Когда в две тысячи девятом году мой контракт подошёл к концу, Самусев, потирая потные ручонки, отправил в таможенное управление лживую характеристику на меня, увенчанную лицемерным выводом, что, несмотря на безусловные заслуги, заключение контракта с Андреем Сергеевым на новый срок является нецелесообразным. Дяденьки из управления, каждого из которых заботила только своя собственная побитая молью шкурка, механически проштамповали пасквиль Самусева, и полковник таможенной службы Андрей Александрович Сергеев превратился в полковника таможенной службы в отставке.
Двадцать лет, а это, на минуточку, практически полжизни, проведённые в таможне, наложили на меня совершенно неизгладимый отпечаток. Он заключался в том, что я напрочь потерял и без того эфемерную квалификацию экономиста, а также не приобрёл никакой новой. Ребята, кладущие жизни на таможенное оформление грузов, после неминуемого увольнения, находили себе новую работу довольно быстро. Их с удовольствием брали декларантами в брокерские конторы. Ну, если, конечно, они не успевали к моменту ухода купить собственную. Я же все прошедшие годы трудился на неблагодарной ниве битвы с убывающими-прибывающими авиапассажирами, туристами, челноками и командировочными. В брокерской конторе мой опыт вряд ли мог пригодиться…
Первую неделю после увольнения я пил. Мне настолько понравился этот процесс, что и последующую неделю я собирался провести точно так же. Жена, как не удивительно, придерживалась иного мнения. В один прекрасный момент, отобрав у меня бутылку коньяка, она прозрачно намекнула, что депрессия депрессией, но неплохо бы подумать о трудоустройстве. Я ответил, что думать о трудоустройстве, да и вообще думать, в ближайшее время не в состоянии. После непродолжительной дружественной беседы, я был грубо загнан в душ, а на следующий день отправлен к обшарпанному газетному ларьку, раскинувшему свои бумажные щупальца у метро. Суетливо оглядываясь, я приобрёл по пути пару банок светлого пива и притулился на покосившейся лавочке у примыкающей к ларьку пятиэтажки. Недорогие купленные мною газеты пестрели заманчивыми объявлениями о работе. Кто там только не требовался. Слесари, монтажники, сварщики… Рабочие профессии я отбросил сразу же. Дело здесь было не в неуважении к грубому физическому труду, а в уже упомянутом выше моём телесном недостатке. Так же меня не заинтересовал номинальный директор фирмы с оплатой 1000 рублей в день. Причём требовался этот персонаж максимум на неделю. Ага, подумал я, фирму открыли, фирму закрыли — получите деньги и небольшой срок. Хорошая работа для бомжей. Подиректорствовал, выпил, в тюрьму. Романтика, как говорил один незабываемый киноперсонаж. Сторожей с охранниками я тоже пропустил — не время, оставлю на крайний случай. Больше всего меня заинтересовала страница с объявлениями о работе в офисе. Так и было указано — работа в офисе. Предполагаемый доход поражал — от 30 000 до 60 000, от 85 000 до 93 000 и даже 67 360 рублей. 93 000 рублей? Наверное, врут, подумал я. Заманивают. Но тысяч пятьдесят-то заработать не проблема! Так что же это за работа? Может надо кого-то грохнуть? Тогда при чём здесь офис? Пробежав глазами пару десятков таких объявлений, я сразу отбросил те, где в соискатели вакансии приглашались Козероги или Овны. Люди, подбирающие сотрудников по знакам Зодиака, доверия не вызывали. В голове сразу возникали образы экзальтированных тёток постбальзаковского возраста, думающих не о бизнесе, а об устройстве своей личной, доселе не шибко богатой на события, жизни. Ага, вот! Подполковник в отставке приглашает в свой бизнес серьёзных, вдумчивых людей. Предпочтение — военным пенсионерам. Достойная оплата труда. Мобильный телефон и имя — Константин Георгиевич. Я отхлебнул пива, достал из кармана трубку, набрал номер.
— Константин Георгиевич? Я по объявлению…
— Очень приятно. Представьтесь, пожалуйста.
— Андрей Александрович.
— Сколько вам лет?
— Сорок четыре.
— Замечательно! — казалось, Константин Георгиевич не один год ожидал именно моего звонка. — Ваше последнее место работы?
— Авиационная таможня. Полковник таможенной службы в отставке, — чего уж скромничать.
Константин Георгиевич захлебнулся от восторга.
— Просто отлично! Сможете завтра подойти на собеседование? Часов в десять утра?
— Может, пару слов о моих непосредственных обязанностях?
Голос Константина Георгиевича поскучнел:
— Все подробности на собеседовании. При личной встрече.
Не иначе, что-нибудь типа внешней разведки, решил я. Записав адрес прямо на газете, я отключил телефон и присосался к банке с пивом…
На следующий день, несмотря на июльскую жару, я облачился в парадный костюм и выехал на своём дорогом автомобиле (остатки таможенной роскоши) по указанному адресу. Бизнес-центр на Сенной площади меня приятно поразил. Солидный дом, удачное месторасположение. Всё прямо-таки дышало успехом. Немного смущало, что грустный охранник на входе ничего не слышал ни о каком Константине Георгиевиче. Ерунда, у меня же есть его телефон!
— Вы уже приехали? — Константин Георгиевич источал радушие. — Арку видите? Заходите во двор… Слева железная дверь… Да, без табличек. Звонок видите? Звоните, вам откроют.
Точно, тайная организация. Или масонская ложа. В любом случае, тут явно пахнет деньгами. С трудом поднявшись на пятый этаж (пора бросать курить!) я попал в предбанник, заполненный небогато одетыми мрачными людьми.
— Вы к кому? — подскочила ко мне дама в мятой кофточке, на которой посредством английской булавки был пришпилен бейджик с надписью «адменистратор». Именно так — «адмЕнистратор».
— К Константину Георгиевичу.
— Заполните анкету, — дама энергично сунула мне в руки лист сероватой бумаги.
Я обратил внимание, что мрачные люди вокруг держат в руках такие же листки. В углу два таджика делали судорожные попытки перевести содержимое анкеты на понятный им фарси. Заполнение так называемой анкеты, составленной из убогих вопросов, заняло у меня минуты две. Запах денег постепенно улетучивался. Дама, вырвав из моих рук бумажку, скрылась за ближайшей дверью и через минуту появилась вновь.
— Андрей Александрович? Проходите.
Окружающие уставились на меня с нескрываемой ненавистью. Немудрено, все мы здесь конкуренты. А место, видать, одно!
Я открыл дверь. Перед моими глазами нарисовалась слабо освещённая большая комната с давно не видевшими свежей покраски стенами. По всему периметру её были установлены одинаковые коричневые столы, за которыми сидели мужчины и женщины, проводившие собеседования. Никакой оргтехники, присущей офисам фирм, в которых мне доводилось бывать ранее по различным поводам, я не заметил. Навстречу мне уже спешил невысокий седой мужчина в потёртом пиджачке цвета «маренго». Его плечи густо усыпала перхоть. На лацкане свободно болтался латунный значок в виде какого-то бегемота с крыльями.
— Андрей Александрович? Прошу присаживайтесь!
Я пристроился на колченогом стуле, предложенном работодателем. Константин Георгиевич взгромоздился напротив и углубился в чтение анкеты. Пока он изучал мои каракули, я незаметно огляделся. Вокруг за девственно пустыми столами сидели похожие на нас парочки, что-то оживлённо обсуждая. Со всех сторон до меня доносилось:
