Инквизитор — это инструмент истины. Острозаточенный и безжалостный инструмент. Он суд в одном лице — прокурор, обвинитель, присяжные, а заодно и палач, приводящий приговор в исполнение. Ему решать, кого судить, а кого миловать. Приговор обжалованию не подлежит, никаких отсрочек и волокиты. Точка.
После выпуска отправляешься, куда распределит начальник спецшколы.
Служба инквизитора нелегка. Сегодня здесь, а завтра там. В особенности если начальство решит, что засиделся на месте, пошлет куда-нибудь за тридевять земель наводить порядок и карать. А посылают часто. Чаще, чем хотелось.
Молодому инквизитору, вдохновленному первыми успехами и уже почти готовому сигануть без оглядки с трамплина под названием «самостоятельность», старшие товарищи по Корпусу исподволь напоминали не забывать о паре вещей. А некоторым особенно одаренным и самоуверенным говорили в лоб без всяких обиняков.
Как не просто выжить, а победить, когда рядом с тобой нет старшего товарища? Конечно, никто не указывает, что делать, но давить авторитетом — это плюс. Но, с другой стороны, и помощи ждать неоткуда — минус. И самое главное — не переоценивать свои силы. Лучше отступить, если позволяет обстановка, и нанести новый удар, когда его не ждут. Нанести его в самый неподходящий момент для противника и удобный для инквизитора. Главная задача — это не героически погибнуть, а уничтожить богопротивное существо. Надо действовать в лоб, безо всяких тактических уловок? При напролом, круша все и всех на своем пути! Надо сидеть в болоте несколько суток, изображая неприметную кочку и пуская пузыри, как жаба? Сиди. Зрелищность в исполнении приказа не нужна. Жертвенность приветствуется, но в разумных пределах. Главное — видеть цели и верить в себя.
Инквизиторов для царской, а теперь советской России и Рабоче-крестьянской Красной армии готовили в закрытом спецучреждении в глухом сосновом бору под Петроградом. Так было при царской власти. Так оставили и при Советах. Подальше от любопытных глаз и в то же время под рукой у тех, кто правил Россией сейчас. Никаких монастырей. Ни-ни, опыт средневековой Испании не стали перенимать. Все знают, чем это закончилось. С нечистью не смогли справиться и тут же переключились на безобидных мирных обывателей. Засучив рукава ряс, потащили сограждан на костры из плохо просушенных дров. Медленно горят, продлевая мучения жертв и растягивая зрелище аутодафе. Как следствие, трепет и преклонение. Таких козырей Корпусу инквизиторов никто не собирался давать по доброй воле в наши дни. Это пусть за границей думают, что в России полно дураков и нет дорог.
Спецучилище при царе стало называться спецшколой при большевиках, но суть от этого не поменялась. До 1917 года специфическое учебное заведение стояло на балансе Министерства обороны царской России и обеспечивалось по нормам довольствия как пехотное юнкерское училище. После его закрепили за Наркоматом внутренних дел. Оно никогда не оставалось без опеки и пригляда государства, впрочем, как и его выпускники.
Сами выпускники спецшколы Корпуса инквизиторов называли между собой свою альма-матер Конторой. С большой буквы: без сентиментального сюсюканья, но с почтением. Три года изнурительной муштры и изматывающей зубрежки, с перерывом на сон и прием пищи. Не на еду, а именно на прием пищи. Кулинарными изысками никто не баловал неофитов. Плоть — ничто, дух и воля — все. Это накладывало отпечаток на характер и формировало особый взгляд на окружающий мир. Так снайпер смотрит на все как бы сквозь прицел, автоматически внося поправки на ветер и влажность, чтобы пуля попала в цель. Все ходящее, ползающее, летающее и плавающее для него не живые существа, а лишь мишени. Его задача — поразить их точно и быстро. При этом потратить как можно меньше патронов. Один выстрел, одна цель. А лучше две, но это в идеале, за гранью возможного. Аким лично знал людей, которым это удавалось.
К спецшколе вела единственная дорога, по обе стороны искусственно заболоченная при помощи вырытых каналов. Небольшой островок посреди рукотворного болота. Строили вдали от людей и посторонних глаз, пока Петр I не решил построить Санкт-Петербург всего в трех десятках верст. Соседство быстро растущего города и оплота Корпуса не мешало друг другу.
На поверхности здание спецшколы было выстроено квадратом. В одном помещении учебные аудитории, спальни, тир, столовая, арсенал, спортзал с бассейном, штабное помещение. Под землей на нижних этажах тюрьма для тех, кому решили сохранить жизнь на время, лаборатории и множество других заглубленных помещений и отнорков. О том, что там находится, инквизиторы не любили говорить. Все, что тебе положено знать, зависит от ранга.
Глубже всего было надежно укрыто хранилище, в котором находились архив и библиотека. В хранилище находилось одно из самых полных собраний, связанных со всем, что касалось реальных, забытых и вымышленных тварей потустороннего мира. В самом дальнем закутке архива в закрытых железных шкафах хранились закурапии с отметками на титульном листе красным шрифтом: «Хранить вечно. Помнить всегда». Свободный доступ к спецстеллажам под замком в хранилище был разрешен лишь Старшим братьям, а всем остальным только с разрешения одного из них.
В свое время Аким Поплавков провел немало времени в спецархиве. Кандидатам в инквизиторы не возбранялось проводить свободное от занятий время среди пыльных стеллажей, на которых было тесно от фолиантов в кожаных переплетах и гримуаров, тисненных золотом пентаграммами и абрисами диковинных зверей. Хватало старинных свитков с разноцветными печатями, свисающих на витых шнурах, и хрупких папирусов, для надежной сохранности вставленных под стекло в дешевых рамочках. Главное — содержание, а не оформление. Никто не собирался вешать их на стену как украшения. Все для пользы общего дела. Стеллажи уходили бесконечными рядами, теряясь под низким сводом подземного хранилища. Допуск в спецархив говорил о приобщении к тайне Корпуса и был негласным признаком доверия. Смотри, ты еще не инквизитор, а лишь кандидат, но ты с нами. Когда ты станешь полноправным членом Корпуса — лишь вопрос времени и твоего старания и умения. Посвящение в члены Корпуса инквизиторов и присвоение ранга накладывали почти одни обязанности, но имели и свои привилегии.
Ответственность немыслима без власти, а у любого бойца Корпуса, в свою очередь, есть свои плюсы в обществе — власть…
Инквизиторы цепко держались за свой клочок земли. Здание школы больше походило на цитадель. Пятиэтажный четырехугольник надежно отгородился от окружающего мира. На первых двух этажах вообще не было окон. На других этажах они больше напоминали бойницы. Внутрь вели глухие ворота, окованные стальными листами. Если надстроить по углам зубчатые башни, то получится ни дать ни взять средневековый замок. Здесь превыше всего ценились верность и надежность. К смерти относились без почтения, а жизнь уважали до тех пор, пока она не мешала выполнять задание. Все рано или поздно умрут, когда придет время. Надо лишь дождаться этого мига. Корпус инквизиторов умел хранить тайны.
Штаб-квартира Корпуса находилась в здании спецшколы. Возглавлял ее один из Старших братьев по имени Лазарь, он же по совместительству и начальник школы. Два в одном. То, что инквизитор занимает две должности, никого в Ордене не смущало. Одна из традиций, пришедшая из тех времен, когда потери инквизиторов не успевали восполняться новыми кадрами. Корпус знавал и расцвет, и тяжелую годину. Из всех передряг он пока выходил как птица Феникс. Отряхнулись, почистили перышки от пепла — и за работу.
