Книга Портрет кудесника в юности, страница 15. Автор книги Евгений Лукин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Портрет кудесника в юности»

Cтраница 15

Те переглянулись.

— Ошибочка вышла, Глеб, — заискивающе сказал полузнакомый. — Подцепились не глядя, ну и…

— Второго раза не будет! — истово заверил другой.

— Не будет, — кивнул Портнягин. — И здесь тоже ничего не будет. Ни бродилок, ни стрелялок. Это нашего клиента сон.

— Какие дела? — с готовностью вскричал полузнакомый, округлив от искренности глаза. — Что ж мы, не понимаем? Раз сонтехника вызвали… Под охраной, так под охраной. Тем более Поликарпыча клиентура…

Несмотря на упоминание отчества старого колдуна, обоих явно страшила не столько астральная разборка с Ефремом Нехорошевым, сколько физическая с Глебом Портнягиным.

— Так мы пойдём… — как бы прося позволения, сказал один — и корсары мозговых извилин попятились, собираясь, судя по всему, сгинуть с глаз долой.

— А ну-ка тормозни! — последовал негромкий оклик.

Оба замерли.

— Канцелярскую кнопку — прощаю… — угрюмо оповестил Портнягин. Чувствовалось, однако, что продолжение ещё последует. Запала тишина. Глеб почесал вздёрнутую бровь — и вдруг махнул рукой. — А, ладно! — решился он. — Пока под охрану не взял… Может, сыгранём разок?

Шутик

С кем ты мне изменяешь, память?

Великий Нгуен

Глеб Портнягин был свято убеждён в том, что свою ученическую тетрадку в приметной клетчатой обложке он бросил по обыкновению на край тумбочки. Теперь её там не наблюдалось.

Многие полагают, будто забывчивость — следствие скверной памяти. Они ошибаются. Забывчивость прежде всего проистекает из неуверенности в себе. Допустим, лезет человек за бумажником и обнаруживает в кармане пустоту.

«Куда же я его дел?» — холодеет один.

«Спёрли!» — мысленно ахает второй.

И даже если потом выяснится, что спёрли-то как раз у первого, а второй по рассеянности сунул кошелёк не туда, сути это нисколько не меняет. Нашёлся в другом кармане? Ну, значит, спёрли, а потом испугались и снова подбросили. Версия, понятно, сомнительная, но, когда речь заходит о собственной правоте, тут уж, согласитесь, не до правдоподобия.

Думаете, почему женщина отлично помнит то, о чём мужчина впервые слышит? Именно поэтому!

Так вот, склеротиком себя Глеб никогда не считал. С младых ногтей, заметив пропажу какой-либо личной вещи, он брал ближних в оборот — и рано ли, поздно ли, но утраченное ему приносили. В крайнем случае, возмещали стоимость.

Сложность, однако, заключалась в том, что, кроме самого Глеба, в узкий, снабжённый бойницеобразным оконцем чуланчик, где он обитал на правах ученика, никто с утра не входил — во всяком случае, из материально оформленных сущностей. Волей-неволей пришлось выдвинуть ящичек, потом открыть дверцу тумбочки и, не найдя в её недрах искомого, испить чашу унижения до дна — заглянуть под топчан.

Под топчаном имелось всё что душе угодно, включая початый ящик водки, принятый позавчера на хранение у склонного к запоям наставника. Не было только тетрадки.

В задумчивости юноша покинул тесное своё обиталище и проследовал в комнатёнку, загромождённую древней мебелью и не менее древней утварью. Старый колдун Ефрем Нехорошев сидел у застеленного газеткой стола, одетый по-домашнему, и сооружал нечто напоминающее лорнет с закопченным стёклышком. Мастерил по заказу. Покосился из-под всклокоченной брови на вошедшего и снова сосредоточился на рукоделии.

— Ефрем, — сердито сказал Глеб. — Ты мою тетрадку брал?

Чародей восторженно хрюкнул. Вообще был смешлив.

— Брал, как же, брал! — с язвительной готовностью подхватил он. — Ошибки исправить… Вдруг запятая где не там стоит!

Срезал, что называется. Продолжать дознание не имело смысла. Даже если и вправду брал, попробуй уличи! Память способнейшего из учеников неизменно пасует перед памятью учителя уже в силу возможной выволочки.

Вторым внимание Глеба привлёк распластавшийся на мониторе серо-белый кот Калиостро. Дрых он там чуть ли не со вчерашнего вечера, что, впрочем, ни о чём ещё не говорило, поскольку алиби у кошек нет и быть не может — в связи с их способностью находиться одновременно в нескольких местах. Специальная литература полна историй о котах с двумя, а то и с тремя хозяевами. Проникнуть в запертое помещение для этих тварей тоже не проблема. Однако с лохматой серо-белой бестией Глеб чуть ли не в первый день своего ученичества заключил пакт о ненападении. Допустим даже, что котяра, рискуя испортить отношения, уволок тетрадку из вредности, но ведь не дальше чуланчика! Сквозь дверь он бы её никак не протащил… А чуланчик Глеб только что обыскал.

Ладно, положим, материальные сущности отмазались. А что с нематериальными? Учёная хыка отваживается выходить из-под койки на долгую прогулку только в безлунные ночи при выключенном свете. Днём её вылазки редки, мгновенны и обязательно связаны с изгнанием нежеланного посетителя, дай ему Бог здоровья, если, конечно, получится. Однако с утра в дом кудесника никто самовольно не вламывался, а тетрадка лежала себе на тумбочке. Стало быть, и на хыку стрелки не переведёшь…

Оставался всего один подозреваемый.

Портнягин приблизился к яростно вращающемуся напольному вентилятору, лишённому шнура и мотора.

— Ефрем, — снова позвал учителя ученик. — А он всё время его крутит или как?

— Барабашка-то? — откликнулся тот, склонив над столом редеющие нечёсаные патлы. — Всё время… Никак сам себя, бедолага, не ухватит. Проворный…

— И с чего его так зациклило?

— А с чего вас перед игровыми автоматами циклит? — с ухмылкой отвечал колдун. — Вот и его с того же… Азарт, Глебушка, азарт! Вся разница: вам-то, слышь, то поспать надо, то поесть, то на работу сходить… А ему ж ничего такого не требуется. Энергетика… — Ефрем выпрямил хребеток, приставил собранный лорнет к правому глазу, посмотрел на дребезжащий подпрыгивающий ветряк и, судя по гримасе, остался доволен изделием. — Поди взгляни…

Глеб подошёл, взглянул. Обычно старикан запрещал ему баловаться приборами астрального видения: сам, дескать, духовное зрение развивай! Вообще держал в ежовых рукавицах… Но тут, конечно, случай был особый: своей работой — да не похвастаться?

Физический мир сквозь закопченное стёклышко был почти не виден. Зато явственно проступил астрал: в частности, увлечённый ловлей собственной пятки барабашка, заодно приводящий в движение лопасти вентилятора. Строго говоря, барабашки четвероруки, но так уж принято выражаться: за пятку, мол, себя ловит.

— Да, круто подсел пацан… — заметил Глеб, возвращая хитроумное, хотя и простенькое устройство. — А домовые к тебе не заглядывают?

— Гоняю я их… — с кислой миной промолвил Ефрем. — Зверушки ничего, забавные, но линяют. И ладно бы физически, а то ведь весь эфирный слой от них в пуху…

— Значит, забредают иногда, раз гоняешь?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация