Подойдя к пещере целительницы, Ежевика увидел вылезающего из кустов Уголька. Надорванное ухо серого воина было густо обмотано паутиной, белесые заплатки виднелись также на его боках и передней лапе.
— Ты в порядке? — спросил Ежевика.
— Да, спасибо, — не глядя на него, процедил Уголек и отошел на край поляны, где Долголап с Бурым расчищали участок от порванных плетей ежевики.
На каменном выступе перед входом в пещеру целительницы, на подстилке из свежего папоротника спал Березовик. Этой ночью маленький оруженосец племени храбро сражался с барсуками, прикрывая свою мать и Ромашку с котятами, которые убегали по укромной тропе из оврага. Ободранные барсуками задние лапы малыша были обложены календулой и крепко обмотаны паутиной. У Ежевики даже глаза защипало от резкого запаха разжеванных в кашицу цветов.
На другой стороне утеса растянулся Сероус. Услышав шаги Ежевики, серый кот поднял голову и сонно моргнул.
— Привет, Ежевика, — зевая, протянул он. — Все в порядке?
— Скоро будет совсем хорошо. Как твоя лапа?
— Не сломана, слава Звездному племени. Просто вывих. Листвичка вправила ее на место. — Он сонно замурлыкал и закрыл глаза.
Из пещеры показалась Яролика с полной пастью целебных трав. Кивнув Ежевике, она наклонилась и быстро обнюхала Сероуса с Березовиком.
— Все хорошо, — довольно проурчала она, не вынимая травы из пасти. — Ежевика, когда Листвичка вернется, скажи ей, что я понесла календулу Бурому. Он не может отойти от Медуницы, поэтому занялся восстановлением детской.
— Хорошо.
Ежевика уселся возле спящих и стал терпеливо ждать Листвичку. Вскоре целительница появилась в сопровождении Огнезвезда. Она быстро осмотрела Ежевику и как следует вылизала ссадину на его плече.
— Это единственная серьезная рана. Придется каждый день осматривать ее, понял? Подожди, сейчас я принесу тебе календулы, — проговорила она и вдруг застыла, устремив взгляд куда-то за границу лагеря. Потом с шумом вздохнула, передернула плечами и скрылась в расщелине скалы.
— С ней все будет в порядке? — тихо спросил Огнезвезда Ежевика. — Ведь никто из нас не может вылечить целительницу!
— Я попрошу Белку присматривать за ней.
Листвичка вернулась с листьями календулы и принялась деловито разжевывать их в кашицу.
— Последние запасы на исходе, — прошамкала она, не переставая работать челюстями. — А ведь завтра раненым понадобятся свежие листья!
— Я позабочусь об этом, — пообещал Огнезвезд. — Кстати, Ежевика, ты не мог бы взять это на себя? Найди кого-нибудь поздоровее и сбегайте за листьями.
— Хорошо, Огнезвезд, — кивнул полосатый воин.
Выходя от Листвички, он заметил возле воинской палатки серую шерсть Урагана.
— Пожалуй, на сегодня хватит, — пробасил серебристый воитель. — Мы убрали самые колючие ветки, постелили свежий мох. Конечно, тут все перевернуто, но спать вполне можно.
— А ты? — спросил Ежевика.
— У нас с Речушкой сил хоть отбавляй! Будем до рассвета стеречь ваш сон.
— Спасибо вам.
Ежевика почувствовал, что вот-вот упадет. Только теперь он понял, до чего устал. Он погладил Урагана хвостом и, пошатываясь, забрался в палатку. Возле самого ствола оставался небольшой клочок земли, как раз достаточный для измученных котов, слишком уставших, для того чтобы обращать внимание на неуют и тесноту. Уголек с Долголапом уже спали, а лежавшие рядом Дым с Тростинкой сонно вылизывали друг друга. Ежевика кивнул им и повалился в мох. Не успел он закрыть глаза, как сон черной волной накрыл его с головой.
Глава III
Листвичка с трудом приоткрыла слипающиеся глаза. Она лежала посреди поляны возле тела Пепелицы. Рядом, уткнувшись носом в серую шерсть погибшей, свернулся Огнезвезд. Полузакрыв глаза, он погрузился в воспоминания о целительнице, которая когда-то была его первой ученицей. Небо над оврагом уже окрасилось молочной бледностью приближающегося рассвета.
Листвичка приоткрыла пасть, чтобы в последний раз вдохнуть любимый запах наставницы, но не почувствовала ничего, кроме дыхания смерти. Она пришла сюда лишь после того, как осмотрела всех раненых, но как только прилегла возле Пепелицы, тут же провалилась в сон. «Я даже не смогла как следует проводить тебя!» — в отчаянии подумала Листвичка.
Из головы у нее не шел сон, увиденный во время путешествия с Грачом. В этом сне Пепелица ужасно кричала, погибая под лапами огромного барсука. «Я должна была остаться здесь», — снова и снова думала Листвичка, и чувство вины острее барсучьих когтей терзало ее сердце.
Но, даже вернувшись в лагерь, она думала только о Граче. О том, как светились его глаза, когда он впервые признался ей в любви. О боли, прозвучавшей в его голосе, когда он понял, что сердце ее осталось в лагере Грозового племени и никогда не принадлежало ему целиком. Выбор был тяжелым, но в конце концов Листвичка понята, что ее место здесь, в каменном карьере. Она отказалась от Грача, а потом потеряла и Пепелицу. Теперь у нее не осталось ничего, кроме долга перед племенем.
Листвичка встала и выгнула онемевшую спину, стараясь не потревожить отца, погруженного в свои мысли. Оглядевшись, она увидела сторожившего воинскую палатку Урагана и Речушку, зорко охранявшую вход в лагерь. Постепенно стали просыпаться остальные Грозовые коты. Бурый высунул нос из детской и тут же снова юркнул в заросли ежевики. Следом за ним из палатки воинов выбрались Дым с Ежевикой.
Очень скоро подойдут старейшины, чтобы вынести из лагеря тела Пепелицы и Сумрака. Листвичка снова наклонилась к Пепелице, прижалась щекой к ее плечу и потерлась о шелковистую шерсть наставницы. Потом закрыла глаза, пытаясь уловить незримое присутствие Пепелицы, но так ничего и не почувствовала.
«Пепелица! Дай мне знак, что ты не покинула меня!»
Листвичка попробовала вообразить, как шагает среди звезд радом с умершей наставницей, но во всем огромном небе не было и следа знакомого ей с детства запаха Пепелицы. Может быть, Пепелица не простила ей того, что она сбежала из лагеря с Грачом? Неужели отныне она даже во сне никогда не услышит ее голоса?
«Пепелица, прости меня! — беззвучно заплакала Листвичка. — Не покидай меня насовсем!»
Ворчливый голос Долгохвоста прервал ее муки. Открыв глаза, кошка увидела приближавшихся старейшин. Впереди шагала Кисточка, сзади Златошейка вела Долгохвоста.
— Не волнуйся, — говорила Кисточка. — Понесем их все вместе, все втроем.
Огнезвезд поднялся с земли, из-за ран и усталости лапы плохо его слушались. Белолапка выскользнула из полуразрушенной воинской палатки и испуганно огляделась — нет ли где вернувшихся барсуков. Терновник, бывший наставник Сумрака, подошел к мертвому воину и в последний раз коснулся носом его холодной серой шерсти.
— Ты воспитал отличного воина, — тихо сказала Листвичка. — Он погиб, защищая свое племя.
