— Оказывается, «Джорджо» олицетворяет все то, чего лишен «Магазин грез», — ледяным голосом вставила Билли.
— А «Джорджо» — лучший специализированный розничный магазин в стране, включая Нью-Йорк.
— Что? Я не верю!
— Может, вы поверите обороту в тысячу долларов на квадратный метр в год? У них торговая площадь четыре тысячи метров, что означает четыре миллиона в год только на одежде и галантерейных товарах. А мы говорим всего лишь о большой лавке. Для сравнения: здешний «Сакс», площадью сто пятьдесят тысяч квадратных метров, в 1975 году сделал всего двадцать миллионов долларов, так что вы видите, как эффективно использует свою площадь «Джордже». Каждый год десятки женшин тратят в «Джорджо» по меньшей мере по пятьдесят тысяч долларов, покупательницы приезжают из всех богатых городов мира. Некоторые даже приходят каждый день, чтобы взглянуть, что новенького, потому что им нечем больше заняться. И они покупают — еще как!
— Почему вы считаете, что в этом вы правы, Спайдер? — Билли едва удавалось говорить безразлично.
— Я… ну, в общем, поговорил с хозяином, Фредом Хейме-ном, и он мне рассказал. Потом в «Вумен веар» проверил цифры. Но не думайте, что так бывает только в «Джорджо», Билли. Все магазины, покупать в которых весело, процветают, особенно «Дорсо». Вы чувствуете себя лучше, уже зайдя туда, неважно, купили вы что-нибудь или нет. В этом есть что-то от хорошей вечеринки, что-то от симпатичного музея — кому как нравится. Билли, Билли, когда люди покупают одежду, они хотят, чтобы их любили! Особенно богатые люди.
— Это правда, Спайдер, — пожав плечами, нехотя согласилась Билли.
— И они не хотят, чтобы продавщицы их обсуждали, — продолжал Спайдер. — Однажды я играл в бильярд в «Джорджо» и заметил двух девчонок, они пришли вместе, одна в теннисных шортах, другая в грязных джинсах, футболке без лифчика и стоптанных сандалиях. Пока они не ушли, я наблюдал за каждым их движением, потому что примерочных там мало, они такие тесные и неудобные, что приходится выходить наружу, чтобы как следует разглядеть себя в зеркале, и каждая из этих оборванок купила по три платья: от Хлоэ, от Tea Портер и от Зандры Родс — ни одно не дешевле двух тысяч долларов. Я спросил одну из них, почему бы ей не пойти в «Магазин грез» — мы, само собой, поиграли с ней немного в бильярд, — и она сказала, что заходила туда вскоре после открытия, но — Билли, я точно цитирую ее слова: «Слишком хлопотно наряжаться, чтобы идти за покупками в это чопорное занудное заведение со снобками-продавщицами».
— Это сказала та, что в теннисных шортах, или та, что в грязных джинсах? — презрительно спросила Билли.
— Какая разница. Дело в том, что я убежден: пока вы не примете концепцию «Диснейленд» и не сделаете торговлю развлечением, мое пребывание здесь бессмысленно. Если хотите, я могу подать прошение об отставке.
Билли с раздражением глядела на него. Он для разнообразия выключил свою чарующую улыбку, но говорил совершенно серьезно. Билли достаточно общалась с мужчинами, чтобы сразу распознать хитрость. Этот тип подразумевал именно то, что говорил.
— Боже, я начинаю думать, что купила «Джорджс», а не построила «Магазин грез»! — с горьким смешком сказала она, и на глазах у нее внезапно выступили слезы.
— Ничего подобного! «Магазин грез» может стать в десять paз лучше «Джорджо», потому что у вас есть три вещи, которых нет у них: площадь, Вэлентайн и я. — Спайдер почуял перемену ее настроения: последнее замечание убеждало, что Билли на сантиметр отступила от упорно удерживаемых позиций.
— А что вы предлагаете? Поставить бильярдный стол или одеть моих продавщиц как клоунов?
— Нет, это слишком просто, не надо подражания. Полное переоборудование, включая ваши безупречные примерочные. Им нужно придать индивидуальность, сделать призывными и симпатичными. На это потребуется, сверх тех миллионов, что вы сюда уже вбухали, еще семьсот или восемьсот тысяч долларов, но этого хватит, чтобы полностью преобразить магазин. Например: вы входите в передние двери после переоборудования и оказываетесь в самой необычной в мире очаровательной деревенской лавке, до отказа, битком набитой всякой нужной и ненужной всячиной: от старинных пуговиц до лилий в горшках, от грошовых леденцов в фирменной стеклянной банке, старинных игрушек, самых дорогих в мире садовых ножниц, писчей бумаги ручной работы, подушек из «бабушкиного одеяла», черепаховых шкатулок и свистков для приманивания птиц до… назовите сами чего. А сельская лавочка — это так забавно, что вы приходите в хорошее настроение, неважно, купили вы что-нибудь или нет. Как я рассчитываю, там будут делать покупки на обратном пути, приобретать сувениры и подарки под влиянием секундного порыва, но эта лавочка станет преддверием к веселой ярмарке.
Ярмарка, Билли, займет основную часть первого этажа. Для мужчин мы откроем бар. И пока они ждут своих дам, они не будут чувствовать себя идиотами, загнанными в место, предназначенное только для женщин, а мы в это время предложим им новейшие игровые автоматы всех видов, электронные, и хотя бы четыре столика для триктрака, и, конечно, отдел для мужчин — только аксессуары, но лучшие в мире. Может быть, пара теннисных столов, в этом я не уверен. Оставшаяся часть зала, кроме дальнего конца, станет галантерейным раем для женщин — горы красивейших игрушек, лучших, самых дорогих, новейших, самых изысканных — вы понимаете, о чем я, — но все подано так, что вызывает ощущение изобилия, желание потрогать, подержать, и они не устоят. Тысяча и одна ночь. Сокровищница султана. Поэтому они и покупают, Билли. Не потому, видит бог, что им нужна еще одна сумочка или шарфик, а просто потому, что это очень здорово выглядит. Они хотят, чтобы их искушали, — они могут себе это позволить. А в заднем помещении будет зимний сад в стиле короля Эдуарда, уютный, интимный, старомодный, где можно восстановить силы чаем с булочками, или шоколадным напитком, или бокалом шампанского. И разумеется, все витрины и прилавки можно будет легко передвигать — даже стены между деревенской лавкой и зимним садом можно сделать раздвижными — так что на вечерах хватит места и для оркестра, и для танцующих… — Он перевел дыхание.
— Танцующих? — странным тоном спросила Билли.
— Разумеется. Нам придется закрыться на переоборудование, а потом мы устроим праздничный бал в честь открытия. И далее вы будете устраивать вечера с танцами дважды в месяц. Стоимость перепланировки первого этажа в танцзал я включил в планы переоборудования. Ведь, кроме благотворительных вечеров и очень редких частных вечеринок, женщинам здесь некуда одеваться. Они хотят одеваться, какая женщина не хочет, но хозяйки взяли привычку устраивать камерные вечеринки, довольно неофициальные, кроме самых торжественных случаев. Так что, если вы начнете устраивать вечера с танцами, только для приглашенных, дважды в месяц, женщины будут вынуждены покупать много красивой одежды, правда? И еще, примерно раз в месяц, в нудные воскресные вечера, когда в этом городе больше нечем заняться, мы организуем вечера азартных игр. Призом станет платье от «Магазина грез», но игра пойдет по-настоящему. Деньги, конечно, направим на благотворительность, но это дешевле, чем ехать в Лас-Вегас, и а миллион раз шикарнее; им придется одеваться для этого и…
