— Но в ту пору Горелый был всего лишь оруженосцем! Все племя восхищалось Когтем. Он умело скрывал свои преступления!
— Я ошиблась и в Когте, и в Горелом, — тяжело вздохнула Синяя Звезда. — Я обязана извиниться перед Горелым, — она подняла тяжелый взгляд на Огнегрива. — Как ты думаешь, могу я снова пригласить его в племя?
— Он не захочет возвращаться, — покачал головой Огнегрив. — Мы оставили его на территории Двуногих, там, где живет Ячмень, — пояснил он. — Он прижился там и теперь счастлив. Ты была права, когда сказала мне, что, покинув племя, он найдет свою судьбу.
— Но ошиблась же я в Белыше! — разозлилась Синяя Звезда. Огнегрив понял, что разговор принимает нежелательный оборот и грозит нарушить тот хрупкий покой, который Синяя Звезда обрела под воздействием терпеливого Бурана.
— Я думаю, Белыш рожден для жизни в племени, — твердо сказал он, стараясь заглушить свои сомнения. — Но только ты можешь решить, стоит ли брать его обратно в племя.
— С какой стати мы должны его прогонять?!
— Частокол полагает, что Белыш рано или поздно вернется туда, где родился, — пробормотал Огнегрив.
— А ты сам что думаешь?
Огнегрив набрал в грудь побольше воздуха и ответил:
— Я думаю, что время, проведенное у Двуногих, помогло ему понять свою судьбу. Сердце его осталось в лесу, как и мое. Он воспрянул духом, увидев, как прояснился взгляд Синей Звезды.
— Отлично. Я объявлю племени, что Белыш может остаться с нами, — решила она.
— Спасибо, Синяя Звезда. Огнегрив понимал, что должен испытывать гораздо большую радость оттого, что Белыша снова приняли в племя, но счастье его было омрачено тревогой. Белыш показал себя храбрецом, сражаясь с патрулем племени Ветра, и был заметно рад своему возвращению, но надолго ли хватит его задора? Что если вскоре ему наскучат тренировки? Или надоест самостоятельно добывать себе пропитание?
— И еще я хочу объявить всем, что если Горелый когда-нибудь вновь появится на нашей земле, каждый Грозовой кот обязан оказывать ему почести, которыми мы удостаиваем соплеменников! — продолжала Синяя Звезда.
Огнегрив с благодарностью склонил голову. Горелый никогда не пользовался особой любовью племени, поскольку был слишком запуган своим грозным наставником, но в целом у Грозовых котов не было никаких причин относиться к нему с предубеждением.
— Когда ты объявишь свое решение? — спросил он, думая о том, что всему племени будет приятно вновь увидеть свою предводительницу на Высокой Скале.
— Пошли ко мне Частокола, — распорядилась Синяя Звезда. — Я поговорю с ним, а он передаст мое решение остальным. Огнегрив разочарованно понурил голову. Почему Синяя Звезда не хочет сама обратиться к своему племени? На какой-то миг ему вдруг показалось, что ею движет дальновидный расчет и она хочет произвести впечатление на племя, передав свою волю через кота, который больше других противился возвращению Белыша. Но по выражению лица Синей Звезды трудно было сказать, руководствуется она мудростью или страхом. Когда он сбивчиво попрощался и поплелся к выходу, Синяя Звезда лишь равнодушно посмотрела ему в след. Усталый и голодный, он подошел к куче свежей еды и был приятно поражен ее размерами, тем более что солнце еще не достигло своего зенита. «Охотники неплохо потрудились», — довольно подумал Огнегрив. Он вытащил белку и почувствовал, что она уже начала попахивать, полежав немного под палящими лучами солнца. Что-то гроза слишком долго собирается! Хоть бы разразилась поскорее!
По пути к зарослям крапивы Огнегрив сделал крюк и подошел к пещере оруженосцев. Белыш в одиночестве сидел у входа, жадно поедая воробья. Подняв голову, он увидел Огнегрива и торопливо проглотил очередной кусок.
— Пойдем тренироваться? — спросил он. При одной мысли о тренировках у Огнегрива заныли натруженные лапы. Бросив белку, он сказал:
— Не сегодня, Белыш. Мне нужно отдохнуть. — Белыш разочарованно опустил глаза. Его готовность вернуться к прежней жизни приятно удивила Огнегрива.
— Кстати, — сказал он. — Ты рассказал нам забавную сказку. Все поверили, что ты пережил настоящее приключение, — Белыш смущенно потупился, но Огнегрив продолжал: — Я не стану разубеждать племя в том, что ты был «украден» Двуногими…
— Но это же правда! — промямлил Белыш. Огнегрив сурово нахмурился.
— Мы с тобой прекрасно знаем, что это не вся правда! И запомни, если я хоть раз увижу, что ты опять заглядываешь за забор к Двуногим, я немедленно выгоню тебя из племени, понял?
— Да, Огнегрив, — прошептал Белыш. — Я все понял.
После еды Огнегрив свернулся на своей подстилке и провалился в глубокий сон. Ему снился лес. Огромные стволы нависали над ним, выступая из тумана, а вершины их скрывались в облаках. Огнегрив крикнул, но голос его утонул в мрачной тишине. Ужас сдавил ему грудь, он лихорадочно огляделся, ища глазами знакомые места, но ничего не увидел сквозь туман. Казалось, деревья обступили его, смыкаясь все теснее, он то и дело цеплялся шерстью за их черные стволы. Огнегрив принюхался, и шерсть его поднялась дыбом, — ему был знаком этот едкий запах, но он не знал его имени.
В тот же миг он почувствовал прикосновение чьей-то мягкой шерсти. Мучительно-знакомый запах окружил его, освежая испуганную душу, как освежает глоток воды в летний зной. Пестролистая!
— Где мы? — прошептал Огнегрив, но Пестролистая не ответила. Огнегрив повернулся к ней, но не смог разглядеть сквозь туман. Перед ним мелькнули два испуганных желтых глаза, и тут тишину прорезали громкие вопли Двуногих.
Из тумана выскочили двое юных Двуногих, лица их были перекошены ужасом. Огнегрив почувствовал, что Пестролистая куда-то исчезает, и, обернувшись, увидел, как она скрывается в тумане. Он остался совсем один! Еле живой от ужаса, он замер, а Двуногие неслись прямо на него, и лапы их тяжело грохотали по лесному дерну.
Он проснулся, словно от толчка. Распахнув глаза, испуганно огляделся. Что-то было не так. Только что увиденный кошмар проник в реальность — в воздухе стоял едкий запах и какой-то необычный, удушливый туман сочился сквозь ветви. Вдалеке, за деревьями, тускло разливался странный оранжевый свет. Неужели уже рассветает?
Дышать стало еще труднее, и Огнегрив с ужасом понял, что этот запах ему знаком. Огонь! Шерсть его поднялась дыбом. Ужасающий треск прокатился по лагерю, а свет за деревьями разгорался все ярче и ярче.
Глава XXIII
— Пожар! Просыпайтесь! — заорал Огнегрив. Белоснежка выскочила из пещеры, в ее расширенных глазах стоял ужас.
— Нужно немедленно покинуть лагерь! — распорядился Огнегрив. — Скажите Синей Звезде, что лес охвачен огнем. Он со всех лап бросился к пещере старейшин и крикнул сквозь ветки поваленного дуба:
— Огонь! Выходите! Не дожидаясь ответа, он понесся к оруженосцам. Котята уже сонно выползали из своих гнезд.
— Уходим из лагеря! Все к реке! — заорал Огнегрив, мельком заметив растерянное выражение на заспанной мордочке Белыша. — Бегите к реке! — повторил он. Белоснежка уже вела Синюю Звезду через темную поляну. На лице Синей Звезды застыло выражение бессильного ужаса, и Белоснежке приходилось то и дело подталкивать предводительницу носом.
