Вито покачал головой и посмотрел на Зака с сочувствием и превосходством одновременно.
— Слушай, шел бы ты отсюда. Дай мне подумать… Ладно, ладно, задавай свой вопрос. Он у тебя на лбу написан.
— О черт, Вито… — Зак смотрел на него с молчаливой мольбой.
— Малыш, у Джиджи все нормально. Карьера развивается стремительно. Еще один крупный заказ и всего два штрафа за нарушение правил дорожного движения.
— Вито…
— Ну да, да, парень у нее есть. А чего ты ждал?
— Что за парень?
— Насколько я слышал, кто-то с ее работы. Со времени вашего разрыва Джиджи так и не нашла времени поговорить со мной. Скорее всего, просто не захотела. Она знает, что мы с тобой друзья. — Вито пожал плечами. — Я должен был учесть, что твой опыт общения с деловыми женщинами уступает моему… Все, ступай, у меня есть свои дела.
«Поняла ли Мелани хоть что-нибудь из того, что я говорил ей вчера?» — ломал себе голову Зак, идя в палату следом за врачом и шефом полиции Кейлиспелла. Когда он втолковывал ей, что следует говорить, Мелани не вымолвила ни слова. Она лежала с закрытыми глазами; осунувшееся лицо без кровинки было лишено всякого выражения. Мелани слышала его, но никак не отреагировала на услышанное. Сколько успокоительного ей дали? Запомнила ли она то, чего нельзя говорить шефу полиции?
Зак прислонился к стене палаты, а главный хирург и полисмен сели на стулья рядом с кроватью.
— Всего несколько минут, шеф, — сказал врач. — Если я увижу, что с нее достаточно, то дам вам знак.
— Договорились, док… Мисс Адаме, прошу прощения, но мне нужно задать вам несколько вопросов, — вполголоса произнес полисмен и включил диктофон.
Мелани открыла свои дивные глаза и с испугом посмотрела на него. Шеф на миг лишился дара речи, но тут же взял себя в руки и начал:
— Мисс Адаме, в ту ночь, когда в вас стреляли… Сид Уайт что-нибудь сказал перед тем, как вынуть пистолет?
— Сид… как он? Где он? — выдавила Мелани.
У Зака зашевелились волосы от ужаса. Она не помнила того, что он внушал ей вчера!
— Он… он… — Полисмен осекся. Как сказать бедной женщине, что Сид Уайт покончил с собой?
— Он лишил себя жизни, мисс Адаме, — осторожно сказал врач.
— Нет! Нет! О боже… милый Сид… бедняжка. Я так боялась за него, — пробормотала убитая горем Мелани. — Он был таким порывистым, таким уязвимым… Он был слишком слаб для этого мира… не так, как другой…
— Другой?!
Зак закрыл глаза, понимая, что все пропало.
— Другие, другие… люди из съемочной группы… У него была нежная, прекрасная душа, и я любила его.
— Мисс Адаме, он стрелял в вас, — напомнил полисмен.
— Он сам не понимал, что делает… — прошептала Мелани. — Должно быть, он сошел с ума. А теперь… Сида нет. Это доказывает его любовь. Все эти месяцы… я твердила, что у него нет причины для ревности… но он не верил мне…
— Вы сказали ему, что между вами все кончено? Это было мотивом? — спросил полисмен.
— Должно быть. А что же еще? Я должна была послушаться Зака… Он хотел избавиться от Сида… а я оказалась дурой… Я любила его и послушалась своего сердца. — На глазах Мелани выступили слезы.
— Шеф, ради Христа, оставьте ее в покое! — сердито сказал врач.
Полицейский встал и быстро вышел из палаты, борясь с желанием оглянуться и еще раз посмотреть на женщину, красивее которой не было на свете. Врач сосчитал пульс Мелани, а затем наклонился и прижал к ее груди стетоскоп. Этого мгновения Мелани хватило, чтобы увидеть Зака и незаметно подмигнуть ему.
— Вито, она все поняла! И все разыграла как по нотам.
— Теперь понял, за что я люблю актрис?
— Я чуть коньки не отбросил. И она знала об этом. Нарочно все подстроила!
— Ты их тоже любишь, — снисходительно улыбнулся Вито.
— Но эту? Нет, тут совсем другой уровень. Мелани ткнула меня носом как щенка и отправила подучиться.
— Малыш, я не сомневаюсь теперь, что ты сумеешь закончить картину. Если сегодня она сыграла роль Дузе, то через пару дней сможет сыграть и две сцены с Иствудом и Ньюменом. Без проблем.
— Ты думаешь? Ей предстоят натурные съемки. Пол делает ей предложение в санях, запряженньи лошадью, а сцена отказа происходит на ступеньках лестницы, ведущей к особняку Клинта.
— Взгляни на страницу восемьдесят восемь. Я заложил это место. Там она падает с лошади — естественно, не она, а дублерша, — и разбивается. И сцена предложения, и сцена отказа пройдут в больнице, причем она будет лежать в постели. Прическа, грим, временами ночная рубашка, временами гипс и повязка. Когда она поднимется — а я предполагаю, что это произойдет довольно скоро, — ты снимешь ее и лошадь. Не обязательно сажать Мелани верхом, достаточно, чтобы она постояла рядом. А потом ты будешь совершенно свободен; все остальное она сыграет с гипсом, повязкой и чем угодно. Твоей единственной проблемой станет смена костюмов.
— Вито, но…
— Что «но»?
— Мелани преподает игру на фортепиано! Не забывай об этом.
— Те сцены, где она дает уроки, уже сняты, верно? Отлично… А теперь она будет учить пению. Мелани ведь умеет петь? Если нет, возьмешь дублершу. Не будь таким буквоедом. Люди не читают книг и не сравнивают их сюжет с сюжетом фильма. Девяносто пять процентов романа «Унесенные ветром» в картину не вошли. Кстати, почему здесь нет твоего сценариста? Вызови его завтра же. Он может спать на полу.
— Вито, побойся бога! Как мы будем снимать в больничной палате? Палата Мелани самая большая во всей больнице, но камеры, операторы, прожекторы, кабели… Нет, уместиться там невозможно.
— Сколько будет стоить на пару дней снять операционную? В крайнем случае, снимай в операционной по ночам. Максимально используй дублершу. Кровать Мелани на колесиках, так что ее можно разворачивать под любым углом. Никаких операторских изысков, только крупные планы.
— Я когда-нибудь говорил, что люблю тебя?
— Кажется… Пойдем выпьем. Я угощаю.
Бар «Аутлоу-Инн» был переполнен, и Заку с Вито пришлось дожидаться, пока освободится столик. Поскольку съемки были прекращены до особого распоряжения, все, кроме вновь прибывших сотрудников студии, оказались свободными. Они с удовольствием собирались, сплетничали и радовались тому, что работы нет, а денежки капают.
— Пикируем! — скомандовал Вито, увидев собравшуюся уходить группу костюмеров. — Что будешь пить?
— «Негрони», радость моя, а ты как думал? — раздался женский голос, и к ним присоединилась Мэгги Макгрегор. — Помнишь, котик, когда ты впервые угостил меня этим коктейлем? Рим, тысяча девятьсот семьдесят четвертый год, «Остерия дель Орсо». Я никогда этого не забуду. — Она наклонилась и поцеловала Вито в губы. — Если в Монтане нет «кампари», я буду очень разочарована. Кстати, как ты сюда попал, черт побери?
