Тогда И.В. Сталин заявил, что «тот, кто не хочет рисковать, никогда не выиграет войны». И.В. Сталин подчеркнул неизменность позиции СССР по вопросу о будущей границе с Польшей, заявил о желании СССР иметь соседом дружественную Польшу.
И.В.Сталин предложил английской стороне ознакомиться с советскими реактивными установками, что и было осуществлено. В ответ на настоятельную просьбу У.Черчилля, интересовавшегося Кавказом, И.В. Сталин обстоятельно рассказал о советских планах защиты Кавказа. У. Черчилль рассказал И.В. Сталину о плане операции «Торч» («Факел») по высадке союзников в Северной Африке в 1942 году. Передавая свое впечатление на реакцию Сталина, Черчилль писал: «.Русский диктатор быстро и полностью овладел проблемой, которая была новой для него. Очень немногие из живущих людей смогли бы в несколько минут понять соображения, над которыми мы так настойчиво бились на протяжении ряда месяцев. Он все это оценил молниеносно».
О свободе личности
Одной из злободневных проблем была и по сей день остается проблема личной свободы. И здесь в адрес советского времени и политики, и публицисты мечут громы и молнии. В этом отношении принципиален ответ И.В. Сталина 1 марта 1936 года американскому газетному магнату Рою Говарду, упрекавшему Советский Союз за отсутствие личной свободы.
Сталин:
— Вы говорите о том, что для того, чтобы построить наше социалистическое общество, мы пожертвовали личной свободой и терпели лишения. В Вашем вопросе сквозит мысль, что социалистическое общество отрицает личную свободу. Это неверно. Конечно, для того, чтобы построить что-нибудь новое, приходится нагонять экономию, накапливать средства, сокращать временно свои потребности, занимать у других. Если хочешь построить новый дом, то копишь деньги, временно урезаешь свои потребности, иначе дома можешь и не построить. Это подавно справедливо, когда речь идет о том, чтобы построить целое новое человеческое общество. Приходилось временно урезывать некоторые потребности, накапливать соответствующие средства, напрягать силы. Мы так именно и построили социалистическое общество.
Но это общество мы построили не для ущемления личной свободы, а для того, чтобы человеческая личность чувствовала себя действительно свободной. Мы построили его ради действительной личной свободы, свободы без кавычек. Мне трудно представить себе, какая может быть «личная свобода» у безработного, который ходит голодным и не находит применения своего труда. Настоящая свобода имеется только там, где уничтожена эксплуатация, где нет угнетения одних людей другими, где нет безработицы и нищенства, где человек не дрожит за то, что завтра может потерять работу, жилище, хлеб. Только в таком обществе возможна настоящая, а не бумажная, личная и всякая свобода.
Сочетая большевистский размах с американской деловитостью
Говорил И.В. Сталин о необходимости сочетания большевистского размаха с американской деловитостью. В беседе со Сталиным 13 декабря 1931 года немецкий писатель Эмиль Людвиг спрашивал:
— Я наблюдаю в Советском Союзе исключительное уважение ко всему американскому, я бы сказал, даже преклонение перед всем американским, то есть перед страной доллара, самой последовательной капиталистической страной. Эти чувства имеются и в вашем рабочем классе, и относятся они не только к тракторам и автомобилям, но ик американцам вообще. Чем вы это объясните?
Сталин ответил:
— Вы преувеличиваете. У нас нет никакого особого уважения ко всему американскому. Но мы уважаем американскую деловитость во всем — в промышленности, в технике, в литературе, в жизни, никогда мы не забываем о том, что САСШ — капиталистическая страна. Но среди американцев много здоровых людей в духовном и физическом отношении, здоровых по всему своему подходу к работе, к делу. Этой деловитости, этой простоте мы и сочувствуем. Несмотря на то, что Америка — высокоразвитая капиталистическая страна, там нравы в промышленности, навыки в производстве содержа нечто от демократизма, чего нельзя сказать о старых европейских капиталистических странах, где все еще живет дух барства феодальной аристократии.
Людвиг:
— Вы даже не подозреваете, как вы правы. Сталин:
— Как знать, может быть, и подозреваю. Несмотря на то, что феодализм как общественный порядок уже давно не существует в Европе, значительные пережитки его продолжают присутствовать и в быту, и в нравах. Феодальная среда продолжает выделять и техников, и специалистов, и ученых, и писателей, которые вносят барские нравы в промышленность, в технику, науку, литературу. Феодальные традиции не разбиты до конца.
Этого нельзя сказать об Америке, которая является страной «свободных колонизаторов», без помещиков, без аристократов. Отсюда крепкие и сравнительно простые американские нравы в производстве. Наши рабочие-хозяйственники, побывавшие в Америке, сразу подметили эту черту. Они не без некоторого приятного удивления рассказывали, что в Америке в процессе производства трудно отличить с внешней стороны инженера от рабочего. И это им нравится, конечно. Совсем другое дело в Европе.
Ялта 1945 года
2 февраля 1945 года в Крым специальным поездом прибыли И.В. Сталин и В.М. Молотов и сразу направились в свою резиденцию.
Точно в назначенный час в воздухе показался четырехмоторный «Си-54», на борту которого находился У. Черчилль. Он обошел строй почетного караула. Кадры кинохроники запечатлели, как тучный английский премьер внимательно вглядывался в глаза советских воинов, словно пытался разгадать, что они за люди, откудау них такое мужество. У. Черчилля встречали В.М. Молотов и другие официальные лица.
Затем совершил посадку американский воздушный лайнер. С помощью специального лифта-кабины Ф. Рузвельта спустили на летное поле. Два рослых солдата бережно перенесли его в «Виллис», в котором он медленно объехал строй почетного караула. Американского президента приехал встречать У. Черчилль. С советской стороны Ф. Рузвельта встречали В.М. Молотов и другие члены делегации.
И.В. Сталин был в Ялте, но ни английского премьера, ни американского президента не встречал.
Говорили, что Черчилль и Рузвельт были недовольны отсутствием Сталина при встрече. Черчилль якобы сказал Рузвельту: «Выразите маршалу наше неудовольствие, гостей принято встречать».
При встрече с Рузвельтом Сталин дал понять, что с его стороны этот жест не случаен: вы, союзники, столько лет тянули с открытием второго фронта, теперь приехали, когда Советский Союз не столь уж и нуждается в вашей помощи, один может справиться с фашистской Германией, тем самым еще и вам, союзникам, оказать помощь. Красная Армия была в 60 километрах от Берлина.
И Рузвельт, и Черчилль больше этого эпизода не касались.
За польшу дрался, как лев
После освобождения Польши от фашизма вопрос стоял ребром: каким должно быть это государство? Советский Союз тогда отвечал однозначно: Польша должна быть дружественной ему. Ответ, который давали западные союзники, гласил: Польша должна остаться такой, какой была до войны, и по существу, продолжать следовать в фарватере капиталистических стран.
