– Вот красота! Это ж какое нам потомки спасибо скажут!.. Господи, только бы дождь не пошел!..
* * *
И еще один экспромт Гарика Голубенко.
Дело было тоже, кажется, в семидесятых. Местное управление культуры решило укрепить руководство Одесским театром оперы и балета и направило туда нового директора. Как выяснилось, бывшего начальника тюрьмы. Так вот Георгий Андреич на это тоже мгновенно отреагировал:
– Во дают! Да по нему старая работа плачет!..
* * *
В жизни всегда есть место парадоксам.
Вот, скажем, в Одессе появилась афиша: «Группа «Крематорий». Живой звук».
* * *
Рассказала милая женщина, у которой мы с женой останавливались в Таллине.
Соседка ей как-то говорит:
– Возьмите котика, он очень умный. Он, между прочим, родился 22 апреля, в один день с Лениным, причем как раз в день его столетия.
Наша хозяйка уже нам:
– Ну, взяла я его. И действительно: не кот, а прямо оборотень какой-то. Хитрый такой, ходит глаза щурит. Надень кепку – вылитый Ленин, ей-богу!..
* * *
Смотрю передачу на канале RTVI. На экране – ведущий передачи «Однако» Михаил Леонтьев. Идет речь о ЮКОСе, о деле Ходорковского. Леонтьев последними словами ругает Ходорковского, а в конце выпаливает следующее: «Да таких, как Ходорковский, надо поганой метлой гнать из тюрьмы!..» Потом, спохватившись, добавляет: «Ну, чтобы освобождать нары для более достойных!..»
* * *
Фраза знакомого:
– Из таких, как моя жена, нужно шить бронежилеты – от нее все отскакивает!..
* * *
История с флюорографией.
Наш замечательный автор Артур Гиваргизов прислал мне по электронной почте письмецо, в котором, в частности, сообщил, что он «весь в педсоветах, флюорографиях...» – и дальше: «Если в Одессе преподавателям музыкальных школ не надо каждый год делать флюорографию, перееду в Одессу».
В ответ я описал ему свою историю с этой самой флюорографией. Вот она.
Я как-то, полвека назад примерно, приехал в Одессу из Аккермана подавать документы в Одесский политехнический институт. На факультет атомной энергетики, между прочим. Модно тогда это было... Так там тоже нужно было пройти флюорографию, иначе документы не принимали. А результат ее в виде справки сообщали лишь на следующий день. А ночевать мне было негде. Так я решил плюнуть на атомную энергетику и пошел в Одесский инженерно-строительный, где флюорография не требовалась. Который впоследствии и окончил.
А вы говорите – судьба!..
* * *
Саша Розенбойм подарил.
В Одессе есть улица Сеченова. В самом начале на стене – доска. На ней надпись: «Улица названа в честь основателя русской физиологии Ивана Михайловича Сеченова».
– Это все равно что основатель русской физики или русской математики, – говорит Саша.
* * *
Он же поделился надписью на табличке с названием другой одесской улицы – имени лейтенанта Шмидта. Написано: «улица Л. Шмидта». В связи с этим я вспомнил, что видел в Одессе на улице Петра Великого табличку «ул. П. Великого».
* * *
Цитата из монолога мужа, сетующего на отсутствие у жены любви к чистоте и порядку: «Ходишь по квартире, об моль спотыкаешься!..»
* * *
В Одессе поздней осенью иногда бывают обледенения. В связи с чем у нас транспорт останавливается, воды нет, света – тоже. Как-то, помню, в один из таких дней Гарик Голубенко сказал: «В Одессе ударил ноль!..»
* * *
В одном из наших капустников у ведущей были такие слова:
– Поет Юрий Михайлик!.. Ой, извините, поэт Юрий Михайлик...
Нужно сказать, что Юрий Николаевич смеялся громче всех...
* * *
И вновь об изобретательности одесситов. Вот одна из реклам известного японского ресторана. На фоне земного шара со всеми его материками и океанами – надпись: «Ресторан «Иокогама»: 25 процентов СУШИ, остальное САКЭ»...
* * *
В другом местном японском ресторане видел в меню украинско-японское блюдо – «Вареники с сакурой».
* * *
Сам видел автобус, на котором было написано: «Бюро ритуальных услуг „Стикс”»…
* * *
А вот какие замечательные миниатюры прислала нам из Черновцов наш постоянный автор Марианна Гончарова:
«Наши маршрутки, – пишет она, – уже вполне могут конкурировать с одесскими. Еду как-то и вижу надпись: «Берегите двери. Это ваш единственный выход...»
«Вчера видели с Чаком (Чак – любимая собака) восхитительную картину, – пишет уже в другом письме Марианна. – Городок у нас маленький. И вот видим: прямо по центральной улице едет телега, лошадка такая резвая, красивая, рыжая, в гриву вплетены «чички» – такие кисточки красные из толстых шерстяных ниток. В телеге двое – тетенька в платочке и дяденька в зеленой шляпе. Едут неторопливо, разговаривают, наконец останавливают лошадку и из одеяла достают... компьютер: системный блок, монитор плоский жидко-кристаллический, коробку с разными деталями, – и заносят в компьютерный центр, видимо, ремонтировать. Через некоторое время выходят, садятся в телегу, «Н-но!» – и поехали. А вокруг – солнышко, синее небо, желтые листья... Прелесть!..»
И еще один подарок от Марианны.
Знакомая учительница вошла в троллейбус, с ней поздоровались ее бывшие ученики – взрослые уже ребята, студенты:
– Здравствуйте, Александра Николаевна!
Она ответила:
– Здравствуйте, садитесь...
* * *
– Смотрит на нее обожаемыми глазами...
* * *
Жил в Одессе замечательный человек Александр Менделевич Баренбойм. Фронтовик-танкист, блестящий педагог, мудрец. Как-то помню застолье в Доме актера. Тосты – один остроумнее другого, хохот, импровизации. Вдруг слово просит Александр Менделевич:
– Простите, пожалуйста, здесь выступало столько остроумных людей, позвольте сказать несколько слов просто умному человеку...
* * *
Знакомая ходит к стоматологу. Тот ей рассказал:
– Приходит ко мне старичок, возраст – лет девяносто. Я смотрю: все зубы отличные, белые, одна пломбочка всего, вторую пришел ставить. Я ему: «Скажите, как вам удалось сохранить зубы в таком отличном состоянии?» Тот мнется, отнекивается, и «неловко говорить», и «нет, мне неудобно»... Я ему: «Да вы не стесняйтесь, я же врач, мне все говорить можно». – «Нет, это стыдно и вообще... Ну ладно, я вам скажу, только тихонько... Понимаете, я никогда в жизни не чистил зубы».
* * *
Соседка по купе, успешная бизнес-леди:
