– Ты хочешь сказать, что жалеешь о своем приезде сюда из-за меня?
– Ну вот, опять! Ты, как всегда, неправильно истолковываешь мои слова. Ты слушаешь, но как будто не слышишь. Или слышишь, но не понимаешь. Это не твоя вина, Джез, просто я, наверно, не знаю, как точнее выразиться. Ты мне, конечно, не поверишь, но со мной никогда прежде не было ничего подобного, будь то мужчина, женщина или неведома зверушка. В тебе есть что-то такое... нет, скорее во мне... Я сам не знаю что, но когда я рядом с тобой, то становлюсь каким-то неуклюжим, делаю все не так, говорю невпопад...
– Давай-ка разберемся во всем по порядку. Ты хочешь обратить на себя мое внимание, я правильно поняла?
– Да, – с несчастным видом подтвердил Кейси.
– И ты хочешь правильно себя вести?
– Да.
– И точно выражать свою мысль?
– Именно так, признаю себя виновным.
– А почему?
– Слушай, не делай вид, будто ничего не понимаешь, – грубовато произнес он, опустив голову в отчаянии и смущении от этого безжалостного допроса. После того, как она повторила его слова, он почувствовал себя еще большим идиотом.
– Опять ты что-то не то говоришь, – сказала она, и в ее голосе прозвучал плохо скрываемый восторг от того, до какого жалкого состояния она его довела.
– Знаю. Я... Черт побери, Джез, я так чертовски смущаюсь! Все из-за тебя. Это твоя вина, что ты такая... Впрочем, какая бы ты ни была... Я люблю тебя! Я схожу по тебе с ума, я по уши влюблен! Я хочу всегда быть рядом с тобой, жить с тобой всю оставшуюся жизнь, никуда тебя не отпускать и даже не позволять тебе глядеть на посторонних мужчин! Я знаю, что ты никогда не будешь моей, но это сильнее меня, я вечно буду тебя любить, буду желать тебя, даже зная, что это невозможно, так что давай радуйся, и можешь записать на свой счет еще одну жертву.
– О'кей, – прошептала Джез.
– О'кей? И это все, что ты можешь сказать? А где же довольная усмешка?
– Я тоже люблю тебя, о'кей? – Ее голос задрожал от облегчения, она так долго ждала этого момента, что просто не знала, смеяться ей или плакать. Он так восхитительно не замечал того, что каждый другой на его месте уже давным-давно бы понял. Да, она делала вид, что ничего не понимает, отвечала все время уклончиво, старалась казаться легкомысленной, дразнила его, как и следует в таких случаях, но все только потому, что не хотела слишком облегчать его задачу, не хотела пасть ему в ноги, боясь отпугнуть преждевременной капитуляцией. К тому же разве не мужчина должен сделать первый шаг, ведь законы человеческого общения требуют этого и по сей день?
Пока она произносила эти незамысловатые слова, он, понурив голову, глядел на ее руки и вдруг увидел, как они тянутся навстречу ему, словно желая вручить или получить подарок, неважно какой. Заглянув в ее встревоженные, искренние глаза, он увидел, как в них происходит удивительное превращение: насмешка преобразуется в открытое, честное признание, смысл которого понятен даже ему, и только тогда он осознал, что она не смеется над ним.
– И ты выйдешь за меня замуж? – поспешно произнес он, словно боялся, что она передумает.
– И я обязательно выйду за тебя замуж, – заверила его Джез. Он обнял ее, немного неуклюже, и притянул к себе, так что ее лицо оказалось у него под подбородком.
– А сейчас давай помолчим. Милый, поцелуй меня. Так мы всегда поймем друг друга.
XVIII
Джез с трудом пробуждалась от глубокого сна, совершенно забыв, где она находится. Она не помнила, какой сегодня день недели, не знала, который час, не представляла даже, где она. Единственное, что сразу до нее дошло, – что наконец пошел дождь; тяжелые капли, барабанившие по крыше и стучавшие в окна, разбудили ее, но сон был так сладок, что она пыталась еще хоть на несколько мгновений его продлить, и вдруг неожиданно осознала, что лежит в постели с Кейси Нельсоном и постель это его, а вовсе не ее. Как только она услыхала его теплое, спокойное дыхание, почувствовала рядом его крепкое и надежное тело, все остальное перестало для нее существовать, и она закрыла глаза, чтобы до конца ощутить безмерность своего счастья.
Оно, это счастье, было сильным и чистым, абсолютно лишенным каких-то недомолвок, вопросов, полутонов. Оно не просто казалось полным, оно и было именно таковым, естественное явление природы, которое существовало всегда, ожидая, когда она придет и насладится им. Господи, подумала она, как же долго они оба шли к этому счастью! Долгие месяцы, когда все должно было решиться в считанные часы или даже минуты. Но они были слишком хорошо воспитаны и старались закрывать глаза на то, в какие игры играют люди, какие маски носят, какие подозрения живут в их сердцах, поэтому они не могли просто посмотреть друг на друга, понять – ибо они должны были понять все с самого начала – и честно признаться друг другу в своем открытии.
Наверно, она была единственной женщиной своего возраста, согласившейся выйти замуж за мужчину, который всего-навсего ее поцеловал, но вчера они наконец наверстали упущенное. Кейси был... Она задумалась, подыскивая нужное слово, и с внутренней дрожью произнесла про себя: «виртуоз». Он заставил ее пожалеть о том, что в ее жизни были другие мужчины. Но если бы их у нее не было, она бы не смогла по достоинству оценить его, стыдливо подумала Джез, с головой забираясь под одеяло, чтобы почувствовать его запах. Может, это неправильно, что мужчина пахнет так хорошо? Каждая клеточка его тела. Пожалуй, надо его разбудить, для его же пользы: зачем он тратит свой восхитительный запах на сон, когда он может проснуться и они снова займутся любовью?
Пытаясь понять, можно ли уже будить Кейси или пока еще рано, Джез посмотрела на часы. Почти полдень. Или полночь? Нет, вчера в полночь они еще не спали. Не могли же они проспать двадцать четыре часа подряд! Значит, сейчас полдень, только очень дождливый и темный. Хорошо еще, что сегодня воскресенье и нет Сьюзи, а то она могла бы пройтись по дому в поисках проголодавшихся хозяев, заглянуть сюда, обнаружить их вместе в постели и... Пожалуй, она испытала бы шок. Джез хихикнула, представив себе Сьюзи. Нет, она настолько умудрена жизненным опытом, что скорее была бы шокирована их невинностью.
Вдруг Джез на лоб упала капля. Она высунула лицо из своего уютного гнездышка и с негодованием посмотрела на потолок. За первой последовали новые и новые капли, постепенно превращаясь в маленький ручеек, а затем уж в настоящий водопад. Джез принялась ожесточенно трясти Кейси за плечо.
– Что такое... милая, любимая моя... – забормотал он.
– Крыша течет!
– Черт! Дай я подвинусь... кровать...
– Вставай, городской житель!
– Послушай, ты же обещала меня больше не дразнить... ну, иди сюда...
– Кейси, милый, ну, пожалуйста! Дождя давно не было, а крыша старая и, должно быть, протекает во многих местах. Мы должны осмотреть весь дом!
