Мы выдвинулись. Впереди директор с букетом… Тут снова звонок.
– Отбой! – говорит представитель. – Президент на некоторое время задерживается. Он попрощался на проходной с дирекцией винно-коньячного завода и… вернулся в дегустационный зал. Расслабиться. Можно курить.
Ну, мы расслабились, закурили… Звонок.
– Внимание! – кричит представитель. – Президент снова на проходной винно-коньячного!.. Выдвигаемся!.. Хотя… Подождите, мне еще что-то там говорят… Ага! Он опять вернулся… На винно-коньячный?.. Нет?.. А куда?.. Ах, снова на пивзавод… А потом на шампанские вина… Ну понятно, понятно. Так. Полный отбой, товарищи. Расписание визита меняется на глазах. На телевидение президент уже не приедет. После шампанского с пивом и коньяком сразу же к старшеклассникам. До свидания.
И представитель уехал. А мы остались. С букетом…
– И что нам теперь с ним делать? – спрашивает директор. – Не везти же его обратно на Привоз продавать? А знаете что? Давайте устроим праздник кому-нибудь из рядовых работников коллектива. А вдруг кто-нибудь из них сегодня родился или, наоборот, женился… Сделаем человеку приятное.
– Есть такой человек, – говорит профсоюзная Анастасия, заглядывая в свой гроссбух. – Только я не знаю, как вы к этому отнесетесь. Риве Хасид сегодня пятьдесят лет…
– А мы ее что, до сих пор не выгнали? – удивляется наш директор. – Ну что ж, будем ей тогда делать приятное. Приглашайте.
Заходит Рива. Не молоденькая уже, страшненькая совсем, со шваброй в руке… Нервничает. Шутка ли, сам директор позвал первый раз в жизни.
– Дорогая Рива, – говорит директор, – не знаю, как вас по отчеству… но это не имеет значения. Сегодня в вашей жизни светлый, праздничный день…
– Конечно, – говорит она. – Праздничный. Совершенно с вами согласна. Поэтому ж я сегодня уже с самого утра в мужском туалете четыре раза подряд праздничную уборку произвела и сейчас еще раз производить пойду. Президент как-никак посетить может. Ясное дело…
– Нет, – говорит директор, – я не об этом.
И дальше неожиданно в рифму, очень художественно:
– Сегодня вам, Рива, исполняется пятьдесят лет. Вот вам, Хасид, букет!
Рива чуть не расплакалась.
– Он же, наверное, дорогой… Разве ж я заслужила… Хотя, с другой стороны, конечно, двадцать лет, так сказать, в одном месте… В смысле на нашей студии… Спасибо!.. Значит, есть все-таки справедливость на свете!..
– Есть! – подтверждает наш главный редактор. – А как же! Конечно есть! И мы здесь все, руководство то есть, специально для того, чтобы эта самая справедливость постоянно торжествовала… В общем, успехов вам, Рива, – заканчивает директор, – будьте всегда такой же молодой, красивой… И знаете что?.. В такой день… Идите уже домой, чтобы я вас хотя бы сегодня на студии больше уже не видел. То есть отдыхайте там, набирайтесь сил…
Только она ушла, влетает представитель администрации.
– Полундра, – кричит, – товарищи! Расписание президента изменилось на триста шестьдесят градусов! В самый разгар второй дегустации на заводе шампанских вин он потребовал, чтобы его немедленно везли на встречу! Но не со старшеклассниками, а кордебалетом нашего славного театра оперетты! По дороге заедет к вам. Выдвигаемся к центральному входу!.. Где букет?!
– Где Хасид?! – кричит наш директор. – Только бы она не ушла! Тащите ее сюда!
Оказывается, не ушла. Притащили вместе с букетом.
– Товарищ Хасид, – говорит директор. – Только вы поймите нас правильно. Нет, что касается всяких там поздравлений и пожеланий в ваш адрес, то мы от них полностью не отказываемся! Но вот с букетом произошла накладка. То есть мы должны были вручить его президенту, а вручили почему-то вам…
– Так вы меня с ним что, перепутали? – изумляется Рива.
– Потом будем разбираться! – кричит наш директор. – Дайте сюда букет! Вперед!
– Назад! – кричит представитель администрации, которому в этот момент опять позвонили по мобильному телефону. – Ситуация снова переменилась! Президент до вас недоехал. Остановился на соседнем углу возле киоска. Общается с простыми гражданами. Дегустирует водку самопальную на разлив и закусывает чебуреком. Оттуда прямо в кордебалет. Так что можете быть совершенно свободны. А я уехал…
– Ну, и где эта Рива?! – нервничает уже наш директор. – Ах, вы еще не ушли? Так что ж вы стоите? Забирайте тогда этот ваш букет… Если он вообще никому не нужен… И радуйтесь!..
– Спасибо, – говорит Рива, – но я уже как-нибудь без букета…
– Что-что-что?! – беленеет директор. – То есть как это «без букета»?! Мы тут заботимся о ней, понимаешь, стараемся как-то устроить праздник, а она нам еще коники строить будет! А ну бери эту гребаную метелку и вон из моего кабинета!
Рива взяла букет.
– Друзья! – влетает в эту секунду представитель администрации. – Президент через десять минут будет здесь! Кто-то, видимо, настучал первой леди в столицу, что он, ну… в приподнятом настроении встречается сейчас с девицами легкого, или, как это правильнее сказать?.. О! Солнечного жанра. Так что он сразу все бросил и направляется прямо к вам. Будет сейчас вещать на всю Украину, чтобы, значит, первая леди видела, что он в данный момент находится в студии и все эти инсинуации про девиц и самопальную водку не более чем провокация, подстроенная его политическими противниками, при поддержке, естественно, спецслужб одного соседнего государства.
– Так что мне теперь делать с букетом? – интересуется Рива.
– А ты, дура старая, не понимаешь?! – орет уже все наше руководство хором и, вырвав из ее рук цветы, бросается во главе всего нашего коллектива на проходную.
– О-хо-хо… – говорит нам вслед мудрая Рива. – Пойду-ка я и вправду готовить мужской туалет к визиту высокого гостя. А заодно, кстати, и женский. Потому как знаю я эти чебуреки из будки на соседнем углу… Одного туалета ему после них может и не хватить.
P. S. От автора. Нет, неправильно говорят, что каждый народ достоин своих правителей. Наш народ, то есть народ нашей студии, естественно, по-моему, недостоин… Наши правители для нас, по-моему, слишком уж хороши. Исключение из нас представляла разве что Рива Хасид. Ну так она у нас на студии двадцать лет была – человек случайный.
Ефим и Голиаф
О том, что в Одессу инкогнито прибыл Тайсон – чемпион мира в супертяжелом весе, стодвадцатикилограммовая машина для убийств, свирепая и кровожадная, по кличке Бешеный Бык, – в городе узнали только на следующий день после обеда. Но уже к ужину Одессу облетела еще более сногсшибательная новость. Оказывается, первым, с кем встретился непобедимый чемпион в нашем богоспасаемом городе, был оптовый торговец нижним женским бельем Фима Пузайцер – мужчина более чем хрупкого телосложения, практически никакого росту и вообще человек весь из себя настолько, как бы это сказать, неприметный, что его годами не могла отыскать в Одессе даже налоговая инспекция! И что самое потрясающее, при этой встрече Фима так отметелил этого Тайсона, что полумертвого чемпиона в бессознательном состоянии увезли прямо в реанимацию!..
