Лилия Степановна метнула огненный взгляд за кулисы, но Рафаила уже и след простыл.
– Да… – произнесла она. – В общем, и в молодые годы Иван Иванович и Петр Петрович так и не узнали друг друга. Но настал час великих испытаний! Война!.. И в первые же часы этой лихой годины пришел на фронт добровольцем Иван Иванович Иванов. И надо же так случиться, что в тот же полк, и тоже добровольцем, пришел на фронт Петр Петрович…
– Да не приходил я ни на какой фронт! Тем более добровольцем! – уже просто застонал из зала Петр Петрович. – Меня вообще от армии освободили по состоянию здоровья. Я же на этой конфетной фабрике белую горячку получил. От сильного переедания шоколадных конфет с ликером…
Конечно, такой поворот событий мог сбить с толку и более опытную ведущую, чем Лилия Степановна. Но Лилию Степановну он не сбил!
– В общем, как вы уже поняли, – произнесла она, – и в зрелые годы наши неразлучные друзья так и не познакомились. Но пришла Великая Победа! Настала пора восстанавливать разрушенное хозяйство, и вернулся на свой родной завод Иван Иванович Иванов. И вот тут-то уже Петр Петрович Петров тоже пришел на ваш завод!.. Я правильно говорю? – обратилась ведущая к несговорчивому Петру Петровичу.
– Неправильно! – твердо ответил он из зала. – Ни на какой этот завод я тогда не приходил. Я на нем вообще никогда в жизни не был. Просто у меня тут жена работает официанткой в клубном буфете. Вот я и сижу в этом зале – жду, пока она освободится.
И все же Лилия Степановна сумела закончить свою прочувствованную балладу.
– Да, дорогие друзья! – произнесла она, и голос ее как бы от волнения дрогнул. – Вот так иногда бывает в нашей советской жизни. Неразлучные Иван Иванович и Петр Петрович никогда не встречались друг с другом. Более того, они и слыхом друг о друге не слыхивали. А в нашем зале сегодня они сидят рядом. Так встаньте же, наши дорогие герои, пусть вас увидят зрители! И обнимите друг друга!
Двое совершенно незнакомых друг с другом мужчин поднялись и с отвращением заключили друг друга в объятия. Зал разразился аплодисментами. Многие плакали.
…Нет, все-таки великим советским публицистом была ведущая одесского телевидения Лилия Степановна Марченко. Хотя почему была? Она и сейчас есть. Живет себе в Германии, ведет телевизионные передачи для наших эмигрантов.
А вот интересно, может ли их сейчас заставить расплакаться рассказ о родном заводе, на котором они когда-то трудились? Вряд ли. Разве что перспектива на него вернуться…
Идеальная пара
И что только не вставало на пути у настоящей любви в разные времена! Вот, например, когда-то – он бедный, а она богатая. Или уже в наши дни – она, наоборот, бедная, а он, наоборот, нищий. Или другие какие-нибудь препятствия. Но так, чтобы сама любовь встала на пути у двух пылких сердец, желающих соединиться!.. Такого, скажете вы, не бывало и быть никогда не может. Не зарекайтесь, всезнающие мои! Вот вам, скажем, такая история.
Вначале о героине. Портрет. Видели ли вы когда-нибудь восемнадцатилетнего ангела с наивными зелеными глазами, в скромном платье, оставшемся, по-видимому, еще со школьных времен, и с тяжелой каштановой косой чуть ли не до колен? Нет? А при этом с фигурой и грацией настоящей звезды гарема, любимой жены какого-нибудь персидского шаха? Тоже не доводилось? Ну тогда считайте, что вам повезло. Тогда вы можете с чистой совестью любоваться прелестями своей почтенной супруги или каким-нибудь товарищем по работе по имени, допустим, Любочка, чьи недостатки фигуры в виде слегка укороченных ног легко компенсируются достоинствами лица в виде сильно удлиненного носа.
А вот Арчил уже так не сможет. Потому что однажды он увидел Ее. Сладострастным июльским вечером. На аллее Приморского бульвара. Она сидела на скамейке под фонарем и читала учебник по начертательной геометрии.
Теперь о герое. Характеристика. Абашидзе Арчил. По кличке Ашот. Король бульвара. Известнейший в городе бабник и хулиган. О его амурных приключениях ходили легенды. Рассказывали, например, что однажды вечером он пробрался в женское общежитие суконной фабрики, после чего утром на работу не вышли целых четыре смены проживающих там прядильщиц и мотовильщиц.
– Стоять! – яростно зыркнул Ашот на своих товарищей-обалдуев, которые с отвисшими челюстями уставились на скамейку под фонарем, на которой обычно собирались окрестные проститутки, а сейчас восседал наичистейший ангел с учебником для высшей школы.
– К этому женщине нэ подойдет ни одна мужчина. Кроме меня! – сказал Ашот.
И начал красиво ухаживать.
Он предлагал ей мороженое и конфеты. Приглашал прокатиться на катере в Лузановку и обратно, обещая даже оплатить билет чуть ли не в оба конца! Но она не обращала на него никакого внимания. Она читала учебник.
Ашот стал хиреть на глазах. В конце концов он уже действительно чуть было не поверил, что его мужские чары ничто для женского сердца в сравнении с прелестями начертательной геометрии.
Но тут красавица поднялась из-под своего фонаря и, уходя с бульвара, уронила к ногам Ашота записку, в которой было написано: «А впрочем, так уж и быть. Вы мне тоже сильно понравились. Жду вас завтра по адресу: Раскидайловская, 7, квартира 54. Мы будем одни. Элеонора».
– То есть как это завтра! – закричал Ашот. – Я же нэ доживу до завтра!
И не понимая, что ему делать со своей неизвестно откуда взявшейся великой любовью, по-обезьяньи вскарабкался на самый высокий каштан Приморского бульвара.
– Кошмар, – прокомментировал мой приятель. – Такое встречается крайне редко. Идеальная пара. Красавица и чудовище. Этот роман может закончиться смертью его участников.
Он ошибался, мой наивный друг. Этот роман закончился куда более драматично.
На следующий день, ровно без пяти минут восемь, Ашот с букетом цветов и коробкой конфет вошел в подъезд Элеоноры и стал подниматься к ней на четвертый этаж. Уже на первом этаже он начал чувствовать сильнейшее любовное томление. Сейчас, думал он, буквально через минуту, она откроет дверь. В своем скромном платье, с косой… А потом они будут пить чай с конфетами и интеллигентно разговаривать. А потом… Потом она, может быть, даже позволит ему поцеловать ей руку!..
От этой мысли Ашота стало трясти. И последние ступени он преодолевал уже дрожа всем телом, как реактивный самолет на взлете.
Он нажал на звонок. Дверь распахнулась – и красавица предстала перед ним. Но уже без школьного платья. Легкий халат слегка прикрывал ее обворожительные формы. Распущенные волосы падали на обнаженные плечи.
– Вах… – проговорил Ашот и уронил букет и коробку с конфетами.
– Тс-с-с… – прошептала красавица. – Не нужно слов… – И, обняв его за шею, нежно поцеловала.
– Ва-а-ах… – застонал Ашот, почти теряя сознание.
И тут… Тут, как написал бы какой-нибудь стеснительный классик, тело его напряглось и затрепетало в пароксизме высшего наслаждения. Другими словами… Ну, в общем, через секунду Ашот почувствовал, что в данный момент ему от красавицы уже практически ничего не нужно. Но это еще полбеды! Хуже всего то, что и он в таком бесполезном состоянии может быть ей недостаточно интересен.
