Константин и Евгений, однако, энтузиазма не выказали. Они сомневались, что следует рассчитывать на помощь странно выглядящего типа, утверждающего, что он вечен.
— Может, он сбежал из психушки? — тихонько шепнул кот пингвину. — Говорят, там время течет быстрее. У нас год, а у психов — тысяча.
Несмотря на шепот, Эфернус услышал слова Константина.
— Из психушки я сбежал давно, двести шестьдесят лет назад. Поверьте, год там равен году.
Терпение Дениса лопнуло.
— Ребята, стоп! Хочу напомнить, что мы не просто так заявились в Сумрачный Кампус! — Он повернулся к Эфернусу: — Друг, мы рассчитываем на твою помощь. Нам нужна летающая тарелка…
Добавить кролик ничего не успел, потому что вечный студент воскликнул «эврика» и стремительно развернул свой свиток.
— Летающая тарелка! Слушайте!
Муза, скажи мне о том серошкуром скитальце, который
Презрев марсианские горы и тучные житные нивы,
Взгляд обратил свой в далекие звездно-кометные выси
И ветру подобно на вечные веки лишился покоя.
Сказал он супруге своей пятилапой и всем их безухим детишкам,
Что завтра отбудет с планеты родимой в крылатой межзвездной посуде,
А с ним и друзья, если верность крепка их и дух не подводит
И если позволят Венера, Меркурий, Нептун и Юпитер.
Только не слава ждала их, не радость открытий — погибель!
Подобно Медузе она притаилась в глубинах пространства.
И там, где встречается Ио с Европою и Ганимедом,
Она по орбитам раскинула сеть, западни и ловушки.
А Фобос и Деймос молчали, как будто они и не знали,
Что…
— Что?! — не выдержал наконец Денис. — Эфернус, что ты делаешь?!
Вечный студент оторвался от свитка и невинно ответил:
— Читаю поэму. Я думал, вы заметили.
— Мы заметили! Но с какой стати?!
— Так вы же просили поэму про летающую тарелку…
Денис схватился за голову.
— Эфернус! Ради всего святого! Ради Венеры, Меркурия, Нептуна и Юпитера! С чего ты взял, что мы просим поэму? Нам нужна сама летающая тарелка! Как таковая!
Лис насупился и свернул пергамент.
— Как таковой у меня нет.
— Погоди, друг, я неправильно выразился, — спохватился Денис. — Конечно, речь идет не о настоящем звездолете. Нам нужно помещение, которое мы сможем выдать за интерьер лаборатории на космическом корабле.
Вечный студент задумался. Затем улыбнулся, произнес «эврика» и развернул свиток. Тут уже не выдержал Константин:
— Друг, давай без стихов, а? У нас в запасе поменьше столетий, чем у тебя.
Вечный студент с укоризной поглядел на кота. В его взгляде читалось, что за две тысячи лет Эфернус впервые столкнулся с таким пренебрежением к его прекрасной поэзии.
— Ладно, так и быть, эврика, — наконец сказал он. — Я знаю такое место…
Когда Эфернус привел их в «такое место», уже стемнело. Слабо освещенный редкими фонарями Сумрачный Кампус погрузился в атмосферу фантасмагорической таинственности и стал еще сильнее напоминать заброшенную планету из фильмов про конец света.
Помещение, куда привел друзей вечный студент, находилось в полуразрушенном здании, на верхних этажах которого располагались аудитории, а в подвалах — научные лаборатории. В одной из таких лабораторий и оказались Константин, Евгений и Денис.
Получив причитающиеся ему благодарности, чернобурый Эфернус, шаркая сандалиями, удалился познавать запрещенные и вредные науки, а авантюристы принялись осматриваться в тусклом свете старых лампочек под потолком. Судя по толстенному слою пыли, последние опыты в этой лаборатории проводились много лет назад, и с тех пор здесь не ступала лапа животного. Зато всевозможных аппаратов и механизмов хватало с лихвой. Их назначение было совершенно непонятным, но по назначению их использовать никто и не собирался — они требовались для антуража.
Друзья разбрелись по лаборатории, включая все подряд. Загадочные приборы заурчали, зашипели, зазеленели экранами и замигали лампочками.
— Что ж, выглядит вполне энэлошно, — заключил Денис. — Только вот такие надписи, — он указал на слова «сделано в Градбурге» на одной из машин, — надо будет заменить. На что-нибудь вроде «сделано на Сириусе».
— Или «Антаресская межзвездная корпорация», — предложил Евгений.
— «Бетельгейзе индастрис»! — не остался в стороне Константин.
— Хорошо, что нет окон, — деловито заметил Денис. — Мы сымитируем иллюминаторы, а за ними — космос.
Кролик оглядел белые стены и сказал:
— Надо что-нибудь повесить. Скажем, график роста похищений землян.
— Точно! — одобрил Константин. — А еще доску почета. «Похититель месяца». И — фотка Евгения.
— Моя? — вздрогнул пингвин.
— Конечно, — усмехнулся кот. — Ты же пришелец.
— Кстати! — воскликнул Денис, оперевшись о стол и скрестив лапы на груди. — Мы должны обсудить внешний облик и легенду нашего инопланетянина!
Евгений нахмурился.
— А что не так с моим обликом?
— Ты похож на пингвина, — объяснил Денис. — А должен быть пришельцем. Какие предложения?
— Евгений должен стать зеленым! — немедленно выдвинул идею Константин. — Как все пришельцы!
Взмахом лапы Денис его остановил. У него имелись собственные идеи насчет Евгения.
— Облик пришельца должен быть оправдан условиями жизни на его родной планете. Что попало не подойдет. Профессор Интегральский не прост, уж поверьте. Он способен составить представление о родном мире Евгения без единого вопроса, по одним внешним признакам. Поэтому давайте придумаем, с какой планеты прибыл наш инопланетянин. Разумеется, она должна отличаться от Земли. Согласны?
— Конечно! — кивнул Константин. — На Земле нет зеленых пингвинов, а там есть!
Денис уставился на него в упор.
— Почему?
— А я откуда знаю? Давай Евгения спросим, это же его мир.
Кролик покачал головой.
— Нет, друзья, так не пойдет. Все должно быть логично, иначе Интегральский не поверит.
Кот недовольно шмыгнул носом.
— Тогда сам предлагай, — сказал он таким тоном, словно ничего толкового услышать не ожидает.
Дениса уговаривать не пришлось.
— На самом деле, я уже все продумал. Евгений, ты можешь двигаться так, будто сильно не выспался?
— Могу, — ответил пингвин, зевая.
— Отлично! Интегральский заметит, что твои движения медленнее, чем у землян, и сразу поймет, что на твоей родной планете низкая гравитация.
