Леша, в свое время отбарабанивший два года на малолетке и четыре на «взросляке», одевался исключительно в гражданку, предпочитая свитера, фирменные джинсы и кроссовки. В казарме Леша устраивал церемонии с элементами театрализации. Возьмем, скажем, утреннее пробуждение. На этот случай существовал строго разработанный ритуал, видимо, слизанный из практики средневекового королевского двора. Один «придворный» свешивал на пол Лешины ноги, другой — помогал подняться, третий — подсовывал тапочки, четвертый произносил: «Доброе утро, Алексей Геннадьевич!». Затем «королю» подносили тазик с теплой водой и Леша сидя умывался. Затем Лешу здесь же брили, протирали харю лосьоном и одевали. Одновременно «мажордом» объявлял, сколько Леше осталось до дембеля и пел дембельские песенки. Бережно поддерживаемый под руки, Леша вставал, и на этом сложный процесс заканчивался — передвигался Леша уже без посторонней помощи.
Громилы с хлеборезами
Как-то, после сравнительно долгого перерыва, Полторацкий в очередной раз наведался в стройроту. Дело было после отбоя, часов в одиннадцать. Обычно в это время рота жила полной жизнью: смотрела телевизор, рубала, пела, играла. На этот раз в кубрике стояла мертвая тишина и свет был погашен, что Полторацкого удивило. Гоша включил свет и весело проорал:
— Вы чего это залегли, суслики? Устали от непосильного труда в сфере капитального строительства? Подъем! Леха, вставай, в теннис сыграем!
В ответ в Полторацкого был запущен сапог. Вслед за сапогом прилетела громкая ругань, составленная из наиболее оскорбительных русско-кавказских ругательств. Игорь пошел на шум. Навстречу ему выскочил незнакомый рослый кавказец с тонкими усиками, массивными кулаками и недобрыми намерениями. Полторацкий коротким ударом отбросил агрессора далеко назад, но тут же с коек как по команде соскочило сразу несколько человек и кинулись на Игоря. Гоше пришлось нелегко — ребята были резкие и злые. В общем и целом Полторацкий защищался удачно, пока не почувствовал какой-то непорядок с правой рукой. Гоша мельком взглянул на правое предплечье. Из-под длинного разреза на рукаве кителя проступало кровавое пятно. Нож! Игорь инстинктивно отпрыгнул назад и обнаружил, что у всех оставшихся на ногах противников в руках поблескивали лезвия разной длины. Полторацкий органически боялся холодного оружия. Каждый раз, когда ему приходилось идти на нож, Игорь подавлял в себе липкий животный страх. А тут сразу несколько громил с хлеборезами! Это уже слишком. Полторацкий выскочил в коридор и побежал к выходу. Сзади раздался топот. Но звуку Игорь определил, что преследует его один человек. Ну что ж, хана смельчаку! Игорь миновал длинный коридор, выбежал на улицу и налег на дверь. Раздухарившийся кавказец стал крушить дверь с разбега. Один мощный толчок Игорь удержал, а на второй отошел от двери. Азартный преследователь грохнул в незапертую дверь, с шумом вылетел наружу и плюхнулся в снежный сугроб. Игорь навалился сверху, вывернул неудачнику руку, отобрал нож и безжалостно истоптал.
Утолив жажду мести, Полторацкий вернулся в свою казарму, где разобрался с поврежденной рукой. Рана оказалась пустяковой — длинная и глубокая царапина.
Леха и Анвар
После обеда Игорь вычислил шатавшегося по гарнизону Лешу Татарчукова.
— Ну, рассказывай, Леха, что там у вас за дела такие мутные.
— А чего рассказывать? Кончилось наше царствование! С новым призывом пришли в отряд девять кавказцев. Все друг за друга держатся. Пробовали наши ребята на них кидаться — не получается. Эти звери, чуть что, сразу достают перья. Стали их тогда по уставу гонять, так они старшего сержанта Венжера, бугра нашего главного, примочили — распластали брюхо поперек! Никто, естественно, не раскололся, а сразу девятерым одно дело не пришьешь. Вот и прислали их сюда.
— Ну и?
— Ну, и установили они свой порядок. Витек Шаронов кипеж поднял, так они его позавчера привели его в туалет — там очко забилось и сранье на пол потекло — и говорят: «Ложись на пол и плыви, иначе кишки выпустим!» Витек потрепыхался немного, а потом увидел ножик у горла и лег на пол без разговоров. Прямо в дерьмо! Вот так они всю нашу команду зачуханили. Только ко мне, Вайшвилле и Васе Летову пока не прикапываются. Я им траву достаю, Вайшвилла коронки ставит, а Летов шары вгоняет. Нужные люди!
— А чего вы им отмашку не дадите?
— Мне до увольнения две недели осталось — я жить хочу! Эти джигиты режут не глядя! Как только Анвар — это главный у них — крикнет «Кес!», все достают жала и начинают ими махать, только шум стоит. «Кес!» по-ихнему значит «Режь!»
— Леха, все равно надо их на место ставить. Ты, может, и смирился, дембель чертов, а мне здесь служить еще долго! Я это осиное гнездо под боком терпеть не намерен!
— Не возьмешь ты их, Гоша.
— А если ночью?
— Они с ножами спят, и очень чутко — ты же сам видел.
— А если договориться с этим Анваром?
— О чем?
— О дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи.
— Не знаю. Думаю, не проканает.
На ужине Игорь дождался стройроты и, широко улыбаясь, подошел к столу, за которым сидел Анвар. Стол был накрыт на десятерых, но ели там всего трое человек, Анвар — посередине.
— Привет, Анвар!
Сидевший слева от Анвара изрядно покоцанный парень (в нем Игорь узнал своего вчерашнего визави) рванулся было с места, но Анвар его удержал. У самого Анвара под левым глазом красовался солидный бланш — тоже дело рук Полторацкого. Игорь придвинул скамейку, сел.
— Потолковать надо, Анвар!
— Говори.
— Прямо здесь, в этом свинарнике? Предлагаю более интеллигентное место — скажем, кафе в Доме офицеров. Сядем культурно, порубаем, поговорим.
— Говори здесь.
— О-кей. Я — Игорь Полторацкий, отец гарнизона, это здесь тебе любой подтвердит. Ты тоже вроде человек авторитетный. Так что давай дружить домами.
— Где нож?
— Какой нож?
— Который ты взял у Хасана.
— А, это мой трофей. Хотя, если мы договоримся, я нож верну — проблем нет.
— Мы не договоримся. Отдай нож.
— Не отдам.
— Тогда пошел нах…!
Игорь встал и с размаху хряпнул Анвара. Кавказец завалился на пол. Двоих его соседей Игорь прикрыл опрокинутым обеденным столом. Кавказцы вскочили, в руках у них блеснули ножи. Полторацкий встретил их скамейкой и длинными прыжками покинул ристалище.
Группа захвата
После бессонной ночи у Полторацкого возник план операции. Для реализации задуманного необходимо было набрать два десятка надежных ребят. Несколько человек нашлось сразу — верные Турчанинов, Бегичев, Гедрайтис, Жужгов. На удивление быстро в акции согласились участвовать кавказцы. Володя — первый кореш, как без него, Ваха шел в фарватере Володи, а Дукаеву было решительно все равно с кем воевать. Остальных Полторацкий навербовал из эскадрилий полка. Отбор был строгий, но проводился на сугубо добровольной основе. На следующий день группа захвата была полностью сформирована.
