— Начинаем перекличку!
— Клик!
— Клик!
— Все готовы, можно начинать!
Я не готов. Я даже не надеялся выйти в финал. Сам не понимаю, как это получилось. Но теперь я обязательно проиграю, я не справлюсь…
— Приготовились, начали!
Против меня японец. Четырехкратный чемпион мира. Уж у него-то нервы в порядке! И машинка хорошая, тоже японского производства, он с ней одно целое. Мне, конечно, Олимпийский Комитет выдал точно такую же, якобы «для уравнивания шансов». Но какое уж тут, к черту, равенство?! Я-то привык к отечественной! Она и помассивнее, и в ладони лежит так весомо, солидно, опять же, кнопки крупные, не промажешь. А японские калькуляторы — штука миниатюрная, нервная, реагируют на каждое прикосновение. Одно мучение с ними.
— Раунд первый! Девять умножить на три!
Отлично! Замечательный вопрос! Девятка совсем рядом с кнопкой «умножить», а с нее палец сам соскальзывает на тройку.
— Двадцать семь!
— Двадцать семь!
Вот черт! Японец опередил меня на целых четыре секунды! Но ничего, в следующем раунде я…
— Раунд второй! Четыре умножить на один!
Какой неудобный вопрос! Палец вдавливается в четверку, быстро перескакивает на другой конец калькулятора, потом обратно…
— Четыре!
— Четыре!
Проклятье, японец опять впереди! Если так будет продолжаться и дальше, то я точно проиграю. Достаточно ему ответить быстрее на три вопроса из пяти…
— Раунд третий! Семь умножить на шесть!
Ненавижу, ненавижу, ненавижу этот вопрос! Я так надеялся, что его не будет! Всегда, сколько себя помню, я на нем запарывался…
— Сорок шесть!
— Сорок два!
Опять он ответил раньше… Что?! Не может быть! Японец сделал ошибку! Еще не все потеряно! Мне нужно всего лишь продержаться оставшиеся два раунда, и я, возможно, обойду его по очкам! Спокойно, сосредоточиться… Помни, ты был лучшим на отборочных играх! Ты установил новый мировой рекорд в среднем возрасте: сумел досчитать без запинки до ста двадцати девяти всего за одну минуту тринадцать секунд. Страна надеется на тебя!
— Раунд шестой! Два умножить на два!
Вот она, двойка! Два умножить…
— Четыре!
Опять японец лезет вперед! Скорее, ско…
— Стоп! Остановить поединок!
В чем дело? Что происходит?
— Спортсмен из Японии дисквалифицирован и вынужден покинуть ринг. Ему отказано в праве продолжать соревнования.
Ничего не понимаю… за что?
— Согласно показаниям наших наблюдателей, и этот факт заснят на видео, в последнем раунде японский спортсмен произнес ответ прежде, чем тот высветился на экране калькулятора. Это может означать только одно — нечестную игру. Он заранее выучил все ответы!
Кто бы мог подумать! Какой позор для Японии! Но теперь, выходит… я — победитель?!
— Ввиду того, что противник выбыл с состязания, победителем объявляется…
Да, я победил. Чемпионат мира по математике закончен. А если товарищи не подведут и сумеют без ошибок напечатать свои тридцать знаков, то и в командном зачете по чистописанию нам золото обеспечено.
* * *
— Нy хорошо! — насмешливо скривив губы, произнес вампир. — Ты меня победил, поймал и даже смог связать. А дальше-то что? У тебя нет при себе ни осинового кола, ни серебряных пуль. Как ты собираешься убить то, что и так давно уже умерло?
— Не факт, — ответил герой. — Ты подаешь признаки жизни, а значит, надежда еще есть.
Он взвалил связанного вампира на плечо и поволок в реанимацию.
иван иванович дурак
Змей Горыныч пристально посмотрел на богатыря.
— Как, говоришь, тебя зовут?
— Иванушка.
— А Иван Дурак тебе не родственник?
— Это я и есть, — сдержанно ответил богатырь. — Иван Иванович Дурак.
— Иванович? Так твой папаша тоже Иван?
— Ну да…
— Братишка! — восторженно завопил Змей, облапил богатыря и расцеловал его троекратно. — Вот радость-то! А уж папа-то как обрадуется!
— Ну ты чего?! — задергался Иванушка. — А ну пусти! Я с тобой драться пришел, а не целоваться. Какой я тебе, к чертям собачьим, братишка?
— Двоюродный, — охотно пояснил Змей. — Я ведь Горыныч. Наши отцы еще лет тридцать назад побратались: твой Иван и мой Горыня. Усыня нам письма пишет, у него дочка, а Дубыня с сыновьями каждое лето приезжает. Только вас, Дураков, нам пока не хватало.
— Погоди… — нахмурился Иван Дурак. — Горыня — он же вроде человек был? А ты, извини уж за прямоту, все-таки змей?
— А я в мамочку пошел, — гордо сообщил Горыныч. — Мамочка у меня та еще змея, другой такой поди сыщи! Уж тут мой папаша твоего обскакал!
отцы vs дети
— Погоди минутку! — остановил герцог народного мстителя. — Повтори, что ты только что сказал?
— Я сказал тебе свое имя, и чтобы ты приготовился к смерти, — повторил народный мститель. — А теперь…
— Сынок! — закричал герцог. — Здравствуй! Что же ты раньше молчал? Я ведь твой отец!
— Врешь, поди? — усомнился мститель.
— Да ты на лицо, на лицо посмотри, — герцог снял черную маску. — Ты же вылитый я!
— Да, точно, — пригляделся мститель. — И родинка у тебя есть?
— Вот, — герцог закатал рукав.
— Папа! — мститель отбросил меч и обнял герцога. — Здравствуй, папа! Наконец-то я тебя нашел!
— Я тоже очень рад, — признался герцог. — Но объясни мне, сынок, что означает этот твой маскарад? Зачем ты вламываешься в мой замок с оружием? Разве нельзя было просто постучать?
— Нет, папа, это ты мне объясни, — мститель отстранился от отца и подобрал свой меч, — почему ты обманывал меня все эти годы? Почему оставил у чужих людей и велел говорить, будто я сирота?
— Чтобы ты вырос героем, сынок, — объяснил герцог. — У героев никогда не бывает семьи, спроси кого хочешь.
— Да, я знаю, — кивнул сын. — Чтобы они не мешали сражаться с мировым Злом. Кстати, папа, — он нахмурился, — что касается мирового Зла. Я ведь здесь по делу.
