— Лешенька, очухайся! Он уже полгода как сидит!
— Не понял… — Лешенька напоминал растрепанную сомнамбулу, — как сидит? за что?
— За отсутствие состава преступления, за что еще у нас задницы, похожие на прокуроров, порядочных людей за решетку прячут! — Миха закурил. — Черт, хотел же бросить… Да, так я к чему. На самом деле Ромка дуриком подсел: ночью как-то раз за добавкой вышел, а на него три акселерата не спросясь наехали. То ли недорослям на бутылку не хватало, то ли просто так покуражиться уродам захотелось. Причем всё бы ничего, если бы один из них пистолет не вытащил, а как тот ствол достал, так Роман занервничал, а как Роман занервничал, так он всех троих на месте положил, голыми руками. Не насмерть, к сожалению, но по крайней мере четыре перелома на троих Ромочка ребяткам организовал. Причем, опять же, всё бы обошлось, всё бы ему было фиолетово, если бы их скопом менты не прихватили — а главное, если бы у одного, у того, который с пистолетом, папочка бы депутатом не был. Ну а так следствие со всею убедительностью доказало, что не кто иной, как обвиняемый, находясь в нетрезвом состоянии, напал на трех достойных молодых людей с целью ограбления… Всё, конец цитаты.
Михаил с отвращением раздавил окурок.
— Нельзя здесь жить, — глядя в никуда, бормотнул нахохлившийся Лешенька, — сваливать отсюда нужно, сваливать… сейчас же, сейчас… сейчас… сейчас…
С этими словами Алексей неожиданно, будто бы в беспамятстве, как зомби, прошел мимо озадаченных хозяев и затворился в туалете.
Хозяева переглянулись.
— Что-то в самом деле у него голова не туда работает, — вполголоса проговорила Дина. — Может быть, ему действительно спирту нацедить? У нас заначка вроде как осталась…
— Незачем, всё равно сейчас Филиппыч с пивом забредет, — беспечно отмахнулся Миха.
— Ну знаешь! Это уже скверный анекдот получится! — возмутилась Дина.
— А жизнь вообще скверный анекдот, — задумчиво отозвался Миха, — только очень бы хотелось уточнить, кто же всё же эту байку травит…
Рассуждения прервал дверной звонок, и в квартиру начал заходить Филиппыч…
Филиппыч заходил, но байдарка, притороченная коробом к спине, упиралась в притолоку, а внушительная торба с пивом цеплялась за косяк. Но Филиппыч заходил и, будучи не пьянее, нежели обычно, в конце концов вписался бы в дверной проем, если бы гостеприимный Йорик из лучших побуждений не тягнул бы гостя за рукав — и тот, споткнувшись о порожек, с грохотом обрушился в квартиру.
— Привет, как дела? — с пола поздоровался Филиппыч.
— Ты это как — серьезно? или чтобы разговор на всякий случай поддержать? — развеселился Миха.
Филиппыч призадумался.
— Ты еще чего-нибудь спроси, — посоветовала Дина.
— Сейчас спрошу… — Филиппыч отцепился от байдарки. — Как жизнь? — спросил Филиппыч.
— Разве ж это жизнь, если в ней нечаянности нету! — рассмеялся Миха.
— Нечаянности нету, — сказал Филиппыч, причаливая к столу с торбой на буксире. — А Дрюля у вас есть? — поинтересовался он.
— Нет, Дрюли тоже нету, вместо Дрюли Лешенька имеется, — сообщила Дина.
— Как, и у вас Лешенька имеется?! А с кем же я тогда только что нажрался?
— А с кем ты только что нажрался?
— Не помню, — сказал Филиппыч, — зато помню, как на вашем перекрестке пиво покупал. Кстати, что у вас на улице творится?
— А что у нас творится?
— Не знаю, — сказал Филиппыч, — музыка играет, автобусы поперек движения стоят, люди с транспарантами тусуются… агитацию какую-то разводят… пиво по дешевке продают…
— Всем?
— Нет, только тем, которые тусуются и в нужном русле агитацию разводят… — Филиппыч водрузил на стол дюжину бутылок. — Эти шизики меня за своего почему-то приняли. Думали, наверное, что я им реквизит до кучи приволок, — кивнул он на байдарку.
— Слушай, между нами, чудиками, говоря, а вообще какого черта ты этот реквизит за собой таскаешь?
— Карма, — смиренно произнес Филиппыч. — Байду я у Дрюли одолжил. Понимаете, я у него в гостях с девушкой с кайфовой познакомился. То да сё, а потом ей предложил на Ладогу, на острова поехать. Типа как — романтика! А она мне: «Раз романтика — в Африку хочу, в Африку с тобой — хоть сейчас пожалуйста, а на островах, — она мне говорит, — трахаться холодновато!» Я ей говорю: «На байдарке в Африку пойдешь?» А она: «Запросто!» — девчонка отвечает. Подваливаю к Дрюле: «Байду мне одолжишь?» — говорю. А он мне: «На фига вам Африка сдалась — прямо здесь давайте», — отвечает. «Прямо здесь мы выпьем», — говорю. «Ладно, можем выпить», — отвечает. «Дашь теперь байдарку?» — говорю. «Обойдешься», — Дрюля отвечает. «Ну, тогда мы выпьем», — говорю. «Ладно, что нам стоит», — отвечает. «Дашь теперь байдарку?» — говорю. «Обойдешься», — сволочь, отвечает. «Значит, снова выпьем», — говорю…
— Ну и как?
— И так три дня… Только я в упор не помню — Дрюля сам мне эту байду дал, или же он прежде отрубился…
— А девушка?
— Девушка? Какая девушка? — Филиппыч с удивлением уставился на Михину физиономию. — Слушай, чучело, а на фига ты этакую бороденку отпустил?
— Так ить — выросла! — развел руками Миха. — И потом, ты же сам когда-то говорил, что не похож я на писателя, а теперь…
— А на фига?
— Что — на фига?
— На фига ты бороду такую отрастил?
— Отцепись, — отмахнулся Миха, — будешь столько пить, у тебя еще и не такое вырастет.
— Буду! — чуть подумав, заявил Филиппыч. — Нет, ну на фига ж ты поросль такую распустил…
— Филиппыч, лучше бы ты для разнообразия бы ради о чем-нибудь попроще бы спросил, — деликатно предостерегла Диана.
— Сейчас спрошу… — Филиппыч приложился к пиву. — Да, а Лешенька-то где? Где вы его держите? В Африке?
— В сортире. Лешенька! — позвала Диана. — Выползай, Филиппыч пиво приволок!..
Сортир безмолвствовал.
— Лешенька!.. Видишь, пугало, до чего ты человека допоил — из клозета вылезать боится! — усмехнулся Миха.
— От пугалы и слышу… Думаешь, теперь ты на писателя похож? Ни фига, всё равно ты не похож — на Бармалея ты небритого похож, — пробурчал зацикленный Филиппыч.
— Иди ты… в баню! — огрызнулся Миха.
— О! пойдем вместе! — оживившись, предложил Филиппыч. — Помнишь, с год назад: баня, пиво, девушки…
— Девушки? Какие девушки?! — сощурилась Диана.
— Э-э… не помню! — замялся Михаил, впрочем, нарочито.
— Лучше ты еще чего-нибудь спроси, — ехидно встрял Филиппыч.
— Сейчас спрошу, сейчас я так спрошу! — ревниво подбоченилась Диана. — Какая баня? какие девушки? почему меня не пригласили, сволочи?!
