— Но сама-то ты не веришь в Звездное племя! — не удержалась Листвичка. — Как же ты объясняешь мои сны?
Мотылинка задумалась, подбирая слова.
— Наверное, ты от кого-то услышала про кошачью мяту. Может быть, Белка или Ежевика заметили, где она растет, когда обследовали земли вокруг озера. Ты забыла об этом, но воспоминание вернулось к тебе в виде сна.
Листвичка отлично знала, что никто из котов не рассказывал ей о кошачьей мяте, ведь коты обследовали новые земли в сезон Голых Деревьев, когда никакой мяты и в помине не было!
— Я так не думаю, — вздохнула она. — Но в любом случае я должна была сразу прийти к тебе. А я…
— Мотылинка! — раздался громкий крик Пятнистой Звезды с дальнего края поляны. — Долго нам тебя ждать?
— Бегу! — отозвалась целительница, вскакивая. — Я должна идти.
— Иди по малой Гремящей Тропе прочь от озера, пока не найдешь гнезда Двуногих! — закричала ей вслед Листвичка. — У них в садах ты найдешь все, что тебе нужно.
Но Мотылинка уже растаяла в темноте. Листвичка вздохнула и поплелась в сторону кустов. Она поискала глазами своих товарищей, и вдруг знакомый запах заставил ее оцепенеть посреди поляны. «Грач!»
Она хотела бежать, но серый воин уже заметил ее и сделал шаг вперед. Его стройное тело, слабо освещенное звездами, казалось еще одной тенью на поляне.
— Привет, Грач, — с трудом пролепетала Листвичка. — Как дела в племени Ветра?
— Отлично, — холодно ответил Грач.
Листвичка знала, что это неправда. Она своими глазами видела, что многие воины Ветра не простили Грачу его незаконной любви и попытки покинуть племя.
— Прости, что у тебя неприятности из-за меня… — начала она.
— О каких неприятностях ты говоришь? — с удивлением переспросил Грач. — Я же сказал — у меня все отлично.
Сердце Листвички бешено стучало от близости Грача. Ей было больно слышать его холодный равнодушный голос, но она знала, что Грач так пытается скрыть свое отчаянье.
— Я не хотела заставлять тебя страдать, — прошептала она.
— Мы выбрали преданность своим племенам, — ответил Грач. Голос его звучал ровно и спокойно, но Листвичка чувствовала его прерывистое дыхание. — И лучше нам с тобой больше никогда не видеться.
Она знала, что он прав, но его слова больнее барсучьих клыков рвали ее сердце. Значит, они даже не смогут остаться друзьями?
Грач долгим взглядом посмотрел ей в глаза, а потом, не говоря ни слова, отвернулся и направился к своему племени.
— Прощай, — прошептала Листвичка, но он даже не обернулся.
— Но ты только посмотри на свой бедный хвостик! — причитала Ромашка.
Ягодка закружился по подстилке, пытаясь разглядеть уцелевший обрубок хвоста. Судя по всему, потеря нисколько его не огорчила.
— Я теперь как воин! — хвастливо пищал он. — У всех воинов есть боевые шрамы. Чем больше шрамов, тем храбрее воин!
Ромашка устало закатила глаза.
— Неужели ты не можешь ничего сделать? — в который раз спросила она Листвичку.
— Даже Звездное племя не в силах прирастить оторванный хвост, — виновато вздохнула целительница.
— Я понимаю… Поверь, я очень тебе благодарна за все, что ты для него сделала. Честно говоря, я уже не верила в то, что он выживет. Теперь ему бы еще ума побольше, чтобы не выкинул ничего подобного! Вот тогда бы я могла вздохнуть спокойно.
— Ты ведь все понял, Ягодка? — ласково спросила Листвичка.
Ягодка перестал кружиться по подстилке и поднял на нее сияющие глазенки.
— Я знаю, что плохо сделал, но… В лагере так скучно! Теперь я хочу сходить к озеру!
Ромашка едва не поперхнулась от страха.
— Ты утонешь, если подойдешь к воде!
— Придется подождать, пока станешь оруженосцем, — сказала озорнику Листвичка. — Тогда наставник покажет тебе всю нашу территорию.
Ягодка оглушительно заверещал от восторга.
— А можно, я прямо сейчас стану оруженосцем? А можно, Ежевика будет моим наставником? Он самый сильный, самый умный, я буду его слушаться!
Листвичка весело заурчала. Похоже, ни лисий капкан, ни потеря хвоста нисколько не охладили пыла Ягодки.
— Пока ты еще мал, — заявила она. — А наставников выбирают не котята, а Огнезвезд.
Ягодка разочарованно моргнул, но тут же снова запрыгал по подстилке.
— А можно мне вернуться в детскую? Наверное, Орешинка с Мышонком совсем соскучились без меня! Они даже новых игр придумывать не умеют, честное слово!
Ромашка наклонилась к Листвичке и доверительно шепнула:
— Это чистая правда. Ты даже не представляешь, какой покой царит в детской без этого сорванца!
— Потерпи еще денек-другой, — решила Листвичка. — Тебе надо набраться сил.
Ягодка тут же свернулся клубочком и безуспешно попытался накрыть нос обрубком своего хвостика.
— Огромное тебе спасибо, Листвичка, — поднялась Ромашка. — Грозовому племени повезло с целительницей!
Не успела Ромашка удалиться, как в пещеру вошла Яролика с охапкой кошачьей мяты в зубах.
— Уф! — пропыхтела она, бросая свою ношу перед входом. — Ну и запах, я тебе скажу, — добавила она и, помявшись, спросила: — Ты не возражаешь, если я вернусь к своим обязанностям? Все воины поправились, один Уголек нуждается в ежедневном осмотре. Я тебе больше не нужна, а в племени не хватает лап для охоты и патрулирования.
Листвичка в изумлении уставилась на свою помощницу. Она уже успела привыкнуть к пестрой кошке и давно позабыла свою глупую ревность и обиду. Однако Яролика права — было бы нечестно и дальше удерживать ее возле себя, лишая племя сильной и умелой воительницы.
— Конечно, — пробормотала Листвичка. — Мне будет тебя не хватать, Яролика. Без тебя я бы ни за что не справилась.
Яролика смущенно потупилась.
— Мне было очень приятно тебе помогать, — призналась она. — Я многое узнала и в случае нужды всегда смогу прийти на помощь.
— Спасибо, Яролика.
Проводив свою помощницу, Листвичка занесла кошачью мяту в пещеру и огляделась. Последнее время она была так занята, что совсем запустила свое хранилище, запасы трав и ягод валялись в полном беспорядке.
Вздохнув, Листвичка принялась раскладывать все по местам. Она вспомнила, сколько раз занималась этим вместе с Пепелицей, и едва не завыла от горького одиночества. Даже запаха Пепелицы уже не осталось в пещере, пропахшей травой, камнями и сырой землей. Все было так, словно серой целительницы никогда не было на свете, как будто смерть одной кошки ничего не значила для мира, где главными были лишь целебные травы да знания, передаваемые из поколения в поколение.
