком бестолков, чтобы это сообразить. Он не из самых ярких твоих знакомых, Вито. И еще вот что. Если бы мы даже заставили их играть интимную сцену, что бы это нам дало, с их-то настроением.
— Может быть, это просто ссора любовников. Я вернусь один и поговорю с Сандрой…
Его перебил робкий голос сбоку:
— Мистер Орсини!
— Долли, дорогая Долли, единственный разумный человечек на свете, отойди, милая, мы разговариваем.
— Я думаю, мне нужно вам рассказать. Я не доносчица, но я бы рассказала Билли, а она могла бы сказать вам, однако ее здесь нет, и я подумала…
—Что?
— Понимаете, это не то, о чем вы говорите. Я слышала, вы сказали «ссора любовников», но все гораздо хуже. Я сквозь стену все слышала — никак не соберусь купить затычки для ушей, — все началось, когда Сандра обвинила Хью, что он ее затмевает, переигрывает. И…
Файфи перебил:
— Верно. Я ловил его на этом, но он все равно пытается.
— Тогда Хью обозлился и сказал, что она не умеет играть, вшивая королева «мыльных опер», а он настоящий сценический актер, вы понимаете, а она тогда сказала, что у него член — как пальчик у младенца, но, к сожалению, не такой твердый, а он сказал, что груди у нее не найти, пока случайно не наткнешься на соски, а она сказала, что у него гнойные прыщи на заднице, а он сказал, что худшей подстилки у него еще не было и что между ног у нее воняет рыбным рынком, и… и дальше еще хуже. Я всего не могу повторить, мне неловко.
— Общий смысл я уловил, — сказал Файфи.
— Так что, — закончила Долли, — это не ссора любовников, потому что они больше не любовники. Они друг друга ненавидят. Я хочу сказать, они зашли слишком далеко. Дело в том, что у него действительно маленький член, она об этом часто говорила и раньше, но всегда обычно добавляла: «Он маленький, но торчит там, где надо», или что-то в этом роде.
— М-да, Долли, они действительно зашли далековато. Спасибо. Полезно знать, что происходит. А теперь проваливай, крошка, нам надо поговорить.
— Ну и дела, Вито, — сказал Файфи. — Такие слова мужчина не забудет, даже если захочет, а этот парень и не собирается забывать.
Наступило долгое молчание. Вычурный викторианский отель наполнился проголодавшимися туристами, их обслуживали хорошенькие барменши.
— Используем фотодублеров, — объявил Вито. — Это сработает, Файфи.
— В этой сцене? Ты рехнулся!
— А я и не говорю, что это не безумие. Я только сказал, что мы это сделаем. В этом городе хватает молодежи, мы выберем девочку, которая со спины похожа на Сандру, и парня, похожего на Хью. Парики, Файфи, парики. Найдем их сегодня днем. Затем будем снимать каждую сцену по два раза, сначала Хью с фотодублером Сандры, потом наоборот. Лица фотодублеров будут не видны, только затылки и тела. А потом смонтируем.
— Этот номер не пройдет!
— А у нас есть выбор?
Свенберга идея очаровала. Для него плоть была плотью, свет — светом, а трудности — его стихией. Пока Сандра играла сцены с фотодублером Хью, Вито читал его слова, а она отвечала. Пока Хью играл с фотодублером Сандры, слова Сандры читала Долли. Потом нужно было все свести в одну сцену и скорректировать звук. Вито настоял, чтобы во время съемок Сандры на площадке присутствовал Хью, а пока работает Хью — чтобы там была Сандра. Он надеялся, что бывшие любовники достигнут Олимпа актерского мастерства, состязаясь друг с другом в том, кто вложит в сцену больше пыла, страсти и чувственности, и они отдавали голым незнакомцам свои обнаженные тела с таким показным сексуальным пылом, какого Вито ни на одной площадке не видел. Еще до просмотров он и Файфи поняли, что фильму суждено попасть в историю, хотя бы за эту сцену.
