Он заметил трех служащих, одетых в цвета магазина, то есть в сине-желтые цвета шведского флага, как сари красотки-шведки, подававшей курицу тандури в его мечтах. Но похоже, все они были заняты с другими покупателями. Тогда он подошел к одному из них и стал ждать своей очереди.
Продавец, на котором он остановил свой выбор, был толстым и лысым, в очках в зеленой оправе, такой типаж легко определить с трех вопросов в игре «Отгадай, кто это». Он трудился за компьютером, время от времени поднимая голову и глядя на двух стоящих перед ним покупателей, а затем снова погружался в созерцание экрана. Через несколько минут он вырвал из принтера лист бумаги и протянул его паре, те удалились быстрыми шагами, вполне удовлетворенные, спеша рассказать друзьям, что Жан-Пьер Кофф
[5]
теперь работает в ИКЕА и только что продал им шкафчик для обуви.
Убедившись, что продавец говорит по-английски, Аджаташатру спросил его, выставлена ли последняя модель кровати с гвоздями «Kisifrötsipik». В подтверждение своих слов он достал из кармана пиджака клочок бумаги, развернул его и протянул продавцу.
Это была цветная фотография кровати для факиров из натуральной шведской сосны трех оттенков, с регулируемой высотой гвоздей (нержавеющих). Страница была вырвана из каталога ИКЕА 2012 года, изданного тиражом 198 миллионов экземпляров во всем мире, иначе говоря, в два раза превышающим тираж Библии.
Предлагались разные варианты: двести гвоздей (очень дорого и очень опасно), пятьсот гвоздей (доступно и удобно) и пятнадцать тысяч гвоздей (дешево и, как ни странно, очень удобно). Лозунг над кроватью гласил «Для острых ночных ощущений!». Цена 99,99 евро (за модель с пятнадцатью тысячами гвоздей) была написана крупными желтыми буквами.
– У нас на складе больше нет такой модели, – объяснил на безупречном английском Жан-Пьер Кофф, продавец из отдела мебели, похожей на ящики для перевозки персиков. – Перебои с поставкой.
Увидев, что собеседник изменился в лице, он поспешил добавить:
– Но вы всегда можете ее заказать.
– Сколько это займет времени? – спросил индиец, взволнованный тем, что предпринял путешествие впустую.
– Можете получить ее завтра.
– Завтра утром?
– Завтра утром.
– В таком случае по рукам.
Довольный тем, что клиент удовлетворен, служащий коснулся пальцами клавиатуры:
– Ваше имя?
– Мистер Кауравы (произносите:
коровы). Аджаташатру, пишется, как слышится.
– Ну просто как корове седло! – пробурчал продавец, столкнувшись с трудностями орфографии. Скорее из лени, чем для удобства заполнения, он поставил в клеточке Х, пока индиец спрашивал себя, откуда европейцу известно его второе имя, Пател.
– Значит, специальная кровать для факиров с гвоздями, модель «Kisifrötsipik» из натуральной шведской сосны, с регулируемой высотой гвоздей (нержавеющих). Какой цвет?
– А что вы можете предложить?
– Красный – пума, голубой – черепаха и зеленый – дельфин.
– Как-то я не вижу соответствия между цветами и животными, – признался Аджаташатру, который действительно не видел между ними соответствия.
– Это не в нашей компетенции. Это маркетинг.
– Хорошо, тогда красный – пума.
Продавец снова с остервенением застучал по клавишам:
– Так, вы сможете забрать ее завтра после десяти утра. Что-то еще?
– Хм, да, маленький вопрос из чистого любопытства. Как так получается, что модель с пятнадцатью тысячами гвоздей в три раза дешевле, чем кровать, где всего двести гвоздей, которая к тому же куда опаснее?
Продавец посмотрел на него поверх очков, словно не понял вопроса.
– Мне кажется, вы не совсем поняли мой вопрос, – продолжал факир. – Какой идиот купит более дорогую, менее удобную и гораздо более опасную в употреблении кровать?
– Если бы вы целую неделю вбивали пятнадцать тысяч гвоздей в пятнадцать тысяч дырочек, размеченные на доске, вы не стали бы задавать этот вопрос, мсье, и уверяю вас, вы пожалеете о том, что не купили модель на двести гвоздей, разумеется более дорогую, менее удобную и более опасную. Вот увидите!
Аджаташатру согласился и достал из бумажника банкноту в 100 евро, следя за тем, чтобы была видна только напечатанная сторона. Он убрал невидимую резинку, поскольку на этот раз собирался расстаться с купюрой навеки. Миссия подходила к концу. Здесь и сейчас.
– Платят не здесь, мсье. В кассе внизу. Заплатите завтра. Всего сто пятнадцать евро и восемьдесят девять центов.
Аджаташатру упал бы без чувств, если бы в этот момент не вцепился в листок бумаги, который, улыбаясь, протягивал ему продавец.
– Сто пятнадцать евро и восемьдесят девять центов? – спросил он в ужасе.
– Девяносто девять евро и девяносто девять центов – это было специальное предложение, оно действовало до прошлой недели. Смотрите, здесь написано.
Произнеся это, продавец указал пальцем, похожим на сосиску, на строчку мелким шрифтом, не больше муравьиной лапки, в самом низу страницы каталога.
– А-а-а… – Мир индийца рухнул.
– Вот. Надеюсь, вы довольны обслуживанием. В этом случае поделитесь своим опытом с другими. Если не довольны, тогда не стоит утруждать себя. Благодарим за покупку.
Сказав это, юный Кофф, который счел, что разговор закончен, обратил свое мясистое лицо и зеленые очки цвета дельфин к женщине, стоявшей в очереди за Аджаташатру:
– Добрый день, мадам, чем могу быть полезен?
Факир посторонился, чтобы пропустить даму вперед. Он в волнении рассматривал свою банкноту в 100 евро, спрашивая себя, каким образом он сможет раздобыть к завтрашнему утру, точнее, к десяти часам недостающие 15 евро и 89 центов.
* * *
На большом щите, стоявшем возле касс, Аджаташатру мог прочесть, что магазин закрывается в 20 часов по понедельникам, вторникам и средам. Поэтому, увидев, что пластиковые часы «Swatch» на руке корпулентной блондинки показывают 19.45, решил снова вернуться в отдел спален.
Едва он успел, украдкой оглядевшись по сторонам, юркнуть под одну из кроватей, радующих глаз яркими психоделическими цветами, как из громкоговорителей раздался механический женский голос. Индиец подскочил и, несмотря на то что находился в лежачем положении, со всего маху ударился головой о деревянные перекладины основания кровати, на которых лежал матрас. Он никогда раньше не думал, что из горизонтального положения тоже можно подскакивать.
Факир напряг все свои чувства и вообразил, как снайперы, расположившиеся на шкафах, уже направили винтовки с оптическим прицелом в направлении кровати «Birkeland», под которой он прятался, а франко-шведская боевая группа спортивным шагом движется в его сторону, чтобы окружить кровать. Сердце билось у него в груди в ритме музыки к фильмам Болливуда. Он отколол булавку от галстука, расстегнул воротник рубашки, чтобы легче было дышать. Конец его приключения уже не за горами. Но прошло несколько минут, а никто не появлялся, никто его не искал, и он заключил, что голос из громкоговорителя просто объявлял о закрытии магазина.
