Кровь прилила к щекам Колли.
– Боже…
– Правильно, на вашем месте и я бы помолился. А теперь сядьте и протяните руки.
Колли послушно уселся на кровать. Помощник шерифа снял с него один наручник и пристегнул его к деревянной спинке изголовья. Все смешалось в голове у Колли, только кровь бешено стучала в висках.
Уэй подошел к двери.
– Не советую вам обижать ее, Колли.
– Я… Я ее не обижу, – глухо отозвался Колли. – Да и как?
Он кивнул на наручники.
Уэй неожиданно улыбнулся.
– Надо будет предупредить ее, что ваше здоровье в некоторой степени подвергается риску. Мне бы не хотелось, чтобы вы скончались от инфаркта… в процессе.
Дверь закрылась. Колли остался один, прикованный к кровати в дальнем номере на втором этаже «Магнолии». Внезапно он рассмеялся, поразившись иронии судьбы. Когда-то его, ублюдка с реки, Джон Торн вышвырнул из этой гостиницы, а теперь его приковали здесь же.
Хорошо бы Лейни Торн поскорее пришла сюда и выручила его из затруднительного положения.
Едва Уэй вошел в комнату, как его остановил преподобный Мастерс, местный проповедник, явившийся в дом Оливии, пока помощник шерифа скитался в поисках Колли.
– Давно я не видел вас в церкви, Уэйленд, – с упреком сказал ему священник.
Лейни к этому времени проговорила с его преподобием битый час, поэтому не торопилась прийти на помощь кузену. Вместо этого она воскликнула:
– О, он так часто расспрашивает о службе! На прошлой неделе я пересказывала ему вашу проповедь о церковной десятине, но, боюсь, многое напутала. Не могли бы вы сами растолковать ему этот вопрос, пока мы с мамой будем готовить ужин?
– Лейни, – простонал Уэй и попытался взять ее за руку, но она ловко увернулась и выскользнула на кухню.
Уэю пришлось выслушивать многословные разъяснения священника относительно десятины до тех пор, пока Дебора не подала ужин. Только тогда служитель церкви решил откланяться.
– Поужинай с нами, Уэй, – предложила Дебора. – Сюзан с Оливией уже поели. А мы задержались из-за гостей. Людей интересует все, что связано с «Магнолией» и Оливией. Я едва сбежала от них.
– А где преподобный Мастерс? – язвительно поинтересовалась Лейни. – Неужели он не захотел остаться на ужин?
– Надеюсь, он не передумает, – проворчал Уэй. – Я дал ему двадцать долларов за труды.
– Что ж, хорошо, что этого не пришлось делать мне, – радостно откликнулась Лейни. – Знаешь, в этом городе ни от кого ничего не скроешь. Теперь его преподобие решил, что поскольку я три года назад была в хижине с Колли, то нуждаюсь в его поучениях. Он считает своим долгом вновь наставить меня на путь истинный.
– Он оставит тебя в покое, когда ты выйдешь замуж. Неужели ты считаешь, что кто-нибудь в городе осмелится сказать Колли что-нибудь плохое о тебе?
Лейни застыла с вилкой в руке.
– Ешь, – напомнила ей Дебора.
– Лейни не стоит есть, а то она растолстеет, – рассмеялся Уэй.
– Я хочу есть, – возмутилась Лейни. – И совсем не толстею.
– Толстые женщины не нравятся Колли.
Лейни вспыхнула.
– Перестань! Что с тобой сегодня?
Когда Уэй покончил с ужином, порция Лейни осталась почти нетронутой. Уэй взял ее за руку, и она решила покориться судьбе.
– Что случилось?
– Я хочу пройти с тобой в «Магнолию» и показать тебе кое-что.
– Это очень срочно?
– Чрезвычайно срочно. Надеюсь, гостиница все еще на месте.
Едва ли не силой Уэй вытащил ее из дома и провел в отдаленный угол двора. Роса уже выпала на траву, и светляки носились среди деревьев. Лейни оцарапала ногу о куст ежевики и охнула. Но Уэй не позволил ей даже осмотреть царапину.
– Взгляни туда.
Он указал на слабо освещенное угловое окно.
Лейни зажала ладонью рот, чтобы не вскрикнуть.
– Веревки у меня не нашлось, поэтому я воспользовался более привычными средствами.
– Т-то есть?..
Ее сумасбродный братец что-то учинил. Неужели?.. Нет, этого не может быть…
– У меня были при себе наручники. Мне пришлось пригрозить ему револьвером, и прием сработал.
– Уэй!
– Он там уже довольно давно. Не сомневаюсь, что успел как следует озвереть. Я бы тебе сразу сказал, если бы ты не натравила на меня проповедника.
Лейни открыла рот и… издала невнятное шипение. Она-то знала, что это шипение должно было означать: я зарежу тебя. Я вырву у тебя сердце и брошу собакам. Я…
Однако, когда способность говорить вернулась к ней, она произнесла нечто совсем другое:
– Что, он правда там? Он меня еще любит? А как я выгляжу?
– Как ты выглядишь? А мне что за дело? – пожал плечами Уэй. – Ты лучше у него спроси. Ах да. Вот.
Он вложил в ее ладонь ключ от наручников.
– Убить тебя мало, – прошептала Лейни.
– К утру, моя дорогая, тебе захочется поблагодарить меня.
Когда Лейни подкралась на цыпочках к двери и заглянула в щелку, Колли спокойно лежал на боку, отвернувшись к стене. Таким образом, у нее было достаточно времени, чтобы привыкнуть к мысли о том, что должно произойти.
Колли Ролинс в теплом круге света.
Как могла она сердиться на Уэя? Нет, теперь она была готова молиться на своего кузена. Он привез в «Магнолию» самый драгоценный для нее подарок.
Колли так и не успел застегнуть рубашку, и Лейни видела его смуглую спину. Короткие рукава оставляли почти обнаженными его сильные, мускулистые руки.
Он принадлежит ей.
Маленький колдун попал в плен, попал в ее постель, и теперь он весь – от черной шевелюры до босых подошв – принадлежит ей.
Он мой, мой, мой! Лейни мало чем отличалась от Колли, ревнивца и собственника. Так же, как и он, она твердо знала, что ей теперь делать.
Она повернула дверную ручку. Шум вентилятора не помешал Колли услышать, как открылась дверь. Он резко перевернулся на спину.
– Ты ждал меня? – зачем-то спросила Лейни.
– Милая, я жду тебя с тех пор, как тебе исполнилось одиннадцать лет.
– Это долго, – сумела она произнести, когда голос повиновался ей.
– Чуть не вся жизнь. Закрой дверь.
Как только дверь закрылась, комната сразу уменьшилась в размерах, и воздух сгустился.
– Ты… ты злишься, что Уэй притащил тебя сюда?
