– Послушай, Сэм, – негромко начала Фернанда, стараясь, чтобы голос ее звучал по-прежнему чувственно. – Я покажу тебе и позволю сделать все-все, что только приходило тебе в голову в твоих фантазиях, и даже то, что не приходило. Если тебе не понравится, ты уйдешь. Мы только еще начинаем, это всего лишь пробный шаг. Ты хочешь сейчас уйти? Ведь нет же? Ты хочешь остаться здесь, быть со мной.
Не прекращая говорить, Фернанда расстегнула на себе пояс, потом «молнию» на брюках из оленьей кожи, так что они наконец свободно скользнули на пол. Она стояла перед ним совершенно обнаженная, и он приподнялся на локтях, раскрыв от изумления рот и потеряв от потрясения дар речи.
– А теперь, Сэм, просто смотри. Не вздумай двинуться, – предупредила Фернанда, проводя рукой по своему телу, приподнимая ладонями роскошные груди и сжимая их, сводя вместе. Затем она нежно погладила себя по округлому животу, женственным бедрам, пока рука ее, соблазнительно проведя по волосам, не скользнула вниз, заманчиво утонув в таинственном углублении. – Ну вот, я знала, что тебе нельзя доверять, – прошептала она, демонстрируя ему мягкие линии своего тела и бесстыдно лаская себя. – Ты опять уже почти готов.
Она не собиралась подпускать его к себе, пока не доведет до исступления, а уж потом заставит полностью подчиниться своим желаниям. Лизнув пальцы, она принялась играть с сосками, пока они не налились и не затвердели, выделяясь нежно-палевыми бутонами на роскошных розовых грудях. Паренек заметно испытывал трудности с дыханием.
– Сними одежду, но только не поднимайся с постели, – приказала Фернанда. Продолжая играть с сосками, она смотрела, как Сэм быстро справляется с одеждой, отбрасывая ее в сторону; увидев худощавое, но сильное нагое тело, отметила, как участилось ее дыхание. – А теперь откинься на подушку и повторяй за мной: «Я твой раб». Повторяй громко.
– Нет! – запротестовал паренек.
– Если не скажешь, я уйду. Говори и поиграй с собой, пока будешь произносить эти слова. Потереби его, как делаешь, когда остаешься один. Покажи мне, как это бывает...
– О господи!..
– Повторяй.
– Я твой раб! Я сделаю все, что хочешь, только пусти меня к себе.
– Нет-нет-нет, не сейчас. Пока еще ты должен исполнять мои желания. Не думай ни о чем, просто смотри на меня, наблюдай, что делаю я, и забавляйся с собой. Я хочу видеть это. Не останавливайся, не останавливайся и не пытайся прикоснуться ко мне, что бы я ни делала.
Фернанда стояла совсем рядом с распростертым на кровати пареньком, так, чтобы он мог видеть ее палец, который, лизнув, она поместила между ног. Поласкав себя, она вернула его назад, к губам, и, еще раз лизнув, вновь поместила вниз живота.
– Так кто ты, Сэм?
– Я твой раб, – простонал он, едва разжимая пересохшие губы, чувствуя, как наливается, восставая, его плоть.
– А что я делаю?
– Трогаешь... себя. О боже, да дай же мне войти, пожалуйста, ну хоть один раз.
– Я уже вся мокрая внутри, но все же, Сэм, пока еще рано. Ты не должен касаться меня. Можешь смотреть, но не трогать. Продолжай заниматься собой.
– Нет, – нетвердо проговорил он. – Не буду. Я не ребенок.
– Тогда это сделаю я, – безжалостно сказала Фернанда, склоняясь над ним так, чтобы коснуться волосами паха.
Она опять взяла его в руки и быстрыми, уверенными движениями принялась массировать, безжалостно и властно, в заданном ею темпе, пока паренек не обмяк снова, раскинувшись на постели, полностью подчиняясь ей, отдавая себя в ее власть и руки, умоляя не останавливаться, продолжать, продолжать... Он кончил через мгновенье, взорвавшись в ее руках уже не с прежней легкостью, но сильными, мощными импульсами, настолько чувственными, что он не мог сдержать в себе стон облегчения.
– Отлично, Сэм, просто превосходно, – похвалила Фернанда, вытирая полотенцем руки. – Мой раб, вот кто ты. И наконец-то ты научился покоряться мне.
Она легла на кровать рядом и взглянула на юношу. Курсант казался совершенно выжатым, почти бездыханным; каждый мускул, каждая точка, каждый сустав его юного тела расслаблены. Он лежал на боку, слегка отвернувшись в сторону.
Да, он был ее раб – без имени и лица, ее преданный раб, о котором она столько мечтала в своих фантазиях, мечтала годами... Или почти тот, о котором мечтала. Сейчас он истощен, желания оставили его. Но через секунду она позволит ему прикоснуться к себе, опять заставит следовать малейшему желанию. Когда же он снова будет готов, она откроет ему, что нужно уметь ждать – ждать, когда будет готова она. Он уже принадлежит ей, он усвоил преподанные ему уроки, которым его обучила она. И почему только раньше ей не приходило в голову заняться с этим мальчишкой? С мальчишками-рабами, раздумывала Фернанда в полутьме, уже через секунду уносясь на волнах сна.
Она проснулась от странного ощущения, что распята, придавлена на постели телом Сэма. Его плоть, очередной раз воспрявшая и набухшая с невероятной для третьего раза силой, уже касалась святая святых ее тела, готовая ворваться внутрь. Раздвинув коленями ее ноги, он простонал и грубо вонзился в нее, продвигаясь все глубже и глубже, пока не заполнил ее целиком.
– Значит, я твой раб, так, что ли? А здорово я тебя трахаю, ты, подстилка... Сумел бы так твой настоящий раб? – с угрозой проговорил он. – Я покажу тебе, какой я раб...
– Прекрати! Прекрати немедленно, иначе я закричу.
– Да плевать я хотел... Я уже в тебе, и тебе это понравится.
– Сэм, я расскажу твоей матери...
– Ну да, конечно... А как я оказался в твоей комнате? Лучше молчи. Ты этого хотела, я же знаю.
– Я не хотела!
– Ну да, как же! – Он на мгновение замолчал и, простонав, остановился, чтобы с новой безжалостной силой наброситься на нее еще раз, с той сумасшедшей, необузданной силой, которой обладают только такие юнцы. Дыхание его было неровным, он не касался ее – ни руками, ни губами, полностью поглощенный одним, и, хотя Фернанда сопротивлялась, стараясь его остановить, он снова и снова безжалостно врывался в нее. Он двигался быстрее и быстрее, сотрясая под собой кровать, настолько безразличный к ощущениям той женщины, с которой был сейчас, как будто все это произошло в публичном доме. Наконец он разрешился коротким и мучительным оргазмом и тяжело рухнул на нее, все еще заполняя ее полностью. Она принялась колотить его кулаками, и он оставил ее, отвалившись в сторону и не говоря ни слова.
Фернанда вскочила, сотрясаясь от ярости и шока, кинулась к шкафу и поспешно натянула на себя халат.
– Убирайся отсюда, грязный ублюдок!
– Черт, да дай же мне передохнуть. Ты получила, чего добивалась, не так, что ли? Что там ни говори, а я уверен, что тебе не каждый день подобное перепадает.
– Пошел вон!
– Да ладно. – Он поднялся, натягивая одежду, настолько выжатый, что едва держался на ногах. – Ха, я вспоминаю о своих фантазиях – ничего даже близко похожего! Слушай, Ферн, я возьму твой джип? Надо же мне как-то добраться до своей машины.
