Книга По высшему классу, страница 40. Автор книги Джудит Крэнц

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «По высшему классу»

Cтраница 40

Добрый Доктор сдержал все обещания до единого.

Керту Сьюзен сказала, что собирается пару недель отдохнуть и поправить здоровье диетой и курсом гимнастики. Время это она провела в закрытом послеоперационном стационаре Доброго Доктора, в компании его самого и предупредительных сестер; а когда вернулась, Керт отметил, что после отдыха у нее снова блестят глаза. И сейчас, в сорок один, она выглядела точно так же, как в тридцать четыре. И надеется, что будет выглядеть так всегда — конечно, эти неизбежные морщинки «от характера» появились снова, но они, по правде говоря, довольно симпатично смотрятся, и она умело пользуется ими, когда нужно улыбнуться или нахмуриться. К тому же Добрый, Доктор сам ненамного старше ее, и под его началом трудятся сейчас два многообещающих молодых хирурга, и если она не будет в дальнейшем пренебрегать еще и теннисом, гимнастикой и массажем, то почему бы ей всегда не выглядеть на тридцать четыре?

Сьюзен Арви изучала в зеркале свое обнаженное тело — как всегда, придирчиво, внимательно и сурово, не упуская самых мельчайших подробностей. Для начала она окинула взглядом точеный, классических линий торс; благодаря неустанной заботе кожа ни на йоту не утратила свежести, оставаясь все такой же нежной, гладкой, ровного тона. Слава богу, что у нее не было детей — последствия были бы непоправимыми. После окончания утренней партии в теннис ни один луч солнца не смел коснуться тела Сьюзен — поэтому кожа у нее была как у девочки. Казавшаяся хрупкой, Сьюзен обладала в действительности почти неженской силой — многолетние упражнения сделали тело упругим, плоский живот, гибкие руки и длинные мускулистые ноги говорили о том, что ее ежедневные два часа в гимнастическом зале не проходят даром.

Укладывая светлые волосы в неизменный пучок и накладывая почти незаметную, но изысканную косметику, Сьюзен еще некоторое время посмаковала идею выглядеть на тридцать четыре в пятьдесят с хвостиком. Конечно, к тому времени все вокруг уже поймут, что какую-то «работу над собой» она делает, — просто потому, что слишком давно ее знают, но вот посплетничать о том, какую именно, когда в точности и у какого врача, что они неизменно делали по поводу каждой женщины, которая вдруг начинала выглядеть «отдохнувшей» — этой возможности у них не будет.

Пройдя в кухню пятикомнатного номера, Сьюзен достала из холодильника салат с цыпленком, заранее приготовленный для нее горничной, и быстро, не замечая вкуса, опустошила тарелку. Затем, выбрав самое простое из заполнявших шкаф роскошных дорогих платьев, оделась и вышла из гостиницы, бросив на ходу обычное приветствие услужливому швейцару. Убедившись, что отошла достаточно далеко, Сьюзен подозвала такси и назвала водителю адрес на Второй авеню. Вскоре машина подъехала к довольно бесцветного вида современному зданию; у дверей никого не было, и, войдя внутрь, Сьюзен сама вызвала лифт. Поднявшись на одиннадцатый этаж, она ключом открыла дверь небольшой квартирки, владелицей которой была уже многие годы. Квартиру, по ее просьбе, приобрели для нее опекуны, по ее же просьбе обставили стильной мебелью от «Блумингдейл дизайн» и все эти годы за ней присматривали. Назначение этого тайного прибежища заботило их настолько же мало, насколько ограничены были их контакты с супругом Сьюзен — Кертом Арви.

Гостиная вполне симпатичная, подумала она, — эта мысль возникала у нее всякий раз, как она сюда входила, — уютная, обставлена не без вкуса — в общем, такая, которую могла позволить себе любая одинокая работающая женщина. Включив кондиционер — воздух явно слегка застоялся, — Сьюзен быстро прошла в смежную с комнатой спальню. Перешагнула порог, и сердце ее забилось еще сильнее, чем в тот момент, когда она выходила из отеля «Шерри Нидерланд».

Спальня, в отличие от гостиной, не казалась ни обычной, ни недорогой, ни даже со вкусом отделанной. От окружающего мира ее отгораживали целиком закрывавшие стены и окна длинные и плотные шторы изысканно-женственного светло-розового оттенка, переходившего кое-где в более глубокие красные тона. На стенах — зеркала, несколько китайских экранов и в центре — огромная кровать со сложными переплетениями кованых спинок, горой подушек и шелковыми простынями. Спальня, хозяйке которой не чужд гедонизм и изыск. Спальня, хранящая тайны.

Через эту спальню Сьюзен быстрыми шагами вышла в обширную гардеробную, где сбросила наконец с себя надоевшую ей одежду. Придирчиво перебрав дюжину висевших в шкафу длинных, до пола, пеньюаров, она выбрала свой любимый — нежно-сиреневый, с широким поясом и глубоким вырезом. Сделанный из легкой, но очень дорогой ткани, на вид он был почти прозрачен, но сшит так искусно, что складки почти целиком скрывали фигуру Сьюзен. Из стоявшего рядом небольшого шифоньера Сьюзен извлекла на свет пять длинных рыжих и черных париков, из которых выбрала один, с длинными черными локонами. Распустив пучок, она закрепила волосы шпилькой на затылке, а затем прикрыла их сверху париком, стараясь закрепить его как можно прочнее. Парик словно сбросил с нее десять лет — теперь ей смело можно было дать двадцать четыре. Косметика дополнительного внимания не требовала — ее простота лишь подчеркивала неожиданно юный облик Сьюзен.

Во второй раз за сегодняшний вечер она встала перед высоким, хорошо освещенным зеркалом и снова пристально, изучающе себя оглядела. И при всей своей склонности к критике не могла не признать — перед ней стояла девица, совсем юная, необычайно привлекательная, с умопомрачительным телом; худшее, что о нем можно было сказать, — грудь великовата и, быть может, слишком вызывающе напряглись соски, но это, в конце концов, дело вкуса. Никто из тех, кто когда-либо знал Сьюзен, не смог бы узнать ее сейчас: темный парик невероятным образом изменил ее внешность — черные локоны спадали на лоб, скрывали скулы. Обхватив ладонями груди, она подняла их — так, что вырез халата, словно драгоценное обрамление, подчеркнул их жемчужную, рубенсовскую наготу. Полуприкрыв грудь длинными локонами парика, она раздвинула вырез пеньюара ниже талии, так, что стал виден светлый треугольник волос внизу, и стояла несколько сладостно долгих минут, слегка покачивая бедрами, в восхищении глядя на свое отражение и ощущая, как внутри ее поднимается теплая волна, нарастает обволакивающая истома, наполнявшая тело все увеличивающимся, властным желанием, Наконец, почти с неохотой запахнув пеньюар, она вышла в спальню, зажгла скрытые в углах лампы, дававшие приглушенный, неяркий свет, и убедилась, что подушки на кровати разложены по ее вкусу.

Звонок в дверь раздался, едва она успела закончить все эти приготовления. Не без внутренней дрожи она направилась в прихожую. В этих вечерних визитах ее особенно волновало то, что она никогда — никогда — не заказывала одного и того же мужчину дважды. Самого партнера это оберегало от излишнего любопытства или случайной привязанности, ее же — от скуки: каждый новый визит оказывался сюрпризом, что лишь усиливало волнение. Но все работавшие в этом агентстве мужчины, без исключения, знали толк в своем деле — именно в этом и уверяла ее пьяная в дым актриска, у которой на одной вечеринке она раздобыла телефон этого заведения.

— Уродов они, будь спокойна, не присылают — но тут дело даже не в морде; он у них как встанет, так и стоит, и дело они — ну, ты поняла, я про что, — знают отлично… хочешь верь, хочешь нет, но тут просто талант, прямо, скажу тебе, самородки… Все молоденькие, разумеется, иначе ни черта бы у них не вышло, у них же притворяться, как у девок, не получится, но они и зарабатывают потому, уж ты мне поверь, немало. Чистенькие, без грубостей и влетают, конечно, в копеечку… но клянусь тебе, дело стоит того — ну, ты поняла, про что я…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация