— По-моему, попробовать стоит. — Темпест погладила его по щеке; глаза ее не отрывались от его лица. — Я не хочу уходить от тебя, — продолжала она дрожащим от волнения голосом. — Ни на день, ни на одну ночь. Никогда еще я не чувствовала такого… Я не узнаю себя, мне страшно… но хочется, чтобы это никогда не кончалось. — Она зарылась лицом в его грудь. — О, как я хочу, чтобы это счастье никогда не кончалось!
Страйкер крепко прижал ее к себе. Глазам его открывалось радужное будущее, в которое он сам еще не верил. Если это сбудется… Господи, ради этого он готов купить хоть сотню домов! Он сдвинет горы и повернет реки вспять, если после этого Темпест останется с ним навсегда! Темные глаза Страйкера зажглись надеждой — и в тот же миг блеснули страхом. Что ждет их дальше? Если Темпест всерьез решит обосноваться на одном месте, в жизнь его войдет немало новых проблем. Что ж, Страйкеру не привыкать. Он станет для Темпест якорем и поможет ей найти свое место в новой жизни.
— Мы купим дом.
Темпест подняла голову.
— Ты об этом не пожалеешь! — пылко пообещала она.
Страйкер ответил ей нежной, полной любви улыбкой, и Темпест показалось, что она окунулась с головой в океан счастья, о каком прежде не смела даже мечтать.
— Ты никогда не нарушала своего слова, — заметил Страйкер, наклоняясь к ней так, что Темпест почувствовала у себя на губах его теплое дыхание.
— Не нарушу и этого.
Она обняла его и притянула к себе. Сколько чувств, мыслей, воспоминаний слилось в их поцелуе! Свобода, счастье и любовь — и Страйкер, ее муж, которого она сумела сделать счастливым.
— Ой! Извините!
Темпест и Страйкер, смущенные, отпрянули друг от друга. В дверях конюшни стояла улыбающаяся Эмма. Молчание длилось несколько секунд; наконец Темпест рассмеялась.
— У нас медовый месяц, — трогательно объяснила она.
Эмма широко улыбнулась в ответ:
— Понятно!
Страйкер взял Темпест за руку и повел к дверям. Глаза его светились той радостью, которая знакома лишь ангелам на небесах и любящим на земле.
— Так что насчет дома? — Эмма перевела взгляд со Страйкера на Темпест — та, как ни старалась, не могла скрыть улыбку. — Вы согласны! — Эмма искренне улыбнулась в ответ: дом нравился ей самой, и она хотела, чтобы он попал в хорошие руки. — Очень рада. Мы уже стали терять надежду. Дом прекрасный, многим он нравится, но большинству покупателей не по карману.
— Мы его покупаем, — сообщил Страйкер и назвал свою цену.
Эмма нахмурилась:
— Вообще-то ваша цена на порядок меньше, чем просим мы…
— Я посмотрел в справочнике, когда этот дом поступил в продажу. Если вы до сих пор его не продали, надеяться вам и впрямь не на что. Такой дом могут позволить себе очень немногие.
Эмма уважительно кивнула:
— Похоже, вы знаете, как ведутся дела.
Темпест, склонив голову Страйкеру на плечо, рассеянно прислушивалась к разговору. Она знала: Страйкер все сделает как надо. Дом на холме станет их домом.
Попрощавшись с Эммой (она обещала связаться с ними, как только поговорит с владельцем), они отправились в обратный путь.
— Конечно, придется поторговаться, — заметил Страйкер. — Но, думаю, мы можем себе это позволить. Конечно, после такой покупки придется потуже затянуть пояса. Так что — никаких безумных идей с обстановкой! — Он подозрительно покосился на жену. — Не нравится мне твоя плутоватая мордочка! Признавайся, что ты замышляешь?
— Я только подумала… Раз ты купил дом на свои деньги, то, может быть, позволишь мне модернизировать конюшню и обставить комнаты? Для этого понадобится по крайней мере бригада рабочих. А что касается обстановки, я знаю одну женщину-дизайнера — она с удовольствием согласится нам помочь!
Снова Страйкер почувствовал, что она всерьез увлечена идеей нового дома. И вновь теплая волна радости омыла его сердце.
— Отлично. Только хочу предупредить заранее: я ненавижу жесткую мебель! Что толку в стуле, если на нем сидеть нельзя?
Темпест расхохоталась:
— Не беспокойся, выбирать мы будем вместе! Страйкер грозно заворчал. Нет, он готов был хоть сейчас идти в магазин и выбирать мебель для нового дома — просто слышал, что мужьям в таких ситуациях положено ворчать.
— Если повезет, сможем переехать уже через несколько недель! — весело заметила Темпест. Собственный дом как живой стоял у нее перед глазами. В столовой она поставит мебель из вишневого дерева. В гостиной — обязательно огромный диван с многочисленными подушечками. В спальне — старую кровать Страйкера. Сколько работы ей предстоит! Темпест чувствовала, что не может ждать ни минуты.
Джонатан Мерчант заглянул в записную книжку и сравнил адрес, записанный там аккуратным почерком секретарши, с номером старинного трехэтажного дома напротив. Он нашел Макгайров.
Выйдя из машины, он застегнул портфель, провел рукой по острым как бритва складкам на брюках, одернул пиджак. Джонатан Мерчант не терпел неаккуратности ни в чем.
В ту минуту, когда он подходил к подъезду, с другой стороны подъехала машина; ее молодой водитель взглянул на адвоката и, улыбнувшись, что-то сказал своей соседке. Вглядевшись в девушку на переднем сиденье, Мерчант понял, что появился вовремя. Макгайры возвращались домой. Позволив себе едва заметную улыбку, адвокат подошел к двери. Несколько секунд спустя к дверям приблизились новобрачные, и Мерчант впервые как следует разглядел человека, которого внучка миссис Темпест Уитни выбрала себе в мужья. Впечатление его не разочаровало. Темпест поздоровалась первой.
— Мерчи! — с улыбкой воскликнула она. — Что вы здесь делаете? Прошу вас, проходите.
Мерчант слегка поморщился, услышав прозвище, которым наградила его маленькая Темпест почти двадцать лет назад.
— Хочу познакомиться с вашим мужем, — ответил он, входя в квартиру, представившись и пожав Страйкеру руку. — А также попрошу вас уделить мне несколько минут. Я здесь по делу, связанному с вашей бабушкой.
Темпест нахмурилась и крепче сжала руку Страйкеру.
— С бабушкой?
Бросив взгляд на лицо пожилого адвоката, Страйкер сжал руку Темпест.
— Спокойно, солнышко. — Он не мог даже предположить, какое дело привело сюда сторожевого пса миссис Темпест; но по спине у него пробежал холодок. От семейства Уитни-Кинг Страйкер не ожидал ничего, кроме неприятностей. А его счастье и без того было слишком хрупко…
— Но бабушка умерла четыре года назад! — хмурясь, заметила Темпест.
Джонатан глубоко вздохнул и покрепче сжал в руках портфель.
— Знаю. Я выполняю ее последнюю волю.
Они расположились в гостиной. Темпест усадила, адвоката на кушетку.
— Вы говорите загадками. А я терпеть не могу этого!
