Перед ней стояла нелегкая задача, и иногда Джиджи жалела, что вызвалась устраивать этот прием для нескольких сотен человек, половина из которых друг друга не знают!
Саша пригласила кучу народа из «Нового магазина грез», а Вито — из «Всего Голливуда». Никто из них никогда прежде не встречался. Единственный из гостей, близко знакомый им обоим, будет Зак. Да, и еще Джози Спилберг и Берго. На этих двух говорунов Джиджи рассчитывала в плане наведения мостов между двумя столь различными компаниями, зато на Зака ставку делать нечего: лучше всего будет, если он ненадолго появится для приличия и быстренько испарится.
Когда-то Зак сказал, что главное, о чем надо думать при подготовке вечера, — это чем занять гостей. Удобство и хорошее настроение хозяев нечего принимать в расчет, поскольку они в данном случае выступают лишь в роли продюсеров.
Тогда это показалось ей вполне резонным, но сейчас, когда Джиджи сама давала прием, она не могла подходить к делу столь философски. Дом, хотя и был слишком велик для нее, для такого количества гостей мог оказаться мал, что давало надежду на то, что оживлению и общению будет способствовать элементарная физическая близость в прямом значении этого слова. В свое время известная хозяйка многолюдных раутов Эльза Максвелл утверждала, что ключ к успеху любого вечера — это слишком большое число гостей, и Джиджи оставалось только поверить ей на слово.
Джиджи оформила заказ с фирмой «Чакс-Паркинг» на предоставление нескольких распорядителей для автомобильной стоянки, заказала ансамбль скрипачей, которые должны будут развлекать публику романтическими мелодиями с самого большого в ее доме балкона, а также группу музыкантов, которые будут играть на танцах в саду, и все время мысленно благодарила Сашу за тот давний контракт с несчастным мистером Джимми на воспроизводство старинного белья из коллекции Джиджи. После его смерти контракт был перезаключен с «Новым магазином грез», так что теперь полученные ею отчисления, из которых она до сих пор не потратила ни цента, составили кругленькую сумму. Даже если нынешний прием окажется более разорительным, чем она предполагает, у нее хватит денег, чтобы об этом не думать.
Джиджи леденеющими пальцами застегивала пуговицы. Руки не слушались, и она чуть не сломала «молнию». В салоне «Нейман-Маркус» она отыскала шифоновое платье светло-бирюзового цвета, навевающего мысли о русалках, ранней весной резвящихся на берегах ручья. Лиф был облегающий, с узкими рукавами и низким вырезом. Платье плотно облегало ее тонкую фигуру до талии, где было перехвачено шифоновым пояском. Трехслойная юбка косого кроя колыхалась на ходу, повторяя изгибы ее бедер.
Это было самое смелое платье в се жизни, и, покупая его, Джиджи сказала себе, что, когда празднуешь свадьбу собственного отца с девушкой всего на три года старше тебя, надо одеться так, чтобы у молодой мачехи не возникло опасения, будто ей на шею вешают падчерицу, которая еще слишком невинна, чтобы заботиться о себе самой. Или скромна. Скромным это платье назвать было бы затруднительно.
Это платье, кроме материи, не имело ничего общего с тем шифоновым платьем цвета лаванды, в котором она была на свадьбе Саши с Джошем Хиллманом — классическим платьем подружки невесты. Да и она тоже уже не та, какой была два с половиной года назад, подумала Джиджи, на мгновение позабыв о предстоящем вечере. С ней столько всего произошло за эти годы: она покинула «Магазин грез», приняла трудное решение — немыслимое решение — в отношении Зака; обнаружила, что имеет смертельного врага в лице Виктории Фрост; узнала, что у нее есть внутренние ограничения на пути к профессиональному успеху; она заимела двух любовников, благодаря чему испытала ревность и мужской эгоизм; наконец, она повзрослела настолько, что позволила себе купить это платье, вместо того чтобы мучительно перебирать в шкафу юбочки и кофточки. Хорошо это или плохо, но Джиджи сильно изменилась. Интересно, можно ли вообще избежать перемен, думала Джиджи, словно спрашивая ответа у своего отражения в зеркале.
Отбросив в сторону бесполезные философствования, Джиджи критически осмотрела себя с головы до ног. Она не без удовольствия отметила, что сегодня ее фигура, обтянутая тонким шифоном, выгодно подчеркивающим все изгибы тела, выглядит особенно привлекательно. Она немного отрастила волосы, и они теперь падали на шею и колыхались при каждом шаге и повороте головы подобно яркой осенней листве на ветру. Джиджи решила, что ее наряд не требует никаких дополнений, кроме золотых босоножек, и убрала украшения. Платье само по себе было символом, и даже тонкий браслет мог его испортить. Интересно, символом чего? Ах да, конечно, символом идеальной хозяйки дома — собранной, выдержанной, невозмутимой, гостеприимной, уверенной в себе и зрелой.
Спустя час, когда вечер был уже в полном разгаре, но время ужина еще не пришло, Джиджи наконец расслабилась и двигалась по оживленным комнатам с тем пьянящим чувством удовлетворения, какое знакомо только хозяйкам удачного вечера, — чувством победы над всеми страхами и сомнениями, над проблемами покупок и приглашений, над мучительными мыслями о том, как сделать, чтобы все состоялось, как задумано, а не пошло кувырком.
Прием с первой минуты превзошел все ожидания. Люди из «Магазина грез», полагавшие, что, как и все в Лос-Анджелесе, заняты в двух сферах деятельности — своей собственной и шоу-бизнесе, — были в восторге от того, что им предоставили возможность пообщаться с голливудской публикой, а та, в свою очередь, наслаждалась новой аудиторией, перед которой можно было продемонстрировать собственную значимость.
В воздухе явственно витала атмосфера праздника — столь же ощутимая, как иллюминация и оранжевый диск луны; Джиджи порхала между гостями, и в такт ее ногам в золоченых босоножках порхало, кружилось и пело все у нее внутри. У нее было такое чувство, словно от выпитого шампанского она приподнялась над землей и парит в воздухе. Надо почаще устраивать приемы! Да… пускай это будет первый из ее ежегодных балов осеннего полнолуния… А на Рождество надо будет устроить вечер под названием «Двенадцатая ночь», первого апреля можно организовать бал-маскарад, и чтобы все были одеты в красное… Она на мгновение остановилась перед входной дверью.
Головокружительное ощущение невесомости внезапно было разрушено появлением Зака. Шумные толпы гостей словно по волшебству исчезли, и они остались наедине. От обоих нынешний вечер потребовал известного усилия над собой, и все же они оказались неготовыми к внезапной встрече с тем, что считалось давно минувшим.
Первым из оцепенения вышел Зак.
— Ты раньше стеснялась носить этот цвет на людях.
Джиджи совсем забыла, что именно такого цвета был наряд, который он специально отдавал в покраску для Ариэль в «Строптивой» — эффектное сочетание лямочек и тесемочек, настолько откровенное, что она в свое время даже постеснялась надеть его в качестве маскарадного костюма, но перед Заком надевала без смущения.
— Я выбирала не цвет, а… фасон, — слегка запинаясь, сказала она, словно оправдываясь.
— Ты отрастила волосы, — произнес он не то с сожалением, не то с восхищением.
