– А теперь пора в постель. Если, конечно, вы не хотите сначала спуститься вниз и выпить чего-нибудь тепленького у камина в холле. Чего-нибудь сладкого и молочного, чтобы успокоиться.
– Я не люблю молоко, – заявила Джени.
– Ну, тогда…
– Я люблю кока-колу, – продолжила девочка. – А еще сыр и маринованный лук. Но только я не хочу сидеть в холле. Лучше уж в баре.
Она лукаво улыбнулась, и Тим все понял. Джени прекрасно знала, что детям нельзя появляться в баре. Но она была уверена, что в сложившихся обстоятельствах миссис Тарбутт не решится ей отказать.
– Ну, если только один разочек, – вздохнула та, смущенно улыбнулась Тиму и взяла Джени за руку. – Пойдем в бар, раз ты хочешь, ягненочек.
Вежливо, но решительно Джени отняла свою руку:
– Я могу идти сама.
– С ней ничего не случится, – поспешил заверить Тим. -Стоит ей один раз обойти дом, она уже без труда может сама найти дорогу.
Миссис Тарбутт не стала спорить. Но все же, спускаясь впереди них по лестнице, она то и дело тревожно оглядывалась на Джени, хотя и не пыталась больше помогать ей. Внизу Джени позволила Тиму отвести себя в бар и усадить на высокий стул у стойки, – это помещение было ей незнакомо. Девочка сидела в ночной рубашке, с распущенными по плечам волосами.
– Две кока-колы, – сказала миссис Тарбутт.
– А еще сыр и маринованный лук, – напомнила Джени. Мистер Тарбутт за стойкой недоуменно покосился на девочку, но все же снял крышку с контейнера, в котором хранился сыр.
– Сыр – слишком тяжелая еда на ночь, – заметил Фантик. -А маринованный лук – настоящая отрава.
Он сидел за столом с другим мужчиной. Кроме них, Тарбуттов и детей в баре никого не было.
– А я люблю сыр и маринованный лук, – уперлась Джени, она повернулась и хмуро посмотрела на говорившего.
– Папа утверждает, что ее желудок может даже гвозди переваривать, – вставил Тим.
Фантик больше ничего не сказал. Но глаза его просто на лоб вылезли, когда он увидел, как Джени уплетает лук из миски. Девочка съела одну за другой двенадцать луковиц.
Тим пил кока-колу.
– А они позвонят из больницы, как там папа? – спросил он мистера Тарбутта.
– Думаю, только утром. – Мистер Тарбутт улыбнулся мальчику. – Не волнуйся. Он в надежных руках, все будет хорошо.
– Не могу понять, как это случилось, – вздохнула миссис Тарбутт.
Ее муж подмигнул Тиму.
– Поменьше надо полы надраивать, мамочка.
Этого миссис Тарбутт стерпеть не смогла:
– Да, я держу дом в чистоте. Но это неопасно – под коврами-то я пол не натираю. Уж и не знаю, как он поскользнулся.
– Зато кто-то это хорошо знает, – заметила Джени. Она пошарила пальцем в миске и со вздохом убедилась, что там пусто. – В комнате был еще кто-то.
– Это был папа, я думал, ты…
– Вовсе не папа, – заявила Джени громко и уверенно. – Кто-то другой, он пришел раньше.
В баре воцарилась тишина. Тим огляделся по сторонам. Фантик и его приятель внимательно смотрели на Джени.
– Ой, бедная девочка, – воскликнула миссис Тарбутт. -Видно, напугалась до смерти, проснулась, а тут такое!
Она очень ласково обратилась к Джени:
– Никого там не было, голубушка. Сама посуди: кто там мог быть? Мы с мистером Тарбуттом были на кухне, мыли посуду…
Фантик откашлялся:
– Вот-вот. А мы все время были в баре. Я и мистер Кэмпбелл. Никого здесь больше не было. Никто не приходил, а то мы бы увидели. Правда, Кэмпбелл?
Кэмпбелл кивнул. Это был худой бородатый мужчина с узким лицом.
– И все же в комнате кто-то был, – настаивала девочка. -Я слышала.
Лицо ее покраснело и приобрело упрямое выражение. Тим был озадачен. У Джени был прекрасный слух. Она почти никогда не ошибалась, но на этот раз, видимо, что-то спутала. Кроме тех, кто сейчас собрались в баре, никого в гостинице не было. А они постоянно были на глазах: Тарбутты – на кухне, а Фантик и его знакомый – в баре. Но даже если бы их там не было, что им могло понадобиться в комнате Джени? Нет, все же ей приснилось, что в комнате были люди, а когда отец поскользнулся и упал, она проснулась, и сон и явь перепутались у нее в голове.
– Это был просто дурной сон, Джени, – сказал он. – Тебе это приснилось.
Миссис Тарбутт вздохнула с облегчением:
– Конечно, бедная девочка. Ну кому бы вздумалось пробираться в твою комнату и пугать тебя?
– Например, вору, – не отступалась Джени.
Фантик весело рассмеялся.
– А у твоей сестренки отличное воображение, парень, – подмигнул он Тиму и, расплывшись в улыбке, обратился ко всем: – Ничего удивительного. У меня самого две дочки, я про девчонок все знаю, можете мне поверить. Чего они только ни выдумывают! Вы бы только послушали! – Он опять рассмеялся и хлопнул себя по колену. – Вот что я тебе скажу, девочка: бьюсь об заклад, на Скуа нет никаких воров. Тут красть нечего, вот!
– И в самом деле, это не очень доходное занятие на нашем острове, – согласился мистер Тарбутт.
Его жена громко вздохнула.
– Все верно… – Она печально улыбнулась Джени. – В наших местах люди бедные и честные. Так что выкини это из головы, ягненочек.
Джени ничего не ответила. Она все больше хмурилась. Тим смущенно слез со стула:
– Думаю, ей пора спать, миссис Тарбутт.
– Вот это правильно, – одобрил мистер Джонс. – В кровати ей будет лучше.
Джени поплелась за братом, громко топая на каждой ступеньке. Тим забрался на кровать рядом с сестрой, но та отвернулась к стене и натянула на голову одеяло.
– Свинья. Фома неверующий, – сказала она глухо.
Тим вздохнул и погасил ночник.
Немного погодя он услышал, как Джени проговорила:
– Он-то поверит мне.
– Кто поверит, чему? – спросил Тим, зевая.
– Папа поверит, что в комнате был вор. Он должен был его видеть.
Тим уставился в темноту. Снаружи налетал ветер и стучал в окно, которое мама перед отъездом закрыла на задвижку. Казалось, внутри гостиница была наполнена шорохами и скрипами.
– Если этот вор был на самом деле. Если, если, если…
Никто ему не отвечал, и он вдруг разозлился:
– Вечно ты все выдумываешь. Вот и ту девчонку на берегу…
Наверху в Луинпуле дочь колдуньи заворочалась во сне, когда «лендровер» затормозил у их ворот, высадил пассажира и укатил прочь. Горстка камней ударила в окно мистера Смита, и Утрата на мгновение открыла глаза, но почти сразу закрыла их и, вспомнив Джени, улыбнулась в полусне. Ветер разошелся не на шутку, он гонял волны на озере и завывал в трубе в комнате Утраты, заглушая звуки мужских голосов в комнате внизу.
